– Мне не нужна Карлотта, – произнес он так тихо, что она еле разобрала слова. – Мне нужна ты.
Она шагнула в кольцо его рук. Он прижал ее к себе и прошептал:
– Я люблю тебя, Фэй. Я всегда любил тебя.
Их губы встретились нежно и страстно, этот поцелуй наполнил все ее тело силой юности, хотя она чувствовала, что колени у нее подгибаются. Его руки скользили по спине, обжигая кожу сквозь одежду. Потом он взял ее на руки и положил на длинный шезлонг, распахнул плащ, склонился над ней, покрывая поцелуями грудь, живот и бедра, и она радостно засмеялась, запустив пальцы в его густые волосы. «Теперь я снова чувствую, что живу», – подумала она. Фэй привлекла его к себе, провела руками вдоль длинной спины, и руки вспоминали каждый мускул любимого тела, как и он помнил каждую линию ее тела, словно они никогда не разлучались.
Он шептал ее имя, целовал глаза и губы, его дыхание прерывалось, и она открылась ему, слегка вскрикнув, когда он вошел в нее. Все ее тело наполнилось жарким огнем, их тела двигались в едином ритме. Обоим хотелось продлить наслаждение, но они слишком долго не были вместе и не могли ждать. И вот – взрыв, буря ощущений пугающей силы. В следующее мгновение она почувствовала, что по щекам текут слезы радости, и Рэй осушает их поцелуями.
Она лежала в его объятиях, пока не взошли первые звезды.
– Знаешь, – сказал он, – здесь есть одна очень комфортабельная каюта, где человек может показать своей любимой, на что он способен.
– Замечательно, – прошептала она в ответ, – но пока я не могу тебя отпустить. Слишком долго я была без тебя.
– Держи меня, Фэй. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
– Ты уже говорил это много лет назад, – напомнила Фэй, – и я тебе верила.
– Но я действительно этого хотел и сейчас хочу. Вся разница в том, что теперь я старый и совсем ручной и у тебя больше не будет причин во мне сомневаться.
– Старый, может быть, – проговорила Фэй, ласково потрепав его по голове, – но не ручной.
Спустя некоторое время они спустились в каюту, которая ничем не отличалась от номера в пятизвездочном отеле, лишь плавное покачивание и иллюминаторы вместо окон напоминали о том, что они в море. Она лежала и ждала, а Рэй отправился в столовую. Он вернулся с бутылкой шампанского и блюдом, на котором возвышалась гора фруктов. Пока он открывал шампанское, Фэй ела грушу и жадно вдыхала морской воздух, насыщенный ароматом экзотических цветов, который прилетел, быть может, с Гавайских островов.
Потом, когда Фэй съела еще одну грушу и заставила Рэя съесть персик, она растянулась на постели и привлекла его к себе.
– Теперь давай попробуем в каюте, – сказала она.
18
– Ну и как все прошло? – Кейси говорила так, будто она страшно занята и ее мало интересует ответ, но Фэй знала, что это не так.
Она перенесла телефон под свою любимую магнолию, села и сообщила дочери, что все прошло очень хорошо, просто замечательно, при этом она все время улыбалась. Она чувствовала себя совсем не той женщиной, которая уезжала на Каталину. Исчезли скованность, напряжение и неуверенность в себе, ее движения обрели свободу, она совсем по-другому ощущала свое тело. Разумеется, об этом в разговоре с дочерью она не упоминала. Фэй не знала, что ждет их с Рэем, знала только, что они будут вместе.
– Кажется, ты очень довольна собой, – заметила Кейси, – только не хочешь этого показать.
– Я действительно довольна собой, дорогая. Почему бы и нет. Съемка прошла безупречно. Ну, может быть, не безупречно – так никогда не бывает, – но очень хорошо. Разве у меня нет причин для радости? – повторила она и подумала, что Кейси всегда бывает недовольна, когда видит в ней малейший намек на радость.
– Наверное, есть. Только я не хочу, чтобы ты думала, что это перевернет твою жизнь. Ты слушаешь? Это всего-навсего проходная роль в телефильме, ма. Не думай, что на следующий день после того, как он выйдет на экран, ты проснешься, заваленная предложениями.
– Давай будем рассуждать реалистично, хорошо? Я не надеюсь на сотню предложений, но как насчет нескольких? Ты думаешь, это невозможно?
– Просто ролей, рассчитанных на женщин твоего возраста, довольно мало. Если ты помнишь, я всегда пыталась донести до тебя эту мысль, когда ты милостиво разрешила мне побыть твоим агентом.
– Помню, – ответила Фэй и глотнула кофе. – Ты пыталась. Беспощадно, а иногда просто жестоко.
На другом конце провода наступило молчание.
– Милая моя девочка, позволь, я тебе кое-что скажу. Я рада, что успешно сделала работу. Если не будет новых предложений, я буду разочарована, но не больше. Это не будет означать для меня конец жизни.
– Вот и прекрасно, – сухо проговорила Кейси, – потому что я беспокоилась.
– Обо мне?
– Почему ты не вернулась вместе со всеми? Зачем тебе понадобилось оставаться на яхте с Рэем Парнеллом? Все это выглядит довольно странно. Будто ты думаешь, что можешь делать все что заблагорассудится.
– А почему я не могу делать все, что захочу? – Вместо привычного чувства вины, смешанного с болью и раздражением, ей захотелось выяснить, почему Кейси с ней так обращается.
– Потому что у тебя есть ответственность, – торжественным тоном объявила Кейси. – Ответственность перед семьей.
– Перед какой семьей, дорогая? У меня есть ответственность перед тобой, хотя ты уже взрослая, но это потому, что ты моя дочь и я тебя люблю. Мы семья – ты и я, а ты и твой отец – это другая семья. Таково положение вещей, и как бы оно тебя ни расстраивало, изменить его ты не в силах.
– Прекрасно. – Голос Кейси был полон обиды и презрения. – Никогда не думала, что ты можешь стать такой эгоисткой. На самом деле я позвонила тебе, чтобы ты выбрала ресторан, но теперь можешь об этом забыть.
Фэй вспомнила, что сегодня среда и ее очередь выбирать ресторан.
– Послушай, – спокойно произнесла она. – Давай вместо ленча мы встретимся в «Сенчури Сити». Мы собираемся посмотреть то, что сняли на Каталине. Может быть, тебе будет интересно.
Снова наступило молчание. Кейси вычисляла: не будет ли это неудобно с профессиональной точки зрения? Как отнесется к ее присутствию Рэй?
– Хорошо, – наконец ответила она. – Во сколько?
Фэй сидела между Рэем и Кейси и смотрела на экран. Если Рэй и удивился, увидев Кейси, он этого не показал.
– Вот это да! – воскликнула во весь голос Кейси, когда на экране ма-Карлотта выпрямилась в шезлонге и сняла очки. Потом до конца просмотра она сидела молча, и каждый из них по-своему ощущал силу и красоту сцены, в которой рассказывалась история гибели невинности.
Фэй чувствовала некоторое смущение от того, что ее дочь видит любовную сцену с ее участием. Сцена получилась впечатляюще эротичной, более эротичной, чем она ожидала, но Кейси ничего не сказала. Она сидела, подавшись вперед в кресле, подперев кулаками подбородок, и напряженно смотрела на экран. Когда в последних кадрах перед ними во весь экран выросло лицо Карлотты, Рэй поднес к губам руку Фэй.
Зажегся свет, Фэй взглянула на Кейси и увидела ошеломленное лицо.
– Это было… Ты была… Ма, ты настоящая волшебница, – наконец выговорила Кейси.
– Это же всего-навсего проходная роль, – скромно сказала Фэй.
– Я и не представляла себе, что она производит такое сильное впечатление на экране, – обратилась
