— А что, в квартире никто не убирает?
Симптомы контузии у пана Теодора развивались по нарастающей.
— Домработница приходит раз в неделю... Завтра будет...
— Окурки запакуйте — и на экспертизу, — велел Гурский.
— Тут соседка ужасно пристает, в свидетели набивается. Вроде у нее важная информация. Впустить?
Роберт Гурский скользнул по мне взглядом нарочито равнодушным, будто я неодушевленный предмет. У меня не было и тени сомнения, что свидетельница — та самая тетка, которая ворвалась в квартиру сразу за мной. Да-а, она сейчас наговорит... Ну и пусть.
Я беззаботно кивнула.
— Проводи в гостиную, — распорядился Гурский и вышел из кабинета вслед за подчиненным.
В комнате мы с паном Теодором остались одни. Мой листок заманчиво так лежал на письменном столе. Не иначе, в качестве приманки. Ну уж фигушки, пальцем до нее не дотронусь.
— Пан Теодор, да придите же в себя! — яростно прошипела я. — У нас мало времени! Что здесь произошло?
— Надо же, моим кварцем... — сокрушенно покачал головой пан Теодор.
— Проведут экспертизу, потом помоют вашу каменюку, и вы получите ее обратно! Я лично прослежу, возьмите же себя в руки!
Пан Теодор так и поступил, взял в руки, но не себя, а листок бумаги со стола. И углубился в его изучение. Я и глазом моргнуть не успела.
— Как это сюда попало? Все стопкой лежало в папке, я ему ничего не показывал... А где все остальное?!
— На шкафу. Не стоит благодарности. Расскажите наконец, что здесь произошло?
Пан Теодор глубоко вздохнул, взглянул на шкаф, приложился к рюмке и вроде бы воспрянул.
— А что это за черный пакет?
— Ваш мешок для мусора. Я его вынула из корзины. Да говорите же!!!
Но с речью у пана Теодора было неблагополучно. Он только махал рукой и прихлебывал коньячок. Времени ждать, пока он полностью придет в себя, у меня не было. Оставалось надеяться на наводящие вопросы.
— Этот труп нанес вам визит?
Пан Теодор часто-часто закивал. На лице у него проступило отвращение.
— Какого черта ему было надо? Он здесь бывал прежде?
Пан Теодор мотнул головой, кивнул и опять мотнул. Вздохнул и подлил нам коньяку.
— Нет. Никогда в жизни.
— А лично вы были с ним знакомы? Вы с ним разговаривали?
— Случалось. Раза два. В незапамятные времена.
— А что, у вас были совместные дела?
Теодор опрокинул рюмку и наконец-то сделался похож на человека.
— Я не успел вам рассказать, но это... Наверное, я сам виноват. Он хотел еще подзаработать на скачках. Клоп вонючий! Заметил, что я действую безошибочно... Ведь я... ну... недавно... ну, виноват, признаюсь, не вытерпел, из любопытства хотел попробовать... по системе...
— По нашей системе? — поразилась я. — Да ведь я передала вам бумаги всего несколько дней тому назад!
— Ну да, но я... я был в курсе... Кшись мне объяснил.
— А как же окончательные расчеты на компьютере?
— Кшись все сделал под конкретный заезд...
— На компьютере с Интернетом?! — возопила я.
— Нет-нет, — быстро ответил пан Теодор и снова плеснул нам коньяку, — вы же его так вышколили, что он в Интернет ни ногой. У него там есть кое-какое оборудование без Интернета. Неподключенное, или как это там у них называется... На нем он и работал.
Пожалуй, мне надо было серьезнее отнестись к излияниям пана Теодора.
— И что, получилось?
Я изнывала от любопытства. Обеспокоенность отошла на второй план.
У пана Теодора в глазах загорелась искорка.
— Представьте себе, я угадывал! С самого начала сезона, почти все заезды! Три «темных лошадки»! Один раз вообще всего две ставки на лошадь были, из них одна — моя!
Из груди моей исторгся тяжкий стон. В голове окончательно прояснилось. А то ведь при виде покойничка мои умственные способности как-то подсели. Все этапы моего сотрудничества с Кшисем так и встали у меня перед глазами...
— Вы хоть догадались не брать с собой на ипподром расчетов? — мрачно вопросила я.
— Ну что вы, что вы! — обиделся пан Теодор. — Я все писал на бумажке и на программке. Вообще-то ближайший заезд можно просчитать и без компьютера, если есть время. Я этим уже овладел.
— И привлекли всеобщее внимание...
— Вовсе нет. Я же не мчался сразу за выигрышем и ставки старался делать, чтобы никто не замечал. Иногда ведь может и повезти. Дело житейское.
— Да уж. Ладно, и то хлеб. Но какое к этому отношение имел вот тот гражданин? — движением подбородка я указала на прихожую.
Пан Теодор страшно смутился.
— Ну... он заметил. Подсмотрел один раз... Может, два. Дерби и Гран-при... Бумажку мою видел и в программку заглянул. Да и шпиона какого-нибудь, наверно, подослал. Все кружил вокруг, вынюхивал и наконец решил меня прижать. А я здесь как раз вычислениями занимался. Он ввалился ко мне в кабинет, увидел папку... Такие расчеты — это же целое состояние...
Это я и без него знала. Задумка-то была моя. Долгие годы труда: записи, заметки, наблюдения, подсчеты и статистические данные. Собранные сведения давали мне возможность безошибочно определять, какая лошадь должна прийти первой в том или ином заезде. Должна, и все! И без всяких сговоров и махинаций.
Ценою некоторых усилий удалось свести в систему даже человеческие подлянки. Итоговый материал великолепно подходил и для игры, и для шантажа. Настоящее сокровище, особенно для начальничка, курирующего скачки, которому ой как нужны дополнительные доходы и чтобы сообщники были не в курсе... Без сообщников-то в таком деле не обойтись! Значит, и для них наши материалы бесценны?
Правда, все, что касалось игры, к сожалению, смахивало на электронные манипуляции в казино и наверняка подпадало под какую-нибудь статью уголовного кодекса. Да и некоторые источники информации лучше было не раскрывать. Цап — и достигнутый с таким трудом результат идет прахом.
Кшись, которому пан Теодор доверял безгранично, ввел весь этот хлам в мой компьютер... Значит, и в свой ввел?
Тут пан Теодор опять начал мямлить. В одном сомневаться не приходилось: они с Кшисем напортачили и часть правды о необыкновенной удаче вышла наружу. Явился Тупень, и пан Теодор по рассеянности пустил его в свой кабинет.
— А про то, что у вас на письменном столе, вы и забыли, — сурово произнесла я.
Пан Теодор изобразил искреннее раскаяние.
— Ну... может быть... до определенной степени... Он заявился ни с того ни с сего... А я понадеялся, что он ничего не поймет.
Я сердито фыркнула:
— Не поймет, как же! Все махинации как на ладони! Вся торговля лошадьми по дешевке! Дело даже не в обогащении, он, наверное, шантажа боялся! Вот и примчался посмотреть, что вам известно. В наших материалах-то — клички лошадей!
— Но ведь он дурак набитый!
— Набитый-то набитый, а своей выгоды не упустит. Эти расчеты для него вдвойне важны!
— Были важны, — поправил меня пан Теодор.
