приглушенный стук.
Финн!
Я подошла к окну, отодвинула штору. Так и есть, он. Сидит, скрючившись на козырьке. Я хотела было демонстративно задернуть штору, но темные глаза завораживали и не отпускали. Опять же, надо ведь попрощаться по-человечески, а то в прошлый раз разговора не получилось.
— Где ты была? — с порога, точнее, с крыши выпалил Финн, как только я открыла окно.
— И тебе привет. Я что, должна отчитываться?
Вот сейчас расставлю все точки, скажу, чтобы убирался из моей жизни. Навсегда.
— Прости… Привет. Конечно, не должна. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
— А что, должно быть не в порядке?
— Разумеется, нет. Просто было плохое предчувствие.
Финн оглянулся; по улице брел человек с собачкой на поводке. Потом, словно вспомнив, зачем пришел, повернулся ко мне:
— Может, мне лучше войти, чтобы мы продолжили разговор?
— Как хочешь.
Я посторонилась, пропуская его. Когда он проскользнул мимо меня, сердце заколотилось как сумасшедшее. Финн спрыгнул с подоконника и оказался почти вплотную ко мне. Его взгляд приковал меня, все вокруг будто исчезло. Я потрясла головой и отступила, освобождаясь от чар.
— А почему опять через окно? — Ничего умнее придумать не получилось.
— Потому что в дверь мне нельзя. Тот парень никогда меня к тебе не пустит, — объяснил Финн и, пожалуй, был прав. Мэтт был зол на Финна еще с бала. Подозревал, что из-за него я так расстроилась. И верно, в общем-то, подозревал.
— Между прочим, у того парня имя есть. Он мой брат, и его зовут Мэтт.
— Он тебе не брат. Отвыкай так его называть.
Финн окинул мою комнату презрительным взглядом:
— Так вот что тебя здесь держит? Привыкла к приемной семье?
— Тебе не понять.
Я прошла к кровати и села.
— Что сегодня случилось? — спросил Финн, не обращая внимания на мой тон.
— А с чего ты взял, будто что-то случилось?
— Ты уезжала, — сказал он, нимало не заботясь, что меня может напугать чрезмерная осведомленность о моей жизни.
— Я виделась с матерью. То есть… с женщиной, которая считается моей матерью. — Я недовольно тряхнула головой.
Сначала хотела что-нибудь соврать, но Финн и так уже знал гораздо больше, чем кто-либо, так что я просто спросила:
— Как вы называете таких женщин? Есть для них какое-то особое слово?
— Как правило, имени бывает достаточно, — снисходительно ответил Финн, и я почувствовала себя идиоткой.
— А, ну да. Конечно.
Я набрала побольше воздуха и посмотрела Финну прямо в глаза.
— В общем, я ездила повидаться с Ким. Ты в курсе, что она сделала? То есть… ты вообще много обо мне знаешь?
— Не так много, если честно.
Финн выглядел смущенным. Казалось, ему стыдно за пробел в своем всеведении.
— Ты же неуловимая, все время переезжаешь. Откровенно говоря, это очень мешает работе.
— Так ты не…
Я умолкла, с испугом осознав, что вот-вот разрыдаюсь. Эта больная тема слишком часто стала всплывать в последнее время.
— Она знала, что я ей не дочь. Когда мне было шесть лет, она пыталась меня убить. Она всегда мне говорила, что я чудовище, порождение зла. И кажется, я всегда ей немножечко верила.
— Нет, ты не порождение зла, — без выражения произнес Финн. — Венди, тебе нельзя здесь оставаться!
— Но сейчас все не так! Она с нами больше не живет, а брат с тетей любят меня. Ну не могу я так просто взять да бросить их. Я никуда не уеду.
Финн молча смотрел на меня, видимо пытаясь понять, насколько я серьезна. Как же он был хорош в этот момент. Нет, ну что ж это такое? У меня жизнь рушится, а я точно влюбленная дурочка из дешевой мыльной оперы. Думаю только о нем. Это уже нездоровая одержимость, знаете ли.
— Боюсь, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Среди людей у тебя нет будущего, а дома тебя ждет масса возможностей. Больше, чем может обеспечить тебе эта семья. Если бы Мэтт узнал, что тебя ждет, он бы не задумываясь отправил тебя со мной.
— Ты прав. Мэтт так и поступил бы, будь он уверен, что это лучше для меня. Вот еще одна причина остаться.
— Я разыскал тебя, чтобы помочь. И именно поэтому прошу уехать со мной.
Финн говорил с таким чувством, что мне стало жарко.
— Ты действительно считаешь, что я стал бы тебя уговаривать, если бы это хоть чем-то могло тебе навредить?
— Нет, я так не считаю. Просто не могу разобраться, что для меня лучше, а что нет. Он меня совсем обезоружил, дав понять, что я ему небезразлична. Пришлось напомнить себе, что он просто манипулирует мной. У него есть задача, вот он ее и выполняет. И забота обо мне тут вовсе ни при чем.
— Уверена, что хочешь остаться с ними? — мягко спросил Финн.
— На сто процентов.
Хотя в душе моей уверенности было ровно вдвое меньше. Я разрывалась пополам. Так было бы здорово умчаться в неведомое с Финном, туда, где, возможно, я почувствую себя наконец дома. И так не хотелось причинять боль Мэтту и тетушке Мэгги.
— Хотел бы сказать, что я тебя понимаю, но не могу, — вздохнул Финн. — Я скорее разочарован.
— Извини.
— Тебе не за что извиняться.
Он пригладил взъерошенные волосы, помолчал, потом сказал:
— В школу я больше не приду. Нет нужды, да и не стоит отвлекать тебя от занятий. Надо же тебе хотя бы образование получить.
— Что?! А как же ты… Тебе же тоже…
— Венди! — Финн усмехнулся. — Прости, я думал, ты догадалась. Мне двадцать. И я уже давно закончил школу.
— А зачем тогда…
— Я искал тебя. И нашел. — Финн вздохнул. — Что ж. Если передумаешь… Когда ты передумаешь, я найду тебя снова.
— А сейчас? Уезжаешь?
— Уезжаю, но не сейчас. Еще немного присмотрю за тобой.
— Долго?
— Как получится. С тобой все не так, как с другими. Трудно сказать наверняка.
— Ты все время повторяешь, что со мной все иначе. Что-то ты недоговариваешь.
— Обычно мы ждем, пока подкидыши повзрослеют. Когда окончательно поймут, что они не люди и среди людей им делать нечего. Вот тогда-то и появляется искатель. И подкидыш с радостью идет за ним.
— Тогда почему за мной ты прибыл раньше обычного?
— Ты постоянно переезжаешь. Мы боялись, что у тебя неприятности. Поэтому я уже какое-то время был рядом с тобой, наблюдал. Ждал, когда ты будешь готова. И в какой-то момент решил, что время настало… — Финн снова вздохнул. — Похоже, ошибся.
