меньше хаидэ, говорил. Вот чует мое сердце, что к концу этого времени я точно свалюсь с этих микроскопических наростов, и тогда мои кости будут собирать по всей территории дланников!
Лестница четырежды полностью огибала толстенный ствол, прежде чем выводила на небольшую, относительно ровную, плотно сплетенную площадку перед покоящимся в ветвях кроны домом. А площадочка-то тоже была без перил! Я покосился вниз и опасливо поежился: до земли метров тридцать, не меньше. Н-да… Если я загремлю уже отсюда, то от меня не то что костей – мокрого следа не останется!
– Ну, чего ждешь? – снова чуть пихнул меня в спину Элли, а я едва не отправился в свободный полет. На мое сдавленное шипение и гневный взгляд отец отреагировал точно так же, как на появление пятен на солнце моего родного мира. То есть никак. – Заходи!
Я страдальчески покосился на изящную, светлую, украшенную замысловатой резьбой дверь. Красиво… Но уж больно не хочется мне туда идти. Как представлю, что при помощи подобной красоты меня хотели убить – и жутко становится.
Эх, была не была! В конце концов, не к Элли же на постой проситься. Думается мне, что у него и без меня будет чем заняться. Как-никак его дома десять лет не было. Да и остальное рыжее семейство, как мне кажется, меня сейчас не примет. Им бы с собственными тараканами разобраться…
Стоило мне открыть дверь и шагнуть в небольшой, но очень светлый холл, как в глубинах дома сначала раздался грохот, потом громкий звон, словно кто-то разбил что-то очень большое и стеклянное, затем торжествующее: «Ага!» – и передо мной словно бы из ниоткуда появилась маленькая – ниже меня где-то на полторы головы, – пухлощекая, златовласая, стриженная ежиком девушка, одетая в милое зеленое платьице. Точнее, девчушка – на вид ей было не больше тринадцати лет.
Но самое главное – она была полупрозрачная! Причем вся! Сквозь нее я с трудом, но все же видел противоположную стену. Опа…
Еле подавив желание перекреститься, я попятился. Это что еще за привидение?! Только призраков мне в доме и не хватало! Чур меня, чур!
– Явился! – Девчушка уперла руки в бока и с грозным выражением на хорошеньком личике уставилась на меня.
В немом обалдении я вперил взгляд в активно размахивающий руками призрак. Это, собственно, кто?! Ни дать ни взять – жена, встречающая мужа после грандиозного загула. Ей еще осталось спросить…
– Ну и где тебя носило?! – От этой реплики я чуть не расхохотался в голос. Теперь только скалку в руки – и готов портрет сварливой женушки! В призрачном варианте, ага.
Кажется, у меня уже начинается истерика… Ну и ладно! Не каждый же день я обнаруживаю, что отныне должен буду делить жилплощадь с привидением! Диким, но очень даже симпатичным…
А мотор у нее где? Нет? Как это – нет мотора? Безобразие, даже привидений с нормальным мотором дать не могут. Вечно норовят брак подсунуть!
Так. Стоп, истерика! Этому всему должно быть объяснение. Лучше послушаем, что мне скажет приемный родитель.
А за моей спиной раздался чуть сдавленный (от смеха или тут что-то другое?) голос Элли:
– Знакомься, Лэсс, это дриада и, как я понимаю, дух твоего дерева. Орреи [10] – это хозяин дерева, Раалэс ли'ар Аторре, мой приемный сын.
Девчушка (дриада?!) ойкнула и, покраснев, как маков цвет, присела в изящном реверансе. Я же глядел на это чудо с отвисшей челюстью, с трудом удерживаясь от заковыристых ругательств.
И это дриада?! Хваленое создание Имиаллы, наравне с сильфами и нимфами?! Это полупрозрачное недоразумение в юбке?!
Куда я попал?..
В дурдом. Однозначно!
– Еще настойки! – бухнул грязным стаканом по не менее грязной стойке Линсахеете. Жующий какую-то дрянь трактирщик – смесок гнома и человека – молча набулькал из извлеченной откуда- то из-под стойки большой бутылки жидкость омерзительного болотного цвета. Красноволосый маг точно так же молча залпом выпил предложенную дрянь и, тихо икнув, сполз со стула. Трактирщик беззвучно указал вышибале на напившегося постояльца, и бугай, легко взвалив мага-полукровку на плечо, поволок его в заранее оплаченную комнату.
Линсахеете только внутренне поморщился, когда его небрежно сбросили на узкий, жесткий и невероятно колючий лежак. Увы, он сейчас не мог сделать ничего – настройка на собственную кровь и набрасывание поводка на расстоянии требовали полного отрешения от реальности. И в этом магу с успехом помогала ударная доза алкоголя. Закрыв глаза, он потянулся за песней собственной крови.
Раз, два, три… Восемь! Восемь крепких молодых эльфов из знатных родов. Восемь крепких нитей. Восемь имен, которые назвала ему эльфийка.
Глупая, глупая девочка… Достаточно было даже не сказать – намекнуть на то, кем будет новый член ее семьи, и помешанная на чистоте расы гордячка была готова на все, лишь бы не опозорить свой род. Даже на открытое предательство князя и тех идеалов рода, которые она когда-то клялась защищать.
Восемь крохотных пузырьков – зачарованная должным образом капля крови полукровки, разведенная в жидком меду. Восемь покорных, безупречных кукол.
На этот раз он не должен проиграть!
Если бы Линсахеете сейчас мог, он бы расхохотался от переполняющих его эмоций. А еще вскочил бы с этой кровати и бросился прочь, подпалив проклятый трактир с четырех углов. Уж больно жестоко принялись кусаться живущие в выполняющей роль матраса подстилке клопы.
Глава 4
Не жизнь, а сказка: чем дальше, тем страшней.
– Хозяин!
Оп… Так, меня тут не стояло!
Схватив сонную Миледи и зашвырнув книгу на стоящий неподалеку столик, я кубарем скатился с кресла и забился под ближайший шкаф, едва при этом не придавив полупридушенно пискнувшую мышку. Опять она за свое… Может, тут меня не заметят?
И что же я ухитрился сотворить на этот раз? Вроде бы ничего такого… По крайней мере, дерево стоит и падать не собирается. Дом, кажется, тоже цел.
А за стенкой снова раздался крик, больше похожий на рев стаи голодных ш'шэври:
– Хозяин, чтоб тебя! Живо иди сюда!
Не, я лучше тут посижу. Мне жизнь дорога, а если меня приголубят скалкой, то это явно не будет сочетаться со здоровым образом жизни, который я веду… Ну, стараюсь вести.
– ХОЗЯИН! – От вопля дриады зазвенели окна.
В небольшую комнату, которую я за прошедшие восемь суток с момента заселения успел переоборудовать в довольно уютную библиотеку, вихрем ворвалась чем-то разъяренная дриада, едва ли не плюющаяся ядом. Интересно, что ее так разозлило?
Все дриады носят имена, так или иначе связанные с растениями. Еще юную и неопытную дриаду моего дерева, например, зовут пока что простым одиночным именем Листик, дриаду дерева-дома рода Аторре, где сейчас проживают дед с бабулей, зовут Зеленая Веточка, а почтенная дриада княжеского дворца, как я выяснил, именуется Летний Ветер В Кроне Древа. Так вот Листик, безошибочно почуяв, куда я от нее заныкался, остановилась возле шкафа и нетерпеливо пристукнула ножкой по ковру:
– Хозяин, вылезай!
– Не вылезу! – глухо отозвался я. – Ты мне опять будешь уши надирать!
Нет, в принципе я вполне могу дать ей отпор: указать ее место, напомнить о том, что она всего лишь дриада моего дерева – по сути, моя служанка… Но вот оно мне надо – портить отношения с поварихой, прачкой и домоправительницей в одном лице? Хотя скорее не домоправительницей, а домомучительницей! Чувствую себя нашкодившим Малышом, которого активно воспитывает при помощи кнута и скалки фрекен Бок, нагло зажиливая при этом все полагающиеся пряники. Вот только спасительного Карлсона, прибывшего за очередной банкой варенья, на горизонте не наблюдается, а дриада – вот она. Ну не грубить же мне девчушке, которая пытается воспитывать меня исключительно от избытка энтузиазма – мол, вот она я, такая умная и красивая, мне доверили не многоквартирное дерево, а жилище аристократа! Вот и приходится терпеть ее период привыкания, прячась где только можно, в том числе и под шкафами. И тут
