– Получают в наследство такое богатство, но ни у кого, похоже, нет хорошего зеркала, – взвыла Уна, держа один снимок за уголок двумя пальцами с таким видом, как будто это действительно была какая-то мерзость. – Шляпка этой бедняжки выглядит так, словно у нее на голове валялся пудель. Вы только посмотрите, сколько на ней драгоценностей! А еда! Подумать только, свиные котлеты! Как тут не вспомнить о бисере и свиньях.
– Кто женился на ком? – спросила Тиш.
– Пандора Смелли-Люис, – вздохнула Уна. – Вышла замуж за некоего графа Хуана Пас де Барселона де Кохонес де Сото.
– У которого, как всем известно, за душой нет ни гроша, – ухмыльнулась Тэш. – Но бедная Дора так хотела выйти замуж за титул. Вот и говори после этого о мечте жизни.
Тош фыркнула.
Джейн с облегчением отметила, что Виктории до сих пор нет.
– Не уверена, что мы сегодня будем иметь счастье лицезреть нашего шефа, – сказала Тиш, словно прочтя ее мысли. – У Гермионы обострение.
– У Гермионы? – переспросила Джейн. – Это одна из ее дочерей, да?
У нее перед глазами возникла картина безутешной Виктории, коленопреклоненной перед кроватью больного ребенка. Ее нежное сердце растаяло от жалости, к которой примешивалась изрядная доля вины. Ну как она могла наговорить о бедной Виктории столько гадостей Арчи Фитцгерберту?
– Нет, Гермиона – это кошка ее дочери, – небрежно поправила ее Тиш. – Ее с подозрением на вросший коготь срочно доставили в клинику. Но сейчас с ней все в порядке. Ее поместили в отдельную палату и прикрепили к ней сиделку. Я послала от всех нас цветы. И еще надо будет расписаться на открытке.
– Понятно, – заморгала Джейн. – Ладно, Тиш, ты мне не поможешь с письмом с просьбой об интервью? Его необходимо отправить сегодня. Ты не напечатаешь?
Она протянула исписанный от руки листок секретарше, чье внимание теперь было поглощено раскрашиванием ногтей на пальцах в разные цвета. Тиш изумленно посмотрела на листок, потом на Джейн.
– Вообще-то я не печатаю, – протянула она, подчеркивая свое удивление.
– Она не печатает, – подтвердила Тэш, подходя к факсу.
Молча подняв бровь, Джейн включила компьютер, собираясь набирать текст сама. Это письмо с просьбой об интервью было адресовано агенту Лили Эйри. Какие бы ни были лодыжки у молодой актрисы, Джейн намеревалась первой получить для «Шика» эксклюзивное интервью. Но не успела она набрать и двух строчек, как у нее на столе зазвонил телефон.
– Добрый день, – произнес мужской голос с американским акцентом.
Джейн замерла, узнав голос Марка Стэкебла.
– Привет, – пробормотала она, теряясь в догадках. Что ему от нее нужно? Несомненно, увидев ее во второй раз в непереваренной пище, красавец американец навсегда зарекся искать ее общества. Однако, судя по всему, это было не так.
– Я хотел узнать, не могли бы мы сегодня вечером поужинать вместе? – спросил Марк. – Мне вдруг пришло в голову, что мы с тобой до сих пор ни разу толком не поговорили.
– Э… да… я хочу сказать, не поговорили, – промямлила потрясенная Джейн. – То есть да, с удовольствием.
– Я заказал столик в «Ниндзя», – сказал Марк.
В недавно открывшийся ресторан японской кухни «Ниндзя», славившийся своими безумно высокими ценами, могли попасть только умопомрачительно богатые или всемирно известные люди. И все же Джейн была удивлена выбором Марка. После фиаско с цыпленком в остром соусе можно было ожидать, что он какое-то время не станет испытывать судьбу экзотическими блюдами.
– Слушай, мне пора бежать, – продолжал радостным голосом Марк. – Сегодня просто сумасшедший день. Встречаемся в баре «Ниндзя» в половине девятого, хорошо?
В трубке послышались гудки.
Как мило, подумала Джейн, для разнообразия попасть в руки человека решительного. Однако она собиралась дальше этого руки Марка не пускать. По крайней мере, до того, как будет получен удовлетворительный ответ на вопрос, насколько близко он знаком с Шампань.
«Ниндзя» принадлежал к тем крутым заведениям, которые не удосуживались поместить на улице вывеску, полагая, что те, кому нужно, и так знают, где оно находится, а в тех, кому это неизвестно, заведение все равно не заинтересовано. Побегав с вырывающимся из груди сердцем минут десять взад и вперед по улице, Джейн поняла, что сама она относится ко второй категории. Наконец до нее дошло, что ничем не примечательная дверь с затемненными стеклами без надписей, по виду ведущая в какую-то убогую контору, на самом деле является парадным входом в ресторан.
В баре Марка не оказалось. Вся обстановка здесь намекала на то, что посетителям лучше удалиться. Каким бы красивым и хорошо одетым ни был клиент, стоило ему присесть на один из выстроенных по линейке коричневых стульчиков, как все заведение начинало выглядеть совершенно неопрятным. Напуганная этим без укоризненным порядком, Джейн решила напудрить нос.
Как выяснилось, с указателями и вывесками дела в «Ниндзя» вообще обстояли плохо. Пристально оглядев крохотную бесполую фигурку, нарисованную на черной двери под мрамор, Джейн пришла к выводу, что это женский туалет. Только войдя внутрь, она обнаружила, что туалет мужской, и пулей вылетела оттуда. Заскочив в соседнюю дверь, Джейн с унынием осмотрела себя в зеркало. Верные старые черные брюки и жакет были заметно изношены; Джейн слишком поздно вспомнила, что другой ее приличный костюм вместе с тем, что осталось от бального платья, выданного Тиарой, находится в чистке.
– У меня даже нет своих вещей, – печально пробормотала Джейн. – Приходится брать их напрокат.
