Лично мне трудно было себе представить, что ад может оказаться хуже, чем Лисестер-сквер, но он смотрел прямо на меня, и я на всякий случай выпустила руку Макса.
– Разве это не замечательно? – спросил Макс, наслаждаясь зрелищем.
– Потрясающе, – согласилась я сквозь зубы, переступая через ноги парня, который мастерил из проволоки имя заказчика.
Мы услышали крики толпы, собравшейся у «Одеона» задолго до того, как увидели ее.
– Надо же! Здесь собрались тысячи людей, – удивилась я. – Как называется фильм?
– «Похищение», – ответил Макс.
Впереди замигали вспышки фотоаппаратов: в розовом оперении прибыла Келли Брук.
– Келли!
– Келли!
Она обернулась, затем пошла дальше, но крики продолжались до тех пор, пока она не скрылась в здании. Нам потребовалось сто лет, чтобы наконец войти в кинотеатр.
– Почему Натали не захотела пойти? – прокричала я Максу, пытаясь перекрыть шум.
– Она не любит английские фильмы, – ответил Макс. – Она говорит, что у нее от них начинается головокружение.
– А, понятно.
Может быть, и Брэд Питт здесь появится?
Мы ухитрились протиснуться к барьеру, и полицейский в светоотражающем желтом жилете пропустил нас. Когда мы ступили на красный ковер, в толпе послышался громкий шепот. Мне не нужно было слышать, я и так знала, что они говорят.
– А это кто?
– Наверное, тоже кто-нибудь.
– Да нет, это никто.
И все равно мне было ужасно приятно идти так рядом с Максом. Мне казалось, что мы неплохо смотримся вместе. Что с того, что мое платье стоило всего двадцать фунтов?
Макс покровительственно взял меня под руку. Несмотря на мои высокие каблуки, я едва доставала ему до плеча.
Неожиданно я услышала:
– Линди! Посмотри-ка сюда!
Я удивленно повернулась, увидела вспышку, а затем заметила знакомое лицо в обрамлении развевающихся по плечам волос. Человек стоял с камерой у входа и улыбался мне. Боже! Это же Ник!
Что он здесь делает? На секунду я замерла, красная от стыда за свое поведение тем вечером. Какой же дурой, наверное, он меня считает.
– Что случилось? – спросил Макс.
– Просто я встретила знакомого, – пропищала я. – С работы.
– Хочешь подойти поздороваться? – предложил Макс.
Я взглянула на Ника, который определенно ждал, что я подойду к нему перекинуться парой слов. Наверное, надо подойти. Иначе это будет выглядеть странно.
– Да, конечно. Извини, я на минуту.
Я пошла к Нику, надеясь, что у Макса хватит такта пройти дальше, внутрь здания. Ничего подобного! Он встал у красного ковра, разглядывая вновь прибывших. Макс не собирался упускать ничего.
– Привет, Ник! – сказала я, не осмеливаясь смотреть ему в глаза.
– Слушай, прости меня! Я окликнул тебя, не подумав. Ты не поссоришься из-за этого с мужем?
Ник действительно казался расстроенным и смущенным.
– С кем? – Я не могла понять, о чем он. – А! Я поняла, что ты имеешь в виду.
До меня дошло, что Ник решил, будто мы с Максом муж и жена. Ужасно смешно!
– Но ведь, – засмеялась я, – он вовсе не мой…
Я посмотрела на Макса, стоящего у входа и наблюдающего, как прибывают остальные приглашенные, и подумала, как здорово он смотрится в своем костюме от Иссеи Мияке, одновременно напоминая Брюса Уиллиса и Кевина Костнера – только выше и в очках, – и могла только поражаться, что кто-то мог спутать его со скучным добрым стариной Эндрю. Как будто мне могло так повезти, что я вышла замуж за такого потрясающего человека, как Макс, который встречается только с актрисами и моделями, ну, может, еще с балеринами, и то только для разнообразия.
Я хочу сказать, если бы я была замужем за Максом, как бы я выглядела? Я собиралась ответить: «Это не мой муж». Честно, собиралась. А потом решила: ладно, если Ник так думает, зачем мне его переубеждать? В конце концов, он же никогда не узнает правду.
Поэтому я сказала:
– Да нет, он ничего не заподозрит. Половина моих знакомых фоторепортеры. – И я обворожительно улыбнулась Нику. Именно такую улыбку я видела у Натали миллион раз. – А как у тебя дела, Ник?
– Нормально. Я с трудом тебя узнал. Ты потрясающе выглядишь.
Он осмотрел меня снизу доверху с удивлением и восхищением.
– Спасибо, так и было задумано.
Я была безмятежна, как невинный младенец. Спасибо Максу. Теперь я поняла, каково иметь в качестве трофея чужого мужа.
– А как вышло, что ты сегодня здесь? – спросила я Ника. – Я думала, что ты занимаешься только политикой.
– Парень, который должен был сегодня снимать здесь, сломал ногу на игре в поло.
– Слушай, какой это, оказывается, опасный спорт!
– Не особенно. Он споткнулся о ящик с шампанским. Собирались после игры победу отпраздновать. А ты? Не работаешь сегодня?
– Нет. Я ведь ушла из «Слухов». Теперь я свободный художник.
На самом деле я совсем не думала, что говорю, а вместо этого, как завороженная, рассматривала крошечный прыщик на переносице в остальном совершенно идеального носа Ника.
– Правда? И много у тебя работы?
– Пока не особенно, но постепенно налаживается.
Три маленьких волоска у края его левой брови росли в другую сторону, не так, как остальные. Странно, раньше я этого совершенно не замечала. Я боролась с желанием подняться на цыпочки и пригладить их пальцем. Я сжала за спиной руки в кулаки, чтобы не забыться и случайно не дотронуться до Ника.
– Сам знаешь, как это бывает, – объяснила я.
И вдруг краем глаза – как в медленно наплывающем кошмаре – заметила, что к нам подходит Макс. С нарастающей паникой я смотрела, как он протягивает руку, Ник перекладывает камеру в левую руку и протягивает вперед правую. Берет руку Макса. Пожимает ее. Крепко.
– Привет! Я Макс Огилви, – весело сказал Макс, рассматривая Ника.
– Ник Вебер, – сказал Ник. – Рад знакомству.
Я видела, что он лихорадочно вспоминает: «Макс Огилви… Макс Огилви… Где я слышал это имя?»
– Работаешь вместе с Линди? – спросил его Макс.
– Ну да, в некотором роде…
– Смотрите! – перебила я. – Приехал Майкл Портилло! Ладно, не будем мешать тебе работать, Ник.
Я схватила Макса за руку и быстро вытащила из опасной зоны.
– Может, увидимся на фуршете! – успел крикнуть нам вслед Ник и принялся лихорадочно щелкать камерой.
– Может быть! – крикнула я в ответ одновременно испуганно и возбужденно.
– К чему такая спешка? – спросил Макс, когда я снова втащила его на красный ковер.
– Просто хочу занять хорошее место.
– Уверен, здесь места нумерованные.
