Калвер почувствовал, что кожаные ремешки, стягивающие их руки, ослабли и поток относит Брайса в сторону. Соблазн снова овладел Калвером: это было бы наилучшим исходом. У самого Калвера, не обремененного никакой ношей, хватило бы сил выбраться. Но воспоминания из прошлого неожиданно всколыхнулись в нем, и подспудное ощущение вины, долгие годы не оставлявшее его, подстегнуло Калвера к решительным действиям.
Он схватил Брайса под мышки, при этом ему удалось встать на ноги, и, вонзая каблуки в землю, как крюки при восхождении в гору, он медленно стал продвигаться к стене туннеля. Их подхватило потоком, несколько раз перевернуло, они врезались в стену, и Калверу удалось ухватиться одной рукой за какую-то опору, а другой рукой он мертвой хваткой удерживал Брайса на поверхности воды, не давая ему захлебнуться. Калвер ужасно устал, никак не мог восстановить дыхание и молил Бога о том, чтобы вода больше не поднималась.
Немного придя в себя, он позвал Мак-Ивена, но ответа не было. Конечно, может быть, его отнесло течением так далеко, что он просто не слышит Калвера. Кроме того, возможно, ему удалось выплыть и найти какую-то опору гораздо раньше, чем Калверу, — ведь ему никто не мешал. Хуже, если Мак-Ивена пронесло потоком дальше, за пределы туннеля, потому что на станции стены гладкие и не за что ухватиться. Тогда у Мак-Ивена был только один шанс — выбраться на платформу, иначе его смыло потоком в другой туннель, и тогда ему уже не спастись.
Неожиданно он увидел луч фонаря над поверхностью воды. Фэрбенк! Фэрбенк идет им навстречу! Он громко окликнул Фэрбенка, но, видимо, тот не слышал его. В этот момент зашевелился Брайс, и Калвер, приблизившись к его лицу, спросил:
— Вы можете двигаться, Брайс? Нам надо быстрее вернуться в туннель. Вода может подняться еще выше, и тогда у нас не будет шансов добраться до убежища.
Вдруг Калвера пронзила страшная догадка. Он тут же отогнал эту мысль, заставляя себя думать об одном, только об одном: им нужно как можно быстрее доставить Брайса в убежище.
Брайс, будто вопрос Калвера дошел до него с некоторым опозданием попытался что-то ответить, но голос его был настолько слаб, что Калвер не разобрал ни одного слова.
Крепко держа Брайса за руку, Калвер отправился в обратный путь, ц глубь туннеля. Мимо них проплывали трупы, один за другим, почти все они лежали на спине лицом вверх, и в слабом свете фонаря, освещавшем поверхность воды, их лица выглядели как маска — одна страшная маска смерти. “О Господи, — подумал Калвер, — по всему городу люди искали убежище на станциях метро, в туннелях, возможно даже в канализационных трубах, и теперь их всех смыло потоком. Вся эта система стала общей могилой для тех, кто пытался найти здесь спасение”.
Свет фонаря приблизился к ним, и Калвер понял, что Фэрбенк уже где-то совсем рядом. Это придало ему силы, и он начал продвигаться быстрее. Брайс, будто тоже осознав что-то, немного ожил и даже стал помогать Калверу.
Фэрбенку было легче — он шел по течению, и, когда луч его фонаря выхватил из темноты Калвера, поддерживающего Брайса, он бросился им навстречу.
— Слава Богу, вы живы! — закричал он вне себя от радости. — Я думал, что уже больше никогда вас не увижу. А где Мак-Ивен?
Калвер молчал.
Фэрбенк стал освещать фонарем ту часть туннеля, откуда пришли Калвер и Брайс. Он высвечивал поверхность воды и стены в надежде увидеть пропавшего Мак-Ивена. Но это были тщетные усилия, только трупы проплывали мимо — их несло вниз по течению, и Мак-Ивена среди них быть не могло.
Наконец Фэрбенк обернулся к Калверу. Они обменялись взглядами и без слов поняли друг друга.
— Ну что — делаем еще одну попытку добраться до убежища? — спросил Фэрбенк.
— А вы считаете, что у нас есть выбор? — вопросом на вопрос ответил Калвер.
— Нет, у нас есть только один путь.
— Тогда не будем терять времени. Если вода начнет прибывать, нам не дойти. Да и Брайс совсем плох.
Фэрбенк повернулся и двинулся в обратном направлении, против течения, туда, где ждала их заветная дверь, ведущая в убежище. Как рвались они оттуда на волю! Казалось, с тех пор прошла вечность.
— Фэрбенк, подождите, — окликнул его Калвер. — Знаете, о чем я подумал несколько минут назад? Что будет, если мы не сможем попасть в убежище? Вдруг его тоже затопило водой?
— Это невозможно, Калвер, разве вы не заметили, что дверь обеспечивает полную герметичность. Все предусмотрено, она должна выдержать любой напор воды.
— Ну хорошо, пусть так, — с сомнением продолжал Калвер. — Но для того, чтобы впустить нас, им придется открыть дверь. Что будет тогда?
Некоторое время Фэрбенк молчал, озадаченный вопросом Калвера, затем прокричал:
— Мы уже решили, что выбора у нас нет: надо добраться до убежища. Больше идти некуда.
Фэрбенк шел впереди, Калвер — сзади, а Брайс, поддерживаемый ими с двух сторон, — посередине. Это был долгий, очень долгий и трудный путь, они медленно продвигались, с трудом преодолевая напор воды. С каждым шагом сил становилось все меньше и меньше. К счастью, течение не стало сильнее, а все остальное не имело значения. Они не замечали проплывающие мимо трупы, не чувствовали обжигающего холода воды и совершенно забыли о черных чудовищах, которые, возможно, были где-то здесь, поблизости.
Они шли и шли, и уже казалось, этому не будет конца, но вдруг Фэрбенк закричал:
— Дверь! Я вижу дверь!
Собрав последние силы, они бросились в нишу, окружающую вход в убежище. Здесь напор воды был гораздо слабее, чем в туннеле. Они перевели дыхание и даже на какое-то короткое мгновение почувствовали прилив сил — это был эмоциональный всплеск: радость, облегчение, спасение! Калвер подумал, что ему снова удалось выжить, в который уже раз за эти последние недели он был на волоске. И все же жив! Он вспомнил, как они с Дили радовались, впервые дойдя до убежища. Тогда это спасло их от мчащегося по туннелю огненного шара, испепеляющего все на своем пути, сейчас — от разбушевавшегося потока воды, унесшего многие человеческие жизни, поглотившего Мак-Ивена и готового утопить их в своей пучине.
Фэрбенк барабанил фонарем по металлической обшивке двери.
— Открывайте, вы, ублюдки! — яростно кричал он. — Откройте эту проклятую дверь! Вы что, оглохли, дерьмо собачье!
Он стучал и кричал, подстегиваемый яростью. А Калвер чувствовал, что Брайс еле стоит на ногах, да и сам он теряет силы и долго не выдержит — упадет и не сумеет удержать Брайса, которого они с таким трудом дотащили до этой чертовой двери. Неимоверным усилием воли Калвер заставлял себя держаться на ногах и не выпускать Брайса, который буквально ускользал от него. Напряжение достигло предела. Калвер прошептал:
— Все, больше не могу... Хватит...
В этот момент дверь открылась, и всех троих потоком воды внесло в убежище.
Внизу их подхватили чьи-то руки.
Калвер лежал между сейфом и бетонной стеной и, как в тумане, видел людей, пытающихся закрыть дверь убежища, чтобы преградить путь потоку воды, хлынувшей из туннеля. Вода с ревом врывалась на лестницу и водопадом обрушивалась вниз, грозя затопить станцию. Все кто находился поблизости, бросились к двери. Это было трудное сражение, но все же на сей раз люди перебороли стихию.
Калвер увидел Дили, тот стоял в стороне и не принимал участие в операции, однако был явно обеспокоен происходящим, так как вода уже доходила до щиколоток. Усталый мозг Калвера с трудом воспринимал происходящее, и все же он уловил что-то странное и в поведении Дили, и в том, как вели себя некоторые другие обитатели убежища. Он не мог понять, что настораживало его в их действиях, пока не увидел в руках одного из работников станции пистолет, дуло которого было направлено на Дили. И тут же заметил инженера Эллисона, который держал под прицелом его, Калвера.
