белоснежную ледяную сферу. Я непроизвольно поежился: по моим прикидкам, подобным шариком, похожим на земную галогеновую лампочку, можно было бы заморозить княжеский дворец целиком, вместе с его обитателями и приличным куском местности вокруг. И этот старик что, собирается использовать сие милое заклинание против такого безобидного и хорошего меня?!
О-хо-хо… Я знал, что все жрецы Мертвого солнца – сумасшедшие… Но не думал, что настолько! Что ж мне так в этой жизни на психов-то везет?
Состроил щенячьи глазки в слабенькой попытке хоть как-то разжалобить моего пленителя – тот только хмыкнул и подбросил на ладони немного потемневшую сферу. Вот честное слово, даже при общении с моей бывшей хозяйкой-мучительницей мне не было так страшно за собственную шкуру!
Напоследок еще раз безуспешно попытавшись отлепить ладони от пола, вздохнул и принялся каяться:
– Меня зовут Раалэс. В вашу комнату попал абсолютно случайно: я всю ночь просидел на ветках, а спускаясь обратно, обнаружил, что маячок на моем окне рассеялся. Поскольку я во дворце впервые, то определить, где моя комната, не мог. Вот и заглядывал в каждое открытое окно в попытке понять, откуда я вылез…
Да отпусти же ты меня, дядя! Я начинаю нервничать! А когда я нервничаю, окружающая обстановка имеет нехорошую тенденцию переходить из целого состояния в состояние мелкополоманное…
Несколько секунд эльф пристально и несколько оценивающе меня разглядывал, словно раздумывал: впишется в интерьер его спальни новая авангардная ледяная статуя в виде крылатой бледной немочи или не стоит утруждаться? Потом кивнул и развеял сферу.
– Ты не врешь, – задумчиво протянул он. – Я не чувствую в тебе фальши.
– Тогда, может, отпустите меня? – демонстративно, но осторожно подергал я руками, показывая, что имею в виду. Старик перевел взгляд на мои примороженные к полу ладони и чуть нахмурился. В этот же момент лед не растаял – испарился!
– Ай, чтоб тебя. – Забыв, где, а главное, рядом с кем нахожусь, я принялся ругаться, баюкая руки. Что произошло? А все очень просто. Вы когда-нибудь пробовали прикоснуться к жидкому азоту? Вот-вот. Кожа на моих ладонях под воздействием заклинания превратилась в хрупкую ледяную корочку… Которая при первом же движении осыпалась осколками, обнажая мышцы. Больно-то как!
Интересно, а что бы произошло, если бы эльф не снял заклинание холода с моей нижней части в самом начале? Брр… Страшна ты, судьба евнуха!
Коротко, но очень выразительно объяснив, где, с кем, когда, как и в какой позиции я видал всех предков одного особо наглого жреца, я плюнул на все, встал и пошел к окну, игнорируя опешившего хозяина помещения и стараясь не заляпать кровью ковер или обивку мебели и стен. Эльф имел вид обалдевший – видимо, его давненько не посылали. Ничего, повторение – мать учения! Освежит немного память, пыль с нее стряхнет, паутину сметет. А то склероз, маразм и прочие милые неожиданности в его-то возрасте… Тоже мне, жрец Мертвого солнца, защитник сирых и убогих, Клубничка Черный Плащ! Сволочь свежезамороженная!
Вот интересно, а как я с такими руками полезу дальше? Риторический вопрос: как это сделать? Ладно, посижу немного на ветке, подожду, пока подживет. Правда, в таком случае я точно не успею вернуться в свою комнату к рассвету… А значит, сладкий утренний сон накрылся медным тазом. И буду я завтра ползать сонной мухой. Что такое «не везет»…
– Да подожди же ты! – Меня схватили за плечо и резко развернули на сто восемьдесят градусов. Прежде чем я успел что-то сделать, эльф одной рукой цапнул меня за правое запястье, проведя второй над изуродованной ладонью. Миг – и я изумленно пялюсь на абсолютно здоровую конечность, а жрец уже залечивает вторую.
– С-с-спасибо, – ошарашенно выдавил я, разглядывая чистые – даже следов не осталось! – ладони.
– Не за что, – хмыкнул эльф, плюхаясь обратно в кресло…
– Не может быть! – Гроуд Наар из клана Свитка в ужасе смотрел на собеседника. – Скажи, что ты ошибся!
– Нет. – Младший брат Гроуда Хадр только покачал головой, глядя сквозь своего единственного живого родственника в никуда. – Черная паутина затянула горы. Черная вуаль. Пустота, брат! Пустота, ничто – вот что нас всех ждет! Слышишь?! Ничто! – И младший гном, упав, забился в судорогах, выкрикивая все одно: «Нас ждет Пустота!» Тут же к нему подскочили двое молоденьких служек и, вежливо извинившись перед опешившим Гроудом, уволокли Хадра куда-то в темноту храма Торрэна.
Черноволосый гном с тоской посмотрел вслед младшему брату. Сам он был типичнейшим представителем Идущих первыми[3], без малейшего намека на какие бы то ни было силы – тогда как Хадр, худой и невысокий, был говорящим с богами. Более того – отмеченный ими. Ослепнув в результате несчастного случая, Хадр мог видеть куда больше, чем доступно простым смертным. И сейчас он увидел нечто страшное. Что-то, что могло оказать пагубное влияние на и без того слабую психику гнома, расшатанную волнениями по поводу пропажи старшего брата.
Гроуд задумчиво потер шею – этот жест появился у него в черные времена ношения ошейника и, вероятно, останется с ним до конца дней. Еще десятилетие назад он бы жестоко высмеял подозрения своего брата. Но теперь, получив от жизни жесточайший урок, гном научился сдерживать свой темперамент и прислушиваться даже к самому нелепому мнению. А своего брата Гроуд никогда не считал дураком. Безумцем? Возможно. Но не дураком.
О том, чтобы сообщить о произошедшем с братом старейшинам, не было и речи – Гроуд и без того числился у них не на самом хорошем счету. Невероятно, его посмели обвинить в том, что он не удрал из рабства или, если не было такой возможности, не покончил жизнь самоубийством! Агр-р-р…
Гроуд даже не допускал мысли о том, чтобы самостоятельно распрощаться с жизнью. Если он умрет – кто тогда позаботится о Хадре? Жрецам он нужен исключительно как провидец, и никого не интересует, что творится у юного гнома в душе.
А Гроуд знал. Он помнил, как они с братом – еще дети на тот момент – попали под обвал. Помнил, как Хадр, совсем недавно обнаруживший в себе магический дар, держал с помощью силы камни над головой долгие сеады, пока их не нашли. Помнил шепот лекаря: «Мальчик не выживет, он сжег себя». Помнил свою радость от того, что брат все-таки остался жив. И дикий ужас, когда выяснилось, что Хадр ослеп.
Родители умерли вскоре после трагедии, произошедшей с их младшим сыном, и Гроуду пришлось идти на самую черную работу в каменоломнях – все для того, чтобы брат был сыт, одет и обут. И как же он был счастлив, что у младшего открылся дар провидца! Редчайший, уникальнейший дар… Но несущий в себе опасность безумия для своего хозяина. И теперь, судя по всему, служители Торрэна сочли Хадра безумцем.
А безумных провидцев обычно милосердно убивали, ибо болезнь сжирала их.
Гроуд не мог позволить уничтожить единственное дорогое ему существо, пусть оно даже будет совершенно безумным. Ради Хадра он был готов на все – даже на предательство собственной расы.
Обращаться за помощью к главе касты Гроуд не стал – слишком сильными были в последнее время волнения среди жителей гор Гхорт. Оставалась только надежда на Рыжего Мистика – шрамолицего знатного эльфа. Быть может, в эльфийском государстве Хадр будет в безопасности.
Кивнув своим мыслям, Гроуд развернулся к выходу из храма. Надо было сделать еще очень много.
Умиротворенный и довольный, как нализавшийся сметаны кот, с побулькивающими в желудке тремя большими чашками чего-то среднего между крепким чаем и коньяком (но даже без намека на опьянение), я с блаженным вздохом зарылся под одеяло в своей комнате. Так и не проснувшаяся Миледи только возмущенно пискнула, когда я спихнул ее с подушки. Спа-а-ать… Скоро рассвет второго солнца, а я еще не ложился.
Жрец, представившийся как Арициан («и тут нет ничего смешного, парень, я что, виноват, что подобные имена были в моде четыре с половиной тысячи лет назад?»), оказался крайне интересным собеседником с весьма специфичным взглядом на жизнь и хорошим чувством юмора, хоть и черного. Ну да, чтобы прожить столько времени и не сойти с ума, нужно быть либо прожженным циником, либо законченной сволочью, либо абсолютным пофигистом… Либо верховным жрецом Мертвого солнца.
Когда я узнал, что меня кормит вкуснющим мягким печеньем («сам готовил, между прочим, угощайся!») и развлекает ночной беседой существо, по праву считающееся одним из опаснейших во всех обитаемых
