изяществом, как у танцовщицы.
Мэри окунула пальцы в воду и начала их мыть.
Потянувшись за мылом, она увидела свое отражение в зеркале над чашей.
— Нет! Какой ужас! Я все в саже! — Она быстро оглянулась на графа. — Могли бы мне сказать об этом.
— Никогда не встречал женщин, Которые были бы благодарны за то, что им указали на неопрятный вид.
Мэри состроила гримасу, погрузила в чашу полотенце для рук и протерла им лицо. Закончив эту процедуру, она похлопала по лицу, свернула полотенце, положила его рядом с чашей и занялась волосами.
— Ну вот, теперь у меня хотя бы приличный вид,— вздохнула Мэри, закончив закалывать волосы.
У нее был не просто приличный вид. Она выглядела прекрасно, свежо, очаровательно и даже восхитительно.
Последняя мысль удивила Ангуса. Обычно он не обращал внимания на такую чепуху. Но эта женщина была больше, чем просто женщина. Она стала головоломкой, которую ему предстояло решить.
Мэри отвернулась от туалетного столика и наткнулась на взгляд графа.
— Что-то не так? — удивленно подняла она брови.
— Задумался, почему ваш брат никогда не упоминал о вас.
— Я тоже не знаю, но собираюсь поговорить с ним на эту тему сразу, как только он окажется дома. А он говорил о других родственниках? И о двух сестрах? О наших братьях Уильяме и Роберте?
— Нет, ни слова.
— Значит, он никогда не рассказывал вам, что Уильям — морской капитан, а Роберт стал атташе в министерстве внутренних дел и ведет большую часть сделок Майкла на аукционах в Лондоне?
— Нет. Но ведь и я не припомню, чтобы когда-то рассказывал вашему брату что-то о себе.
— Вы никогда ничего личного не сообщали?
— Нет, — пожал плечами Ангус.
— Но… Он провел с вами много недель! Хотя, подождите, как раз в прошлом году он останавливался в Нью-Слэйнс почти на месяц.
—Да, все верно. И мы каждый день обсуждали большое количество важных вопросов.
— Каких важных вопросов?
— По нашей работе, разумеется.
— И больше ничего?
— У нас не было необходимости говорить о чем-то еще, — недоумевал Ангус. Он лишь махнул рукой в ответ на ее изумленный взгляд. — Женщины всегда испытывают бесконечное желание поговорить о пустяках. Мужчины же говорят о том, о чем надо поговорить, и когда разговор закончен, просто молчат.
— А мне кажется, вы никогда не говорите о вещах, которые по-настоящему важны, таких как семья, чувства и…
— Чепуха. Мы обсуждаем много важных тем. О систематизации династий, подтверждаются или нет слухи о женщине-фараоне, на самом ли деле мы близки к разгадке секретов иероглифов, или нам только хочется в это верить, ну и все в таком духе.
— Значит, вас с Майклом связывает только деловое знакомство.
— Ну конечно, нет, — нахмурился Ангус. — Он — мой друг, и к тому же хороший, именно поэтому я не собираюсь просто передать артефакт в чужие руки, не убедившись, что он действительно этого хочет.
— Вряд ли ему понравится, что его сестра сидит взаперти как настоящая преступница.
— Здесь вы ничем не рискуете, вы в полной безопасности, речь сейчас идет только о комфорте, — прищурился Ангус. — Вы утверждаете, будто знаете Майкла. Неужели вы думаете, что ваш комфорт для него важнее потери одного из артефактов, а именно того, который он явно очень ценит?
Он мог сказать, что этим заявлением победил ее, потому что она на короткое время задумалась.
— Я не знала, что ларец из оникса имеет какое-то отношение к амулету Херста, — осторожно призналась Мэри.
— Который является величайшей ценностью Майкла.
— Если он сможет его найти. Брат ищет амулет с тех пор, как впервые пересек океан.
— Вам это известно, потому что об этом писалось и популярной серии газетных статей Херста.
— Да лучше бы я никогда не писала эти проклятые статьи! — поморщилась Мэри.
Ангус удивленно поднял брови.
— Этому вы тоже не верите, — прищурилась Мэри.
— Не вижу доказательств.
— Проклятие! Неужели я все должна доказывать? Не надо, не отвечайте, — выставила вперед руку Мэри. — Я вижу, вы большой скептик, поэтому ваш ответ мне уже известен.
— До сих пор это шло мне на пользу.
— Осмелюсь сказать, что это качество делает вас отличным исследователем, но ужасным хозяином, — вздохнула Мэри. — Да, я написала эту серию. И продолжаю писать. На самом деле одна статья должна выйти на следующей неделе.
— Правда? — вежливо поинтересовался граф.
— Да, правда, — потерла лоб Мэри. — Хорошо, — скупо добавила она, — не верьте мне. Думаю, я могу это понять. В конце концов, то, что статьи пишу я, являлось секретом, так с какой стати вы поверите мне только потому, что я поделилась им с вами?
—А почему Майкл попросил вас писать эти статьи? — добавил Ангус в знак признательности за ее невозмутимую логику.
— Сам он был слишком занят, чтобы заниматься статьями, а редактор никак не отставал от него. В конце концов я написала одну, чтобы он оставил Майкла в покое. Но как только ее опубликовали, она получила мощный отклик, и Майкл стал просить писать еще и еще. Когда я только начинала писать, он посчитал это пустой тратой времени, однако все это пошло ему на пользу. Он стал известен, и теперь люди готовы платить ему за выступления, не говоря уже о том, какое множество единомышленников будут рады вложить свои деньги в его дело. Мне кажется, ему нравится слава. — Мэри встретилась взглядом с Ангусом. — Вы хотите что-нибудь спросить меня о Майкле? Что-то, что он, возможно, вскользь упоминал в разговорах с вами? Что он любит есть на завтрак? Как он путешествует? Цвет его любимого портмоне?
—Я с удовольствием послушаю вас.
— На завтрак Майкл обожает есть яичницу с ветчиной, — начала перечислять Мэри, загибая пальцы. — Путешествует он с Ануром, это его слуга-египтянин. Они всегда очень много спорят, гораздо больше, чем если бы Майкл нанял английского слугу. Майкл — великолепный наездник, и лошадей у него больше, чем требуется; вероятно, это его самая большая слабость. В детстве он часто болел, поэтому теперь отказывается признаваться, когда плохо себя чувствует, только в крайнем случае. Майкл…
— Стойте. Майкл рос болезненным ребенком? В статьях об этом нет ни слова.
— Там ничего нет и о том, что он любит есть на завтрак. Поскольку здесь он гостил часто, вы сами можете подтвердить, что я говорю правду.
Да, это звучало правдоподобно, но во всей важной схеме обстоятельств эта подробность казалась такой пустяковой.
— Может быть, вы встречались с мистером Херстом. С тех пор как эти чертовы статьи были напечатаны, он превратился в желанного гостя общества.
— О, я напрасно трачу свое время.
Мэри скрестила руки на груди.
— Что еще вы можете рассказать мне о Майкле?
— Спросите что-нибудь сами, — махнула рукой Мэри.
— Он левша или правша?
— Он любит говорить, что одинаково свободно владеет обеими руками, но с большей легкостью пользуется левой рукой.
