безвредный, в отличие от других гемотомов. Их еще гемокисами зовут. Такой пушистый, со смешной рожей, охотится на струхнулов, которые крови уже насосались и повисли в укромном месте. Летать с надутым кровью пузом тяжело, и они это переваривают пару часов. В такие моменты струхнулы уязвимы, и няшки этим пользуются. Ну и насекомые всякие водятся. Самые опасные — клещи, поэтому в траву лучше не соваться. Прикрывать запястья, потуже шнуровать ботинки и периодически осматривать себя. Они маленькие такие, красные. А крупных мутантов здесь нет, зона маленькая, баланс нарушится. В природе, даже такой, все держится на балансе.
— Надо туда свернуть, — сказал Тахо.
— Куда? — Артем взглянул на него.
— Туда. — Тот указал рукой в глубь города, глядя на прибор.
— Слышь — а что это у тебя, детектор какой-то? — спросил Иван. — Он показывает, где самолет?
— В каком-то смысле.
— А зачем тогда бойцы Юрьича ищут вокруг города, если у тебя есть штука, которая поиски облегчает?
— Они ищут тех, кто его сбил. Ну, ведите! Почему стоим?
— Пошли, — недовольно проворчал Артем. Ему очень не нравилась скрытность этого незнакомца. Как, впрочем, и сам Тахо.
Метров через сто им явилась странная картина: груда искореженного железа, не то удерживаемая неведомой силой, не то сросшаяся от ржавчины. Весь этот хлам, разорванный в мелкие клочья — машины, металлоконструкции, фонарные столбы, — образовывал теперь несколько дуг, вросших в землю. Их основания сходились, вершины топорщились веером. На периферии дуги были меньше и увеличивались к центру, всего их насчитывалось девять. Центральная, самая большая, была около десяти метров в высоту.
— Внимание. — Артем поднял руку. — Тут сильная магнитная аномалия. Надо обойти это место.
Группа двинулась через заросший бурьяном двор. Послышался обеспокоенный голос снайпера:
— Эй, а вы говорили, что в траву нельзя, там клещи и все такое.
— Клещи наиболее опасны, когда просыпаются от зимней спячки, а потом — когда вылупляются из личинок, то есть весной и осенью, — объяснил Булава. — Сейчас они малоактивны, тем более в дождь.
Обойдя неприветливое место, группа вновь зашагала по менее опасным открытым участкам.
— Откуда вообще такие места берутся? — тихо спросил Крылов.
— Аномалии? — Полукров чуть повернулся.
— Ну да. Как они возникают?
— Да черт его знает. Много всяких вариантов предлагали. Вроде как у Земли сильное магнитное поле, типа железное ядро внутри крутится быстрее, чем кора, и генерирует какое-то поле, а то влияет на геологические процессы. А там, где земную поверхность сильно потрепало войной, появились как бы свищи. Ну, или нарывы. И будто бы железное ядро должно быть изолировано, как было раньше, но с планетой случилось что-то неладное, вот и гноятся эти нарывы. Это теория Кавая.
— Теория чего?
— В каком-то европейском Оазисе живет мудроголовый ученый, Альберто Кавай. Постоянно выступает по телевидению со всякими рассуждениями.
— Никогда не смотрел телевидение, — проворчал снайпер. — То есть телевизор-то я видел, а вот передачи…
— Не много потерял. В районах, которые поближе к Оазисам, иногда ловят трансляцию. Говорят, там полная хрень творится на экране. Хотя бывают интересные вещи — например, этот профессор…
— Я слышал, что он вообще мутант, — встрял Мустафа.
— Да нет, — махнул рукой Артем. — Инвалид он. В кресле сидит на колесиках. Вроде даже шевелиться не может, а к голове припаян речевой синтезатор, потому как даже и не говорит сам. Вот ведь тоже, казалось бы, жизни никакой, а он все мозгами шевелит, какие-то формулы и теории выводит. Еще и проповедует их. Говорят, что он вообще самый умный на Земле.
— Брехня все это, — проворчал Ходокири. — Пропаганда корпораций, на которые он работает.
— А как он может работать, если парализован? — удивился Крылов.
— Мозгами, дружочек. Головой тоже можно работать. А порой даже нужно, — усмехнулся Павел.
— Жаль, Паша, что ты это понимаешь, но не делаешь, — хмыкнул Артем.
— Да отвали ты.
Они медленно шли вперед. Спешка в сумеречных зонах была не самым добрым союзником, за исключением случаев, когда приходилось уносить ноги от шаровой молнии, мутантов и прочей чертовщины. Но сам Острогожск был достаточно спокойным и тихим для Чертогов местом. Однако тишина эта напрягала, нагнетала неотступное ощущение приближающейся беды. Это чувство было хорошо знакомо тем, кто занимался рыскучей деятельностью в сумеречных зонах, — по существу, обычный страх. Люди понимали, что находятся в месте, где привычное восприятие природы вещей и явлений либо не работало, либо проявляло себя как-то иначе, вопреки сложившимся вне этих мест правилам. А это означало, что в любой момент здесь могло произойти нечто из ряда вон выходящее. Но когда ничего так и не случалось, ожидание начинало бить по нервам, приводя в расстройство бдительность, осторожность и самый рассудок, а потому относиться к гнетущей тишине приходилось не менее осмотрительно, чем к возникшей на пути аномалии…
Иван тронул локоть Артема.
— Да, Вань, я знаю, — тихо ответил Полукров и чуть повернулся, косясь на попутчиков. — Но ты пока молчи. — Он произнес это так, чтобы разобрал один Булава.
Они двигались в направлении нараставшего гула, который все яснее слышался сквозь шелест дождя.
— Уже совсем близко, — шепнул Иван.
— Да-да, я знаю, — нервно бросил Артем и снова обернулся. Взглянул на Крылова. Тот по-прежнему шел за ними, приобняв винтовку и спрятав голову под капюшоном так, что видел, скорее всего, лишь ботинки шагавшего впереди Полукрова, по которым и ориентировался.
Малон Тахо не выглядел столь беспечным. Он внимательно следил за Артемом и Иваном и посматривал на Крылова, обнаруживая тайные мысли едва уловимой ухмылкой. Он будто догадывался, что Полукров и Булава затеяли нечто, и с интересом наблюдал за развитием событий. Однако осознание дошло до Артема чуть позже. Пока он был всего-навсего удручен поведением Крылова. Скверно, что в сумеречную зону с ними отправился такой непутевый попутчик.
Между тем гул уже был хорошо слышен. И пахло озоном.
Артем наконец понял, что дальше тянуть нельзя. Он резко развернулся и с силой толкнул снайпера в грудь.
— А ну, стоять! — рявкнул Полукров.
— Че… чего… — растерянно пробормотал Крылов, пятясь и наталкиваясь на могучего медведя Павла.
— Это я у тебя должен спросить, — негодовал Артем.
— В чем дело?!
— Ты что, ни черта не слышишь и запаха не чуешь? Я вам о чем говорил перед тем, как мы в город вошли?
— Так это… Вы же впереди идете… Я думал, вы сами знаете…
— А про свою голову, получается, можно забыть? Мы тоже люди и тоже способны ошибиться! А если бы мы не заметили эту аномалию, а ты молчал бы, надеясь, что мы ее заметим, — что тогда?
— Лошара, — засмеялся Павел, явно довольный промахом новичка.
— Да что вы взъелись на меня? — Справившись с минутной растерянностью, Крылов включил «ответку». — Какого хрена вы мне проверки устраиваете? Мы не в учебном лагере! У нас сейчас реальный наскок!
— Это там наскок! — Артем махнул рукой вдаль. — А в Чертогах это рыск! И там где рыск, там и серьезный риск!
Тем временем Тахо достал из кармана пустую гильзу и, подбрасывая ее в руке, обратился к
