сделаю правильно, он не сможет не обратить на меня внимание.
— Так вы собираетесь соблазнять его, мисс? Мне кажется, что это не очень мудрый план, потому что вы невинны, ну и все такое. Если пожелаете, — добавила Абигейл, — я с удовольствием соблазню его, чтобы получить ключ…
— Нет. — Мэри сама удивилась силе своего голоса, но идея была просто неприемлема. — До этого не дойдет.
— Значит, вы не пытаетесь его соблазнить?
— Нет, я только хочу привлечь его внимание, вот и все.
— Понятно, — с недоверием в голосе ответила Абигейл.
— Поверь мне, что заходить так далеко не придется, — убеждала ее Мэри, вспомнив, как стремительно сегодня утром удалился граф Эррол.
— А когда вы привлечете его внимание?
— Стану убеждать его предоставить нам свободу. Я же не могу отстаивать наши интересы, пока он не хочет разговаривать со мной.
— Да, в этом есть смысл.
— Поэтому я собираюсь стать самой заметной гостьей в замке.
— Очень хороший план, мисс… если только вы не рассердите графа и он опять не запрет нас обоих.
— О, он не посмеет сделать это. Если только не хочет, чтобы я опять запела, — улыбнулась Мэри.
— А ему не понравилось, да, мисс? — хихикнула служанка.
— Совсем не понравилось. Если не ошибаюсь, хозяин замка уже жалеет, что привез нас в Нью- Слэйнс. Он с радостью отправил бы нас назад, если бы мог. К приезду мистера Янга граф с радостью будет готов отдать нам артефакт и отправить нас обратно.
— Вы все продумали! — с восхищением воскликнула Абигейл.
— Я старалась. Я правда старалась, Абигейл.
— Мне кажется, у вас все получилось. Сидите здесь, пока я принесу то платье. Мы сделаем так, что ни один мужчина в замке не пройдет мимо вас.
Абигейл с ухмылкой подмигнула Мэри и поспешила в гардеробную.
Вскоре они уже деловито пороли нитки, без конца хихикая и переговариваясь.
— Сидите спокойно, мисс! Я не могу заколоть ваши волосы, когда вы все время вертитесь!
— Ой, прости, просто сегодня утром я не могу усидеть на месте.
Мэри смотрела на себя в зеркало, отмечая, как хорошо смотрится новый вырез платья. Он был не слишком низким, у Абигейл вырез намного ниже, но достаточно открытый, чтобы привлечь внимание. Мэри повернулась в другую сторону, еще раз оценивая проделанную работу.
— Вертитесь, как ломоть бекона на горячей сковородке, — вздохнула Абигейл.
— Где ты нахваталась таких выражений? — поморщилась Мэри.
— От бабушки, мисс.
— От бабушки?
— Ну да.
— Понятно. Мою бабушку называли колдуньей. Да ты не пугайся, она не колдунья, — торопливо добавила Мэри, заметив тревожный взгляд Абигейл. — Хотя история нашей семьи полна рассказов о белых колдуньях. Моему брату особенно нравится один рассказ, где речь идет о янтарном амулете. Ходят слухи, что он обладает какими-то магическими свойствами и…
— Магическими, мисс? — взвизгнула Абигейл.
— Но это только слухи, Абигейл, — рассмеялась Мэри, глядя на восхищенную служанку. — Слушай внимательнее.
— А вы этому не верите, — погрустнела служанка.
— О нет, не верю. Это семейное предание, ты же знаешь, как это бывает.
Как ни странно, но прошедшей ночью Мэри снился янтарный амулет. Она спала беспокойно, нервничая и волнуясь за завтрашний день, но приснившийся сон был необыкновенно ярким. В этом сне после многих лет поисков по дальним странам домой с амулетом вернулся Майкл. Мэри спускалась по лестнице в доме викария, а он стоял внизу и улыбался ей, совсем как в последнюю их встречу. Мэри даже во сне почувствовала, как ноет сердце.
«Мэри, я нашел его!» — показал он амулет.
Амулет блестел, отражая яркие лучи утреннего солнца, и Мэри не могла оторвать от него глаз. Потом она вдруг оказалась не на верху лестницы, а внизу, и амулет теперь был у нее в руках. Майкл разговаривал с отцом и матерью, он взволнованным голосом рассказывал им, как нашел амулет. Мэри почти ничего не слышала, потому что все ее внимание было приковано к артефакту. Обрамленный в массивное серебро, с глубоким внутренним рисунком, янтарь оказался теплым на ощупь. Мэри пристально смотрела на камень, голоса становились все дальше и глуше, и она увидела клубящуюся дымку, поднимавшуюся над камнем. В этих клубах она рассмотрела Эррола, стоявшего рядом с чашей умывальника без рубашки и осторожно брившего подбородок и шею, стараясь не касаться шрамов. Мэри присмотрелась и заметила рубцы, которые тянулись от подбородка, через шею к плечу и до половины одной руки. Потом она перевела взгляд на его мускулистую грудь и крепкие руки. Ангус был великолепен. Во сне она пробормотала эти слова, и граф обернулся, как будто услышав ее, и обыскал глазами комнату.
Внезапно испугавшись, что он ее увидит, Мэри бросила амулет… И проснулась, чувствуя, как колотится сердце в груди, делая тысячу ударов в минуту.
«Слава Богу, что это был всего лишь сон. Хотя теперь шрамы графа интересуют меня еще больше», — подумала Мэри.
Странный сон, особенно что касается той древней фамильной ценности, янтарного амулета, из-за которого Майкл отправился в Египет.
— Мисс, мне очень хочется, чтобы вы еще рассказали мне о вашей семье и волшебном амулете.
— Да здесь нечего рассказывать. Амулет принадлежал нашей семье много веков, хотя записей о его волшебных свойствах нет, есть только слухи. Кто-то украл его — из клана Маклейнов — и подарил королеве Елизавете, которая стала его бояться. Как следует из письма, написанного ею собственноручно, она отдала его кому-то, кто направлялся в дальнюю страну. Но она никогда так и не призналась, кому его отдала и куда тот человек ехал.
— Магический амулет и белые колдуньи! — Абигейл закрепила гребень в волосах Мэри. — Вот вам и семейная история! А вот история моей семьи не так интересна, хотя, поговаривают, мой прапрадед был контрабандистом. Я привыкла считать это чем-то увлекательным, но теперь это кажется просто хорошим способом закончить жизнь на виселице в Тайберне.
— О, а мне всегда хотелось заняться чем-нибудь увлекательным, контрабандой, например, или, чтобы меня увез куда-нибудь принц на белом коне, — размечталась Мэри, — поэтому я прекрасно тебя понимаю. Конечно, если бы полгода назад ты спросила меня, как я отнесусь к тому, чтобы сидеть взаперти в полусгоревшем, но роскошном замке, в плену у таинственного красавца графа, я бы посчитала это самым романтическим приключением. Теперь я понимаю, что такая романтика имеет очень мало общего с приключением. Моя мать сказала бы мне об этом, потому что у нее была очень насыщенная жизнь. — Мэри поджала губы. — Если мне позволят, я должна ей написать. Она — просто кладезь добрых советов.
— Должна сказать, мисс, — Абигейл воткнула в волосы Мэри последнюю шпильку, — если уж мне и пришлось сидеть под замком, то более находчивой госпожи не найти. По крайней мере теперь нам не придется все время сидеть в комнате.
— Спасибо, Абигейл. — Мэри оценила свою прическу в зеркале. Волосы были просто заколоты шпильками сзади, и две небольшие косички уложены вокруг головы и удерживались множеством шпилек. — А если уж мне пришлось сидеть взаперти, то вряд ли можно найти лучшую компаньонку, которая так стойко переносит все испытания или создает такую милую прическу.
— Спасибо, мисс, — покраснела от удовольствия Абигейл. — Мне приятно услужить вам. Никогда еще не приходилось закалывать такие длинные, как у вас, волосы, эта задача не из легких.
— На самом деле мне надо их постричь, — вздохнула Мэри. — Но я боюсь, что стану выглядеть
