Полицейские закрыли дверь, осторожненько ощупали труп и предложили пройти в комнату. Не только для того, чтобы ознакомиться с местом преступления целиком. Три человека плюс мертвец — многовато для прихожей. Тесно ужасно. Один полицейский ухватился за телефон, а другой обратился ко мне с сакраментальными словами:
— Ваши документы, пожалуйста.
Если бы я не упрятывала в таком темпе ворох бумаг, паспорт был бы уже у меня в руках. А так пришлось копаться в сумочке. Впрочем, никаких плохих предчувствий у меня не возникло.
— Ваша фамилия?
— Иоанна Хмелевская.
— Как?
— Я непонятно говорю? Иоанна Хмелевская. Там написано.
Полицейский помолчал.
— Не сходится. Здесь написано — Марта Формаль.
— Что?!!
— Марта Формаль.
— Не может быть!
— Пожалуйста, взгляните сами.
Вряд ли он собирался давать мне документ в руки. Но я прямо выхватила его. Марта Формаль, так и есть. О господи! Мартуся!
Горло мне стиснул спазм. В мгновение ока перед моим мысленным взором предстала сцена трехдневной давности...
Мартуся за столом у меня дома. Она ужасно спешит. Сутки в Варшаве — и уже пора мчаться обратно в Краков. Когда Мартуся приезжала ненадолго, то обычно ночевала у меня, особенно если брала с собой собаку. Я не возражала, псина — тем более. На этот раз собаки с ней не было, но не было и минутки свободного времени. Полная запарка.
С места она сорвалась как-то вдруг. Мы сидели за этим самым обеденным столом и копались в портмоне, каждая — в своем. Нам обязательно нужно было отыскать крошечную фотографию, на которой присутствовала какая-то важная деталь. По-моему, брошка. Одной из нас был до зарезу нужен этот снимок. Фото мы нашли, брошка оказалась не та, наши бумажники остались лежать на столе. Две очень похожие друг на друга кожаные штуковины. Я принесла другие фотографии, в альбомах, конвертах и невесть в чем еще. Все это добро горой легло на стол, и мы принялись в нем копаться. И тут зазвонил Мартин мобильник. Через секунду ее как ветром сдуло. Багаж в одну руку, бумажник в другую — и на выход.
А бумажник-то оказался чужой...
Полицейский смотрел на меня непроницаемым взглядом. Я нашарила в сумке сотовый. Полицейский и не думал мне мешать, только глаз с меня не спускал.
— Слушаю, — отозвалась Мартуся после первого же звонка. Голос у нее был какой-то плаксивый.
— Мартуся, немедленно приезжай! — завизжала я, отбросив вежливые фразы. — Срочно!
— Что случилось? — перепугалась Мартуся. Голос у нее сразу пришел в норму.
— А то мы обе пойдем на нары!
— За что? Почему мы? Мы ни при чем!
— Очень даже при чем! У тебя мой паспорт, мой заграничный паспорт, мои водительские права, моя регистрационная карта, страховка и не знаю что еще... Я тут, а они в Кракове!
— Да ты что! — заорала Мартуся еще громче меня.
Но ей не удалось меня прервать.
— Именно так! А все твои документы у меня в Варшаве. Знаешь, на нары пойду все-таки я, а не ты. Носить при себе чужие документы не возбраняется. Только пользоваться ими запрещено. А я воспользовалась твоим паспортом. Все, пять лет мне гарантировано. Ты-то, насколько я понимаю, моих документов представителям органов не предъявляла. Суд это учтет.
— Боже, какой ужас! — заголосила Мартуся. — Нет у меня ничего твоего!
— Как это нет? А куда же все девалось? Проверь сейчас же!
— Да не могу я проверить! Нечего мне проверять! У меня только что украли сумочку! У самого дома! Двое мерзавцев! И укатили на мотоцикле! Свиньи! Подонки!
Я лишилась дара речи. Мартуся, когда нервничала, соображала быстро.
— Постой, значит, у меня украли твои документы? А мои остались у тебя?
В подтверждение я могла только застонать.
— Боже, как здорово, что ты позвонила! — Настроение у Мартуси переменилось моментально. — Я еще не заявляла о краже. Сижу вот здесь и плачу от злости. Так что мне, не заявлять? Или подать заявление от твоего имени?
— Не знаю, сейчас у профессионала спрошу...
— Слушай-ка, а зачем это ты моими документами воспользовалась? Не могла дождаться, пока мы все обратно поменяем?
— Не могла. Я, видишь ли, стою над трупом, и рядом со мной представители органов правопорядка...
— Над каким еще трупом?
— Над обычным. Труп убитого человека. Свежий.
— Шутишь? Это ты его убила?
— Как ни странно, не я.
— А кто это? Знакомый?
Стоило мне припомнить зрелище в прихожей пана Теодора, как я снова обрела себя. Кротость не принадлежала к числу моих добродетелей. Но сейчас она мне понадобилась.
— Знакомый. Все его знают... — Я выдержала зловещую паузу и торжественно произнесла: — Пан Тупень, министр.
Теперь у Мартуси перехватило дыхание.
— Не может быть!
— Да и я глазам своим не верю. Но это так.
— Вот здорово! Случится же такое! И это не ты его?!
— Не я.
— В голове не укладывается... Ты меня не разыгрываешь? Все серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Вот это да! Что там пропажа документов по сравнению с таким событием! Срочно приезжаю! Поезд еще какой-то есть, в двенадцать ночи я у тебя!
Полицейские с чрезвычайным вниманием следили за нашим разговором. Меня-то они слышали хорошо, да и слова Мартуси удавалось разобрать — качество связи было отменное. Один из служителей правопорядка тем временем вышел в прихожую, осторожно ощупал пиджак покойного и вынул из внутреннего кармана бумажник, а из бумажника — паспорт. Потом он со странным выражением лица посмотрел на меня. Опять на документ. Опять на меня.
Я его вполне понимала.
Разумеется, фамилия министра была вовсе не Тупень. Кто бы назначил человека с такой фамилией министром? Это прозвище придумали недруги высокого чиновника. Соединили два слова: тупица и пень. Оба слова подходили к нему замечательно, и мы решили, что лучше их слить воедино.
Мало-помалу я приходила в себя, способность соображать возвращалась.
Итак, у меня пропали все документы. Почти все. Кредитные карты и международные водительские права остались, они просто не влезали в бумажник. Не носить же ради этого еще один. Меня застукали над трупом в чужой квартире, куда я прибыла ради дела, в котором не признаюсь ни за что на свете. Кто-то должен подтвердить мою личность — это раз, следует заявить о пропаже документов — это два, и как мне теперь вообще ехать домой — это три, что, на глазах у полицейских взять и сесть в машину без прав и техпаспорта?
И где, черт бы его побрал, шляется пан Теодор?!
— Теперь попрошу ваши документы, — деревянным голосом произнес полицейский, постукивая себя
