человеком. Он не думал о том, что может его там встретить. Просто там что-то было, и он — охранник — тоже должен там быть.
Игорь взлетел на этаж, вбежал в вестибюль и замер. Взгляд его в один миг охватил пространство. Никого.
Никого не было. А на полу, у запертой двери, лежал мужской труп. Без головы.
Игорь стоял не шевелясь, спиной к стене. Рука с пистолетом была наготове.
Но больше не было ни звука.
Левой рукой Игорь вытащил рацию. Нажал кнопку.
— Первый, ответь двенадцатому. У меня ЧП. Прием.
— Слышу, двенадцатый! — раздался тревожный голос в аппарате. — Что? Что там у тебя?!
— Спускайся вниз, — велел голос. — В дежурку. Рацию не выключать! Давай, пошел. Пошел?
— Иду, — ответил Игорь, пятясь к лестнице. — Иду вниз.
— Что наблюдаешь?
— Тихо. Никого и ничего.
Игорь говорил это бесстрастно, точно происшествие — пустяк.
— Ладно… Наши к тебе выезжают. Жданов, будь на связи, — распорядился голос там, в “Гекате”. — Группа готова? Все, поехали! Артемьев, будь внизу! Мы едем.
— Артемьев! — включился другой голос, вероятно, тот самый Жданов. — Слышишь меня?
— Слышу…
Так Игорь спустился в дежурку, где и ожидал прибытия группы. Ждать пришлось недолго. И десяти минут не прошло, как за стеклянными дверями метнулся свет, резко просигналил клаксон. Игорь прошел к выходу.
ГЛАВА 2
На двух машинах прибыли семь человек. И во главе — Богачев. Стремительно ворвавшись в здание, группа разделилась: двое остались внизу, остальным, в том числе и Игорю, вице-командор велел: “За мной!” У входа на каждый этаж он оставлял по одному бойцу и еще одного на площа-дочке между третьим и четвертым. К залу раритетной литературы поднялись втроем: Игорь, Богачев и еще один, полузнакомый. Игорь несколько раз видел его — рядовой боец, но он всегда был рядом или с Богачевым, или со Смоляниновым — наверное, кто-то вроде личного охранника. Артемьев шел первым. Он был готов ко всякому, пистолет держал на изготовку — но того, что его глазам открылось, он все-таки не ожидал.
Никакого трупа в вестибюле не было.
Игорь остолбенел. В буквальном смысле. Встал и стоял как вкопанный. Богачев и сопровождающий тоже остановились чуть позади — один справа, второй слева.
Какое-то время все молчали. Потом Богачев молчание нарушил:
— Ну и?.. — сказал он.
Артемьев пожал плечами. Что тут было говорить?
— Пусто-пусто, — от неожиданности сострил он. — Я… черт-те что. Извините. Я… ну, я ничего не могу сказать.
— Да чего там, — сочувственно вдруг проговорил третий, тот, телохранитель. — Здесь еще и не то почудится. Я бы тут с недельку подежурил, так вообще бы крыша съехала. Одному, ночью, в пустом здании, таком огромном… Помните, Владимир Николаич, — один тут из ствола шарахнул? Крыса, дескать? Его тогда поперли, но я-то его понимаю. Да и потом, вы же знаете, что про это, — он обвел взглядом помещение, — болтают…
— Помолчи, — спокойно сказал Богачев. — Вздор все.
Он повернулся к Игорю и стал смотреть немигающим взором.
— Артемьев… — молвил он. Прервался, продолжая смотреть. И наконец произнес: — , Ты вот что. Давай-ка отдохни. Ты давно здесь, на этом посту?
— Да нет. Я тут был пару раз в мае, а теперь на этой неделе, третья ночь… Собственно, последняя ночь. Потом, бригадир сказал, переведет на патрулирование… — Все это Игорь проговорил механически и вдруг быстро шагнул вперед, к тому самому месту, и присел на корточки, вглядываясь в пол, совершенно чистый: ни соринки, ни капельки.
— Господин вице-командор! — воскликнул он почти с отчаянием. — Я видел его! Вот тут он лежал, без головы. Мужчина. Я видел ясно! Я даже могу сказать, как он был одет: в белой рубашке с короткими рукавами, в темных брюках. Ботинки хорошие, дорогие. Худощавый. Высокий. Рост… ну, то есть, если бы считать вместе с головой, то рост был бы около ста восьмидесяти пяти. Понимаете? И я слышал, слышал, как он упал! Звук падения тела я уж точно ни с чем не спутаю! Понимаете?!
— Разумеется, разумеется. Ты успокойся. Ничего страшного, просто переутомился. Третью ночь, говоришь, дежуришь? И через день?.. Ну, тут, конечно, и не то почудится. С поста я тебя сменяю, иди-ка домой, выспись. Все формальности завтра. Объяснительную напишешь. :А сейчас — все. Пойдем.
Игорь тяжело вздохнул и поднялся. Он почувствовал, .что как-то враз ослабел и что действительно самое лучшее сейчас — отправиться домой и лечь спать.
— Пойдем, — повторил Богачев.
Они спустились на третий этаж, находившийся там боец вопросительно глянул на Богачева, и вице-командор приказал ему:
— Остаешься здесь. Примешь у него, — кивнул на Игоря, — пост.
— Есть, — коротко ответил тот.
И дальше отправились уже вчетвером. Потом впятером… В дежурке Богачев взял постовую ведомость, достал из внутреннего кармана “Паркер” с золотым пером, присел к столу и быстро сделал в ведомости запись о происшествии и смене постового.
— Расписывайтесь! — велел он Игорю и сменяющему его.
Игорь осторожно взял “Паркер”. Глаза его пробежались по ровным, аккуратным строчкам: “…прибывшая на место группа, вместе с Артемьевым поднявшись к месту происшествия, обнаружила отсутствие как упомянутого трупа, так и каких-либо следов пребывания такового. Учитывая состояние рядового Артемьева, его физическое и нервное переутомление, мною принято решение снять его с поста…”
Переутомление! Физическое и нервное!.. Так, чего доброго, совсем в психи запишут, — невесело усмехнулся про себя Игорь. Нр утомление, конечно, было, он сам это чувствовал — утомление, вялость и равнодушие ко всему. Спать хотелось все сильнее и сильнее… Он расписался в ведомости, то же самое сделал сменщик.
— Рацию передай ему, — сказал Богачев, вставая. — А пистолет… пистолет можешь сдать мне под расписку. Согласен?
Игорь только кивнул в ответ, правда, затем, спохватившись, ответил:
— Так точно.
И подумал про себя: “Черт возьми, совсем расклеился!”
Он встряхнулся, собрался. Отстегнул кобуру с пистолетом от ремня и отдал Богачеву, а расписку, которую тот бегло набросал на листке, вырванном из блокнота, сунул в нагрудный карман, где прежде была рация.
— Ну все, вперед. — Взяв пистолет Артемьева, распорядился Богачев, и все направились следом за ним к дверям. Вышли, кроме остающегося, на улицу, в прохладную темноту, редко освещенную уличными фонарями. Вякнули сигнализации обеих машин. За спиной Игоря лязгнули запоры. Он зачем-то обернулся и увидел сквозь стекло спину уходящего по коридору охранника и то, как тот на ходу поднес ко рту рацию…
— Артемьев! — окликнул от машины Богачев. — Где ты?
