обсчитать, согласовать с их министерством.
— Где просят месяц, там растягивается на полгода. А выставка у нас через неделю. Что же делать?
— Не знаю, — призналась Федяева. — Я уже все испробовала.
В кабинет затянула Марина.
— Виктория Васильевна, у нас всё готово. Можем начинать.
— Нет пуговиц, — сказала Федяева. — И раньше чем через месяц не будет.
— Чего там месяц делать? — удивилась Марина. — Да такой станок за смену можно изготовить. Вот что, давайте так: я попрошу, они нам без согласия ихнего начальства за сутки сделают.
— Нельзя, — сказала Федяева. — Это противозаконно.
— Так мы же им заплатим, — удивилась Марина.
— Все не так просто, Марина.
— А чего сложного? — спросила Марина. — Они нам делают, мы им платим…
Был поздний вечер. Бодров работал у себя в фабкоме. В приемной директора маялась секретарша, потому что Лыхина тоже еще сидела в своем кабинете.
В экспериментальном цехе шили опытную партию костюмов, сразу пять моделей.
В фабкоме зазвонил телефон. Бодров снял трубку, выслушал и молча спустился к проходной.
У проходной стоял молодой человек с ящиком.
— Спасибо, сколько я вам должен? — спросил Бодров.
— Нехорошо, товарищ председатель, — обиделся тот. — Ты попросил для дела, я и сделал для дела. Я не ханыга. Если у тебя получится, может быть, мой станок ППК-1 по всей стране будет работать.
— А почему ППК-1? — спросил Бодров.
— Петр Петрович Кузнецов, модель первая.
— Будем надеяться, Петр Петрович, что так и будет. — Бодров взвалил на плечи тяжелый ягцик.
— Дотащишь? — поинтересовался Кузнецов.
— Своя ноша не тянет, — утешил его Бодров и начал подниматься по лестнице.
В цеху он опустил ящик на пол, и мастера начали рассыпать пуговицы в лотки.
В кабинете Лыхиной зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Да, — ответила она. — Спасибо тебе. Сейчас они свое получат. — Лыхина положила трубку, улыбнулась, довольно потерла ладонями и решительно вышла из кабинета.
В цехе она сразу направилась к Бодрову.
— Так, — сказала она. — Значит, опять контрабанда?
— Да, — признался Бодров. — Другого выхода я не нашел.
Увидев Лыхину, на помощь к Бодрову тут же двинулась Федяева.
— Так знайте же! Завтра об этом будут знать в милиции и, надеюсь, в горкоме партии. — Лыхина со значением взглянула на Федяеву.
— Разумеется, — подтвердила Федяева,
— А вы за это ответите в первую очередь. — Лыхина повернулась к Бодрову.
— Отвечу, — без энтузиазма сказал Бодров.
— А чему ты так радуешься? — вдруг спросила Федяева Лыхину. — Мы что, для себя это делаем?
— А это совсем неважно, для кого, — возразила Лыхина.
— Нет, — сказала Федяева. — Только это и важно: для кого. Пошли, Сережа, — сказала она устало Бодрову.
— Ну мы это обсудим в другом месте, — пообещала им вслед Лыхина и вышла из цеха.
Начальник цеха озабоченно поскреб в затылке:
— Можем не успеть. Не хватает людей. Может, снимем пока пару моделей?
— Нет, — сказал Бодров. — Для покупателя нужен выбор.
Он двинулся по проходу. Некоторые столы были пустыми. Бодров поговорил с мастером, прошел к свободному столу. Мастер принесла ему груду заготовок, объяснила. И Бодров включил швейную машину. Теперь он шил вместе со всеми.
В цех затянула Лыхина. Осмотрелась, увидела Федяеву, которая работала на гладильном прессе, задумалась, несколько секунд она еще поколебалась, потом тоже села за свободный стол и включила машину. В отличие от Бодрова, она сразу набрала темп, будто никогда и не отходила от швейной машинки к директорскому столу. Теперь шили все: Марина, начальник цеха, Лыхина, Бодров, швеи, модельеры, конструкторы, технологи. Были видны только склоненные головы, а цех заполнялся гулом работающих машин…
