Мать и бабушка девочки также поворачиваются к умершей. Шестая женщина в ряду дрожит и всхлипывает. Прабабушка, пятая и шестая женщины отступают от умершей все дальше назад. Седьмая женщина поддерживает их. Умершая отворачивается от поколений, стоящих после нее, и поворачивается к поколениям, стоящим перед ней. Мать обнимает свою дочь.
Хеллингер (после некоторой паузы, обращаясь к заместительнице девочки): Как ты теперь себя чувствуешь?
Заместительница девочки: Хорошо. Я чувствую облегчение.
Хеллингер: Да, именно.
Обращаясь к группе: Это не связано с ней самой. Это не связано с ее семьей. Это связано с поколениями, жившими задолго до них. Действие продолжается. Насколько сильно это действие, мы с вами убедились.
Обращаясь к участнице: Если ты знаешь об этом, ты сможешь лучше помочь девочке.
Она кивает.
Хеллингер (обращаясь к заместителям): Хорошо. Спасибо вам всем.
Всей группе: Такой ряд предков я неоднократно выстраивал во время своих курсов. Это необыкновенно действенный метод. Когда мы имеем дело с шизофренией, можно увидеть, в каком поколении произошло решающее событие. В семьях иногда происходят события, влияние которых ощущается на протяжении нескольких следующих поколений. Таким событием всегда является насильственная смерть. Другие события не имеют такого влияния. Только насильственная смерть продолжает воздействовать на семью на протяжении следующих поколений. Тогда нужно включить в расстановку и жертву. Энергия всегда концентрируется вокруг того места, где лежит жертва. Тогда те, кто перенял судьбу, жертвы становятся свободными.
Для работы этим методом многого знать не нужно. Всегда чувствуешь, где находится энергия, и при помощи этой энергии можно добиться облегчения.
Участница из группы: Когда ты работаешь с женщинами, ты всегда ставишь женский ряд, а с мужчинами — мужской?
Хеллингер: Хороший вопрос. Работая с девочками, я всегда ставлю женщин, а с мальчиками — мужчин. Это ясная картина, несмотря на то, что мы не знаем, кто в ответе за произошедшее — женщины или мужчины.
Участник: Речь идет о женщине, которой 53 года. У нее опухоль груди.
Хеллингер: Чего она от тебя хочет?
Участник: Она хочет исцеления, хочет сначала попробовать без традиционного медицинского вмешательства.
Хеллингер: Каков твой запрос ко мне? Каков твой вопрос, который ты задаешь себе и который ты задаешь мне?
Участник: Речь идет о ее жизни…
Хеллингер: В чем вопрос?
Участник: Могу ли я что-нибудь для нее сделать?
Хеллингер: Каков самый важный вопрос, который ты должен задать ей? Я тебе скажу: хочет ли она исцелиться? Каково твое впечатление?
Участник: Она говорит, что хочет.
Хеллингер: Она говорит… А как ты чувствуешь?
Участник: У меня такое впечатление, что болезнь для нее имеет определенную функцию, она важна для нее по какой-то причине.
Хеллингер: Вопрос, который ты должен ей задать, хочет ли она исцелиться? Чего она хочет от тебя для исцеления, или она просто использует тебя для того, чтобы не задаваться вопросом, чего она хочет на самом деле?
Участник: Думаю, второе.
Хеллингер: Вот именно. Это уже ближе к делу, это уже серьезно. Давай проверим.
Хеллингер выбирает заместительницу для клиентки и ставит ее. Клиентка вытягивает голову немного вперед и начинает тяжело дышать.
Хеллингер (обращаясь к участнику): Когда смотришь на нее, видно, что она злится. Она злится на кого-то. Ты знаешь, на кого она злится?
Участник: На своего мужа.
Хеллингер: Нет, это гораздо более глубокое чувство. Посмотри, как ты думаешь, сколько ей сейчас лет?
Участник: Она выглядит совсем старухой.
Хеллингер: Посмотри на ее лицо.
Участник: Это лицо ребенка.
Хеллингер: Судя по чувству, которое она выражает, сколько ей лет? Четыре. Женщина никогда так не будет выглядеть перед своим мужем. На всякий случай поставим ее мать. Это никогда не повредит.
Хеллингер выбирает заместительницу для матери клиентки и ставит ее напротив.
Клиентка смотрит на пол. Мать делает шаг вперед. Клиентка качает головой. Она медленно поднимает голову и смотрит на мать. Она всхлипывает. Мать протягивает ей руки. Клиентка слегка качает головой.
Хеллингер (обращаясь к участнику): Ты видел движение ее лица?
Участник: Да.
Хеллингер: Знаешь, что это значит? Это значит: исцелению — «нет». И это «нет» — это месть. Она умрет из мести. Это довольно часто в случае с раком. Встань за спиной матери.
Клиентка медленно поднимает правую руку и протягивает ее матери. Мать делает еще несколько шагов вперед с открытыми объятьями. Клиентка снова слегка качает головой. Мать вздыхает и опускает руки. Клиентка тоже опускает свою правую руку. Левую руку она положила на живот.
Через некоторое время мать делает еще шаг вперед. Терапевт тоже делает шаг.
Мать протягивает правую руку дочери. Та тоже протягивает ей навстречу одну руку, они слегка касаются друг друга руками. Мать берет дочь за руку и протягивает ей вторую руку. Дочь тоже протягивает вторую руку. Теперь мать и дочь держатся за руки и с любовью смотрят друг на друга.
Хеллингер (обращаясь к участнику): Я могу прервать. Мы видим, куда направлено движение.
Обращаясь к заместительнице клиентки: Что-нибудь изменилось, когда терапевт встал за спиной матери?
Клиентка: Стало лучше, что-то смягчилось.
Хеллингер (обращаясь к участнику): Место терапевта — за спиной матери. Не за спиной клиентки, это было бы ужасно. Это укрепило мать и доверие клиентки к тебе. Возможно, тебе все-таки удастся что-то сделать. Достаточно?
