Порядки помощи

слушаю, если кто-то читает. Вот вам первое знание. То, что считано с листа, можете забыть, потому что за этим не стоит душа.

Обращаясь к участнице: Итак, о чем идет речь?

Участница: Речь идет о моей пациентке. Ее родина — Югославия. Она обратилась ко мне по поводу кризиса в браке. У нее двое детей. Год назад у ее младшего сына начал развиваться психоз. И год назад начался кризис в семейных отношениях.

Хеллингер: Понятно.

Участница: Можно мне к этому кое-что добавить?

Хеллингер: Нет, мне больше ничего не нужно знать.

Обращаясь к группе: Решающее слово было произнесено. Речь идет о психозе ребенка.

Обращаясь к участнице: Сколько лет мальчику?

Участница: 19 лет.

Хеллингер: Недавно Франц Рупперт опубликовал великолепную книгу «Verwirrte Seelen»[4], в которой он убедительно показал, что психозы — это не болезнь, а они связаны с душой, в частности с семейной душой. Поэтому с помощью семейной расстановки и движений души можно попробовать работать с психозами системно и, возможно, будет найдено хорошее решение.

Психоз как недуг системы

Итак, во-первых: психозом страдает не отдельный человек. Это недуг системы. С тех пор, как я провел курс для пациентов, страдающих психозом, который я описал в моей книге «Liebe am Abgrund» («Любовь над пропастью») и который задокументирован на видео, мне стало понятнее, что за психозом (и, как правило, шизофренией) стоит убийство в семье, скрываемое убийство.

Страдающий психозом или семья в целом — в смятении, поскольку члены семьи вынуждены одновременно принять в свои души как убийцу, так и его жертву. Это приводит к смятению. Решением здесь будет, чтобы оба — как жертва, так и убийца вернулись в рамки семьи и заняли каждый свое место. Это происходит скорее всего тогда, когда убийцу и его жертву ставят друг против друга, чтобы они признали и взаимно приняли друг друга, дав друг другу место в своей душе. Такое движение души выходит далеко за пределы семейной расстановки. Оно ведет нас в совершенно другое измерение, где каждый найдет свое место., потому что каждый становится в равной степени важен перед лицом целого.

Свет и тьма

А поскольку мы считаем, что должны следовать велению нашей совести, это дается нам особенно трудно. Но если посмотреть на человеческую жизнь, кто способен на настоящий вызов? Что за люди движут мир вперед? Хорошие? Плохие? Кроткие или жестокие? Тьма или свет? Тьма ближе всего первопричине жизни.

Эти знания, полученные нами, поведут нас, когда мы будем работать с психозами.

Обращаясь к участнице: Я буду работать с тобой. Садись со мной рядом.

Обращаясь к группе: В принципе у меня достаточно информации. У девятнадцатилетнего мальчика развился психоз, семья из Югославии. Естественно, мы сразу вспоминаем о многочисленных страшных событиях, начиная с Первой мировой войны и до сегодняшнего дня.

Возникает вопрос: с чего начать? Я стараюсь вчувствоваться в это и думаю: «С чего начать?» Первое, что я должен выяснить, идет это из семьи отца или из семьи матери, или от обеих семей? Есть простой метод: я расставлю заместителей матери и отца, и мы посмотрим, что произойдет. Движения заместителей покажут нам, где скрыто главное.

Участница: Можно мне дополнить? Мне известно о двух убийствах.

Хеллингер: Не нужно. Я хочу показать, как это можно выяснить при помощи расстановки. Позже ты можешь это подтвердить или дополнить.

Хеллингер выбирает мужчину на роль заместителя отца и женщину на роль заместительницы матери и ставит их на расстоянии трех метров друг от друга. Оба смотрят в одном и том же направлении.

Хеллингер (обращаясь к группе): Я ставлю их не в качестве пары, а по отдельности.

Глаза женщины закрыты, мужчина смотрит на пол.

Хеллингер (обращаясь к группе): В какой семье? В семье мужа. Он смотрит на пол, он смотрит на жертву. Итак, в этой семье есть преступник и жертва.

Хеллингер выбирает женщину на роль заместительницы жертвы и просит ее лечь на пол, на спину перед мужчиной.

Жертва проявляет беспокойство, тяжело дышит и нервно двигает руками. Она располагает руки вдоль тела и сжимает кулаки.

Хеллингер (обращаясь к группе): Она сжимает кулаки. Она одновременно и жертва и преступник, возможно, она страдает шизофренией.

Жертва несколько раз подряд быстро ударяет правым кулаком по полу.

Хеллингер: Мы не должны смотреть сейчас на отца, будто он преступник. Мы просто искали, с чьей стороны. Теперь мы выясним, в каком поколении это произошло.

Хеллингер ставит ряд предков отца: начинает с него самого, затем выбирает нескольких мужчин, которых он ставит в ряд друг за другом. Каждый из них представляет целое поколение. Мать он просит сесть. Жертва остается лежать на прежнем месте.

Хеллингер (обращаясь к группе): Теперь просто предоставим заместителей самим себе и посмотрим, в каком поколении произошло решающее событие.

Дед кладет руку на плечо отца. Оба стоят очень близко друг к другу. Затем дед начинает так давить на отца, что оба почти падают вперед. Хеллингер отводит отца немного вперед. Дед падает на пол и ложится на правый бок.

Хеллингер: Это произошло в поколении деда.

Заместитель прадеда прислоняется к своему предку, следующему за ним. Тот поддерживает его, чтобы он не упал.

Хеллингер: И в поколении прадеда.

Хеллингер выбирает заместителя для второй жертвы и просит его лечь на пол перед прадедом.

Хеллингер: Теперь посмотрим, что будет происходить между преступниками и жертвами.

Первая жертва протягивает руку прадеду и смотрит на него. Его глаза закрьггы, и он прислоняется спиной к своему предку, стоящему за ним.

Хеллингер (обращаясь к группе): То, что показывает прадед, это движение к бегству. Он не хочет смотреть туда. Поэтому помощник должен вмешаться. Этого нельзя допускать.

Хеллингер тянет прадеда вперед до тех пор, пока тот снова не встанет крепко на ноги. Последний смотрит только на жертву у своих ног. Он стонет и тяжело дышит.

Хеллингер (обращаясь к группе): Заместители ничего не должны говорить. Это очень важно.

Хеллингер выбирает заместителя сына, страдающего шизофренией, и ставит его в расстановку.

Первая жертва все еще беспокойна и вытягивает вперед левую руку.

Прадед тяжело дышит, кажется, что его сейчас стошнит. Он смотрит на сына.