Нет слов. Цензурных.
Не выдержав, одним махом срезал падающие на лицо и зверски мешающиеся пряди и, пинком распахнув окно, бросился вниз. Несколько мгновений наслаждался свободным падением, а затем, взмахнув крыльями, устремился к главному корпусу.
Тэ-э-экс… Где тут местный завхоз обитает?
– …Покусай тебя харраха! Ты будешь брать, что предлагают, или нет?! – кипятился старый, но на удивление бодрый человек, размахивая, словно флагом победы, серо-буро-бимбеновыми тряпками неизвестного происхождения. Когда-то в прошлой жизни эти тряпки были алой формой студента академии, но сейчас…
– Да чтоб тебя инкубы отлюбили, дядя! – орал в ответ я. – Сам носи эти тряпки половые, а мне дай нормальную форму!
Ах да. Разрешите представить. Этот сквалыга, который хочет пихнуть мне какую-то рвань вместо нормальной формы – завхоз Сильфийской академии. Студенческих форм начальник и нашивок командир. Уж не знаю, где местное начальство сумело откопать такого жадного дядю, но приличную форму он мне не желал выдавать категорически. Более того, я ему даже денег предлагал за и так уже оплаченную одежду! Угу, как же. Так он мне ее и выдал. Аж три раза с перехлестом.
Впрочем, я могу его понять. Форменные рубашки и куртки мне нужны специальные, с разрезами под крылья – а попробуй найди столь же крупногабаритного сильфа, как я! А значит, лишний геморрой на убеленную сединами голову уважаемого заведующего академическими складами. Пока подбери мне подходящую по размерам одежду, пока перекрои под мои крылья… И не говорите мне, что я могу взять обычную одежду, а потом переделать ее сам! Спасибо, уже наэкспериментировался в свое время. Если не ошибаюсь, последняя жертва моих портновских талантов до сих пор служит половой тряпкой у Листика в моем доме.
Ладно рубашки. Фиг бы с ними – не гордый, слетал бы в город и заказал у портного! Но почему мне нельзя выдать те же штаны и форменную обувь? Казалось бы, здесь-то какие могут быть проблемы?! Но нет, мне настойчиво предлагают в качестве повседневной одежды студента нечто, по сравнению с чем мои эксперименты с ниткой и иголкой покажутся эксклюзивными вещами. Дядя даже моего нарочито злобного вида не испугался! Нет на меня одежды – и все тут!
Устав от воплей, я тяжело облокотился на стол передо мной и устало воззрился на кипятящегося завхоза.
– А может, все-таки выдадите мне нормальную форму, а? – уже ни на что не надеясь, тихонько спросил я. Человек только хмыкнул в ответ на мою капитуляцию и злорадно осклабился:
– Ничего не могу обещать… Разве что записать тебя в очередь. Думаю, дней через пятнадцать что- нибудь для тебя и сыщется.
– Давайте хотя бы так.
Мне казалось, что моя голова сейчас просто взорвется от боли. Нет, ну надо же так орать! Не знал бы, что это невозможно, решил бы, что этот человек – самый настоящий энергетический вампир: столько сил он из меня высосал.
Достав откуда-то очередной формуляр и стило, завхоз принялся неторопливо что-то записывать. Я только прикрыл глаза: даже смотреть мне было уже больно. Сейчас разберусь с завхозом – и в общежитие. Спать! Только пойду порталами, ибо, чует мое сердце, на своих двоих я сейчас попросту не долечу.
– Имя рода, – вырвал меня из некоего подобия транса скрежещущий голос завхоза.
– Аторре, – выдохнул я. Держаться, только держаться: еще чуть-чуть – и я доберусь до кровати…
Пронзительный короткий скрип стило – и оглушающая тишина. Думаю, даже на кладбище такой тишины не бывает.
Приоткрыв один глаз, обозрел человека напротив и хмыкнул. Расширившиеся в удивлении глаза и нервно подергивающаяся щека… Ну и чего ты так переживаешь, дядя? Не трону я тебя, не трону! Мне бы до постели сейчас добраться – и то счастье.
Несколько мгновений мы с дядечкой играли в гляделки. Затем он, на выдохе пробормотав что-то типа «одинмомент-сейчасвернусьподождинемного», отбросил стило и стреми-тельно вышел в дверь за своей спиной… Не забыв, однако, прихватить те тряпки, которые перед этим усиленно пытался мне сплавить под видом формы. Эй, куда подушку поволок?!
Все напряжение этого дикого дня вылилось в одуряющую усталость. Я в буквальном смысле слова спал стоя, только что не похрапывал. И когда я понял, что еще секунда – и свалюсь, в кабинет снова ввалился завхоз. С ворохом алой ткани в руках.
– Подвинься, – буркнул он и, бесцеремонно спихнув мой локоть со стола, плюхнул свою ношу передо мной.
– Значит, так, – начал он, пока я пытался проморгаться и восстановить равновесие. – Три рубашки стандартные, мужские, с разрезами под крылья, – быстро бормотал он себе под нос, усиленно скрипя многострадальным стило по очередной бумажке. – Одна куртка летняя, стандартная, мужская, с разрезами под крылья. Одна куртка теплая, зимняя, стандартная, мужская, с разрезами под крылья. Штаны форменные, две пары. Ботинки летние, форменные – одна пара. Сапоги форменные – одна пара. Нашивки… – Тут человек прекратил свои бормоталки и сурово воззрился на меня. – Ты на какой факультет поступил?
– А? – попытался я поймать за хвост хоть одну из крутившихся у меня в голове мыслей: спать хотелось просто зверски. Да что же это такое?! – Что? Я на целительство поступил.
– Ну да, мог бы и не спрашивать… – проворчал себе под нос завхоз. – И держу пари, что я знаю даже направление… – С этими словами он нырнул куда-то под стол и извлек небольшой, буквально светящийся от переизбытка охранных заклинаний ящичек. Короткая возня с замком, сопровождаемая парочкой непечатных выражений, лязг крышки – и через пару иссов передо мной шлепнулось несколько белоснежных тканевых шестиугольников размером примерно с половину моей ладони, слегка мерцающих от вложенной в них магии. На каждом из них блестящими фиолетовыми нитками был изображен на диво оптимистичный рисунок в виде клыкастого эльфийского черепа с невесть как у него оказавшимися невероятно длинными и острыми ушами – такие бывают разве что у анимешных эльфят. Это клыкастое нечто с ушами зажимало между клыков… Веник не веник, букет не букет… Скорее даже помело из мелких цветочков, по виду живо напомнивших мне знакомый еще с раннего детства борщевик. И над всей этой рокерско-некромантской роскошью все теми же фиолетовыми нитками была вышита одиночная маленькая четырехлучевая звездочка.
– Это что?! – От изумления сон слетел с меня, не прощаясь. В тихом шоке я разглядывал это нечто, пытаясь осознать: это только надо мной так подшутили или это на самом деле…
– Нагрудные нашивки факультета целителей, направление Жизнь-Смерть – шесть штук. Пришивать на одежду с левой стороны груди, – довольный собой, подвел итог завхоз и заботливо осведомился у меня: – Не будешь пересчитывать?
Я только и смог, что покачать головой. Вот это я понимаю, сила имени! Это ж как в свое время Аторре тут покуролесили, что отголоски этой гулянки слышны до сих пор?! Впрочем, мне-то чего… Что я, дурак, что ли, – отказываться от плодов столь потрясающей репутации нашей семьи?
Но чтоб я так жил, как обо мне все думают!
Запихав в карман выданные нашивки, с глаз подальше, сгребя в охапку шмотки и перебросив связанные между собой шнурком сапоги через плечо, издевательски-вежливо попрощался с завхозом и вышел из темного, невысокого помещения на свежий воздух.
Ну его на фиг, такое веселье… В следующий раз лучше пойду к портному!
Глава 6
Главное для ищущего – не потеряться!
Давненько я не был на таком интересном празднике, как первое сентября. Думаю, класса эдак с пятого – если не раньше. Пожалуй, нет ничего гаже, чем в первый день обязательной годовой каторги, которую кто-то когда-то по недоразумению обозвал школой, подскакивать ни свет ни заря, чтобы, старательно придав себе зализанно-приглаженный благостный вид и нацепив на лицо самую фальшивую из всех имеющихся в арсенале улыбок, с растрепанным веником наперевес нестись на торжественную линейку – любоваться кислыми минами
