Порядки помощи

Участник: Да.

Хеллингер (обращаясь к группе): Подумайте только, как по-другому все будет происходить, когда клиентка придет к нему снова. Ситуация теперь совершенно иная, потому что он изменился.

Обращаясь к участнику: Теперь ты уважаешь ее мать. Поэтому больше не существует переноса от матери к тебе. Теперь тебе не придется жалеть ее: «Ах, бедная! Что же мне с тобой делать!?» В противном случае возникает контрперенос. Ты просто становишься за спиной матери, ты совершенно спокоен. Ты тайно радуешься.

Это наибольшее ощущение счастья помощника — наблюдать, как нечто происходит само собой и он может отойти. После этого клиентка отделена от тебя. Вас ничто не связывает. Вы оба свободны. И ты, и она. Вот в чем преимущество нашего метода.

Супервизия для пары, которая сама проводит расстановки

Хеллингер (обращаясь к паре): Вы работаете вместе?

Жена: Мы работаем вместе.

Хеллингер: И как это у вас получается?

Жена: Мы пока учимся. Иногда мой муж делает расстановку, иногда я. Или когда один не знает, что делать дальше, другой дополняет.

Хеллингер: А после того, как вы поработали, как вы себя чувствуете дома? Как это отражается на ваших отношениях, они становятся лучше или хуже?

Жена: Лучше. Муж подтверждает.

Хеллингер: Вам повезло.

Оба смеются.

Хеллингер: Почему я об этом спрашиваю? Часто бывает так, что, когда не найдено решение проблемы, конфликт переносится на отношения партнеров. И тогда один партнер занимает позицию одной из сторон, а другой — другой, хотя между ними самими не существует никакого конфликта.

Супруги вдруг начинают ссориться, сами не понимая, почему они ссорятся. Вам такое знакомо?

Муж: Да, такое у нас уже один раз было.

Хеллингер: Вы должны об этом знать.

Муж: Но это была моя проблема.

Хеллингер (обращаясь к группе): Какой милый муж, не правда ли?

Оба партнера громко смеются, в группе также громко смеются.

Хеллингер (обращаясь к жене): Тебе тоже повезло.

Партнеры смеются, глядя друг на друга. Вся группа тоже смеется.

Хеллингер: Почему я об этом говорю? Потому что лучше работать в одиночку. Во всяком случае, через некоторое время.

Жена кивает и смотрит на мужа.

Хеллингер (обращаясь к группе): Кто из них двоих в большей степени полагается на другого? Это видно.

Жена снова смотрит на мужа.

Хеллингер: Кому из них двоих это больше нужно — работать вместе? И кто больше вырастет, если они станут работать раздельно? Это тоже видно.

Жена смеется и снова смотрит на мужа. Оба смеются, глядя друг на друга. Вся группа смеется.

Хеллингер (обращаясь к паре): Я думаю, этого достаточно.

Оба смеются.

Хеллингер (обращаясь к группе): Вот это была настоящая супервизия. Если бы я начал сейчас работать с этим случаем, то что-то важное было бы потеряно.

Обращаясь к паре: Согласны?

Жена: Да.

Хеллингер: Хорошо.

Промежуточное замечание: опасности супервизии

Необходимо различать следующие вещи. Когда помощники (как мы здесь) собираются вместе, чтобы рассказать о трудных случаях из своей практики, то это требует от них смирения и мужества. И они готовы к этому в интересах своих клиентов и в своих собственных интересах. Это заслуживает уважения. Иногда мы думаем: «Хорошо, что мне не нужно представлять свой случай». Одновременно с этим мы благодарны другим, что у них хватило смелости, потому что мы учимся у них.

Иногда помощники собираются вместе, чтобы вместе рассматривать сложные ситуации, обмениваться опытом, учиться друг у друга. Это приносит пользу всем участникам. Поэтому такие группы также называют интервизорскими. Там участники помогают друг другу.

А когда в группе присутствует более опытный помощник, который руководит менее опытными? Может ли тогда менее опытный действительно войти в созвучие клиентом? Нет. И при этом он думает: а как бы это расценил другой и что бы он сделал? Иными словами, в присутствии другого помощника способность его непосредственного восприятия сужается, он не может работать в полную силу. И группа смотрит на более опытного помощника, а не на того, кто руководит группой. Более опытный помощник в таком случае становится действительным руководителем группы, несмотря на то, что ответственность принадлежит другому. Из этого следует, что всякий, кто принял на себя руководство группой, должен руководить самостоятельно и независимо, даже если он допускает ошибки. Только так он и другие участники научатся большему.

Многие общаются и вне пределов групп в качестве супервизоров. Например, когда клиент рассказывает им, как с ним работал другой помощник. Тогда они начинают думать, что прежний помощник сделал неправильно и что нужно было сделать по-другому. Что же при том происходит? Конфликт, не решенный в рамках группы, теперь становится предметом работы другого помощника, который помогает клиенту. Вместо того, чтобы участники конфликта занимались им сами, новый помощник делает это вместо них. В результате конфликт переносится на отношения нового и прежнего помощников, пусть даже и только мысленно. А как это влияет на самого клиента? Как это влияет на его помощника? Как это влияет на отношения между клиентом и его новым помощником? Все они становятся слабее, всем нанесен урон. Супервизор в этом случае подвержен переносу и контрпереносу.

Что произойдет, если следующий помощник начнет рассказывать, что предыдущий сделал неправильно? Кому он поможет и кому навредит? Об этом тоже необходимо думать.

И еще кое-что к той же теме. Если двое помощников — пара и они работают вместе или отдельно друг от друга, могут ли они представлять друг другу случаи для супервизии? Нет. Они могут рассказывать друг другу о сложных случаях и спрашивать друг друга, в чем другой видит решение. Но никто из них не должен вставать в позицию супервизора, это приведет к возникновению переноса и контрпереноса. И в случае, если один из терапевтов направит в группу на расстановку к другому клиента со сложной ситуацией, велика опасность, что нерешенные конфликты клиента перенесутся в отношения пары, еще и потому, что клиент может сталкивать обоих партнеров лбами.

И если клиент приходит в группу и говорит, что он уже расставлял свою ситуацию в другой группе,