К Розе приписана соловью
Страсть. Изменив пенатам,
Над соловьем моим слезы лью,
А соловей — женатый!
Гения с Гаммельном — где же такт?
Вкус? — не в родстве! не в тоне!
Невразумительней есть ли факт,
Чем соловей — в законе?
Брак — это зa борт: засесть, залечь,
Закись — тюфяк — свинина…
Не небожителя слышу речь,
Други, а мещанина!
Сам в бургомистровы рад бы влезть
Туфли — так я — предместье!
Но небожителю — чтo за честь
Звать бургомистра — тестем?
Многозначителен — так красив,
Высокосерд — так знатен.
Миродержателя сыном быв,
Стать бургомистра зятем?
Кухонку?
Куколку?
Кольчико?
Только-то?
Что не для лириков — Гименей,
Вам и ребенок скажет.
Остепенившийся соловей —
Недопустимый казус!
Коль небожители в царстве тел —
Ни лоскутка на дыры
Вам, ибо правильный был раздел
Благ при начале мира:
Нам — только видимый, вам же весь
Прочий (где несть болезни!).
Коль божество, в мясники не лезь,
Как в божества не лезем.
Вам — миродержствовать, нам — родить:
Здесь близнецы, там тройня.
Но музыканту счастливым быть —
Пoпросту непристойно!
Так предоставьте же сладкий кyc
Обыкновенным смертным!
Ваша амброзия слаще уст
Женских, и чище — нeктар.
Иерофанты в грязи колес,
Боги в чаду блудилищ —
Плачьте и бдите, чтоб нам спалось,
Мрите — чтоб мы плодились!
А бургомистрову дочку — план
Дольний — другим заменим.
Впрочем, в подобных делах профан
И ожидаю мненья
Следующих…»
Поразрумянился весь совет,
Лбищи понапружили.
В Гаммельне собственных мыслей нет,
Только одне чужие.
Не мудрено: на земле живут,
Не в облаках витают.
Да и чужих не сказать, чтоб пуд, —
Только одна, и та ведь
Авторская… Шепоток вдоль стен:
«Чтo бы ему взамен?»
— Что-нибудь нужное!
Удочку! Дюжину
Недорогих носков!
— Туфельку для часов!
— Что-нибудь нa стену!
Краскою масляной
Кайзера на коне!
— Дело ведь не в цене!
— Нотную папочку!
— Тросточку! Нa плечи
Что-нибудь из тряпья!
— Кисточку для бритья!
— Так себе — чуточку!
— Штучно! — Посуточно!
Не при дворе ж! в глуши!
