Подойдя к нему, Джейн послушно посмотрела на панораму Сити. Зрелище похожих на коробки зданий, в которых размещалась финансовая столица мира, лишь еще больше усилило ее беспокойство. Жилище Марка такое стерильное. Нигде не видно ни книг, ни картин. В рамки заключены только зеркала.
Протянув руку, Марк привлек Джейн к себе и начал целовать ее в шею, медленно поднимаясь вверх. Джейн почувствовала, как в ее тело вжалось нечто большое и твердое.
– О, извини? – спохватился Марк, засовывая руку в карман брюк и доставая оттуда пухлый бумажник.
Он принялся опять целовать Джейн, теперь уже в губы. Она ощутила горьковатый металлический привкус вина. У нее не было ни сил, ни желания отвечать. Джейн вдруг отчетливо поняла, что никогда в жизни не испытает никаких чувств к этому красавцу Марку Стэкеблу. В нем не было никакого намека на тепло. Ничего человечного. Да, он богат, но на этом и заканчиваются его достоинства. Впрочем, заканчиваются ли? Джейн в пах снова настойчиво вжалось что-то твердое, на этот раз определенно не бумажник.
Но ничто не могло быть более далеким от нежных ласк Тома, от его волнующей утонченности. Расстегнув ее жакет, Марк довольно грубо сорвал его с Джейн, жадно хватая ее за грудь, словно это были пачки банкнот, а она стояла неподвижно, как каменное изваяние, и у нее по щекам текли слезы. Вдруг Джейн затряслась в беззвучных рыданиях, и опешивший Марк, оторвавшись, изумленно посмотрел на нее. Покачав головой, она застегнула жакет и, пожав Марку руку, спустилась в гостиную за своей сумочкой. В конце концов, Марк не виноват в том, что он не Том. И, возможно, в его одержимости деньгами тоже нет ничего плохого. Многие женщины, в том числе, несомненно, все сотрудницы «Шика», ради такого мужчины пойдут на любое преступление. Просто они с Джейн друг для друга совершенно чужие люди, и только.
19
– Боллокс,[35] – сказала Тош, обращаясь к Уне.
– Нет, дорогая, на этой свадьбе Боллокса Бофорт-Бэринга не было, – возразила художественный редактор, склонившаяся над подсвеченным матовым стеклом. Она изучала фотографии вместе с Тош, редактором отдела светской хроники, в чьем ведении находились бракосочетания. – Вероятно, ты путаешь его с Брюзером Аарасом, который присутствовал на свадьбе вместе с достопочтенным Булимийей йль- Боуи.
– Ты уверена? – спросила Тош, выбирая один из снимков и пристально изучая его. – А мне кажется, это определенно Боллокс. Джейн, а ты как думаешь?
Она поднесла фотографию к свету.
Прищурившись, Джейн увидела приземистого, коренастого молодого мужчину в модном костюме с испуганным выражением лица.
– Точно, Боллокс, – ответила она.
На самом деле про мужчину с фотографии она могла сказать только то, что его предки подбирали гены недостаточно тщательно.
Уна вздохнула.
– Пожалуй, мне надо прерваться, – сказала она. – Я уже так давно роюсь в этих фотографиях, что сейчас вряд ли отличу дорогушу Аараса от дорогуши йль-Боуи.
У Джейн зазвонил телефон. Она с ужасом посмотрела на аппарат. А что, если это Марк? Прошло три дня с тех пор, как она без объяснений оставила его, обманув поднимающиеся (в прямом смысле) ожидания, и все это время ее терзали сомнения. Правильно ли она поступила? Есть ли здравый смысл в том, что она отвергла ухаживания самого богатого мужчины из тех, кого встречала?
Трясущейся рукой Джейн сняла трубку. В кои-то веки она испытала облегчение, услышав трубный глас Шампань.
– У меня для тебя просто бриллиантовые новости, – донесся из трубки торжествующий голос. – Я стану кинозвездой! Замечательно, правда? Вчера вечером я снова встречалась с Брэдом.
Естественно, о случае с цыпленком в соусе Шампань даже не упомянула, не говоря уж о том, чтобы приносить извинения.
– С каким Брэдом? – переспросила Джейн. – С Брэдом Питтом?
– Нет! – послышался возмущенный крик. – С Брэдом Постлетуэйтом. С тем самым молодым шикарным английским режиссером, о котором я тебе рассказывала. С тем, с кем я познакомилась в Нью-Йорке. В общем, вчера вечером мы поужинали в Сохо, и он предложил мне потрясающую роль.
Джейн в этом не сомневалась.
– Какую? – спросила она.
– Он снимает потрясный новый фильм, – проорала Шампань. – Что-то вроде «Четырех свадеб и одних похорон», но только этот называется «Трое крестин и один девичник». В нем будет показано, как крестят своих детей английские аристократы. Брэд предложил мне сыграть саму себя. Разумеется, я уже записалась на самые лучшие курсы актерского мастерства, какие только можно найти. Естественно, счета я пришлю вам.
– Ты будешь играть саму себя? – медленно проговорила опешившая Джейн. – Ты не водишь меня за нос?
– Я не имею привычки хватать людей за носы, – возмущенно выпалила Шампань. – Передо мной открывается артистическая карьера. Брэд говорит, это роль с камеями,[36] – добавила она, – но я надеюсь, он все же разрешит мне надеть мои бриллианты.
– Когда вы начинаете? – спросила Джейн.
– В понедельник, – прогремела Шампань. – Потому-то я и звоню тебе. Мне нужен лимузин. Чтобы я приезжала в нем на съемки. Брэд сказал, в бюджете фильма на это денег нет, так что платить придется вам. Мне нужен большой, черный и блестящий. О, и, конечно же, с телевизором, телефоном, факсом, тонированными стеклами, белыми замшевыми сиденьями и коктейль-баром.
