выяснили причины температурного скачка.
— Я тоже считаю, что делать какие-либо категорические заключения о неудаче преждевременно. Ведь весь операционный участок сухой и чистый, — решительно заявил Мун Донъир.
Гу Бонхи, не поднимая глаз на профессора, присоединилась к мнению Мун Донъира.
— Неужели я должен еще раз объяснять все сначала? Что еще объяснять? Да, я утверждаю, нас постигла неудача, — раздраженно заключил профессор и обратился к Рё Инчже — Доктор Рё Инчже, я изменил свое мнение — Ли Сунпхара надо срочно оперировать. Ждать нет смысла. К тому же сам больной просит об операции.
Никто больше не сказал ни слова — уж слишком категорично прозвучали последние слова профессора. А он обвел взглядом всех присутствующих и продолжал:
— Повторяю, метод пересадки компактной кости, которым Рё Инчже предлагает оперировать Ли Сунпхара, вовсе не является отсталым. В мировой практике он применяется давно.
— Я тоже его не отвергаю. Но в случае с Ли Сунпхаром он вряд ли приведет к нужному результату. Я же стремлюсь внедрить в практику новый метод, который даст не только более высокий процент излечения, но сократит его сроки, быстрее избавит больных от страданий. Мне думается, мы всегда должны исходить из этих принципов, — неожиданно горячо возразил профессору Дин Юсон.
— Ах, вы опять о человеколюбии? — Лицо профессора приобрело жесткое выражение. — Разве излечить больного пересадкой компактной кости не акт человеколюбия? Ли Сунпхар страдает не потому, что метод оказался порочным, а потому, что операция была сделана неудачно. Доктор Рё Инчже учтет ошибки и добьется положительных результатов. Я в этом уверен.
Профессор дружелюбно посмотрел на Рё Инчже, который тотчас же встал и, благодарно глядя на профессора, сказал:
— Вы правы, уважаемый профессор. После обеда необходимо обсудить план операции. Оперировать буду я, ассистировать будет доктор Дин Юсон.
— Есть ли другие мнения? — профессор обвел взглядом всех врачей.
Никто не отвечал.
— Товарищ Юсон, а что скажете вы? — профессор обратился непосредственно к Дин Юсону.
Дин Юсон молчал. Опыт прошлого совещания врачей подсказывал ему: нельзя вести себя беспринципно. Однако при новом столкновении с профессором он поначалу невольно оробел. И все же, взвесив все последствия своего участия в операции больного Ли Сунпхара под руководством Рё Инчже, он заявил, глядя прямо в глаза профессору:
— Уважаемый профессор, я не могу ассистировать доктору Рё Инчже.
— Почему? — седые брови профессора изогнулись дугой.
— Но скажите, зачем именно я нужен при данной операции?
— Как зачем? Разве я предлагаю вам что-нибудь необычное?
— Я не сторонник прежнего способа лечения, мне удалось экспериментально разработать новую методику подобных операций — трансплантацию губчатой кости. Я сделал первую операцию, и не кому- нибудь, а любимому человеку. Мои убеждения, моя совесть не позволят мне быть ассистентом у доктора Рё Инчже. Кроме того, мое поведение наверняка не одобрят ни мои товарищи, которые помогали мне в проведении опытов, ни сама Сор Окчу, которая доверилась мне.
— Юсон, вы слишком однозначно рассматриваете проблему. Разве вы, врач, можете отказаться от участия в операции, которая, возможно, исцелит больного? — Профессор старался переубедить Дин Юсона.
— Результаты первого оперативного вмешательства достаточно убедительно доказали несостоятельность прежнего метода лечения. А мы сейчас хотим повторить ошибку.
Рё Инчже, который до этого спокойно сидел и равнодушно наблюдал за словесной дуэлью профессора и Дин Юсона, поднялся с места.
— Хорошо. Если так, не надо. Без вас обойдемся. Возьму другого ассистента. Но должен поставить вас в известность: вопрос о вашем отказе принять участие в операции будет рассмотрен в административном порядке.
4
Институтская машина, оснащенная необходимым оборудованием, на большой скорости шла в направлении металлургического завода. Врачи отделения восстановительной хирургии в соответствии с положением о «Движении за взаимопомощь» ехали на завод, чтобы провести профилактический осмотр рабочих. В бригаде врачей была и Гу Бонхи. Девушка нервничала — она все время думала о Хо Гванчжэ. Он обещал встретиться с отцом и послать ей весточку об этом, но почему-то до сих пор от него ничего не было — как в воду канул. При последнем свидании он говорил, что строительство новой доменной печи идет медленно. Может, поэтому не приезжал? Или поссорился с отцом и, расстроенный, не захотел увидеться и с ней?..
Ей вдруг вспомнилось холодное выражение лица профессора при последней встрече. А ведь прежде он всегда был с ней приветлив. Что-то определенно с ним произошло. Разумеется, каковы будут результаты первой операции на человеке, покажет время, но совершенно ясно, что профессор не только не верит в ее успех, но и твердит все время о неудаче.
Гу Бонхи всегда относилась к профессору Хо Гериму с большим уважением. Она видела в нем крупного ученого, прекрасного специалиста, видного педагога. Она принимала близко к сердцу постигшее его на Юге горе — убийство старшего сына и гибель двух дочерей. Она старалась даже в мелочах проявлять о нем заботу. Не далее как вчера она зашла в его кабинет и увидела висевший на вешалке халат не первой свежести. Она взяла халат, дома его подштопала, постирала и незаметно повесила на прежнее место. Но вот понять его в спорах с Дин Юсоном она не могла. А тут еще и к ней он, кажется, переменил отношение.
Девушке хотелось побыстрее встретиться с Хо Гванчжэ и откровенно поделиться с ним своими мыслями. Она была уверена, что Хо Гванчжэ постарается что-то предпринять, как-то повлиять на отца.
Сегодня ничто не радовало Гу Бонхи — ни прохладный ветерок, так освежающий лицо, ни чистота голубого неба, где словно в танце кружились стрижи, ни ворожба кукушки, доносившаяся из ближнего леса…
Машина неслась без остановок, и меньше чем через час врачи прибыли к месту назначения. В доменном цехе их встретили бригадир монтажников-верхолазов и Хо Гванчжэ. Оба радушно приветствовали гостей. Гу Бонхи, здороваясь с Хо Гванчжэ, была удивлена его необычной сдержанностью. Он лишь улыбнулся ей. И все, даже ничего не сказал. Она украдкой стала наблюдать за юношей. Что с ним произошло? Наверное, неприятности на работе, подумала она.
В красном уголке доменного цеха оборудовали медпункт. Решили, что Рё Инчже с терапевтами начнет осмотр металлургов, а Мун Донъир и Гу Бонхи с медсестрами пойдут к строителям и, если надо, окажут там необходимую помощь.
Мун Донъир и Гу Бонхи разделились. Гу Бонхи сопровождал Хо Гванчжэ, а Мун Донъира — бригадир монтажников.
Гу Бонхи и Хо Гванчжэ направились к первой домне. До сих пор, если не считать приветствия, они не сказали друг другу ни одного слова. А как много им хотелось сказать! Поведать о своих чувствах, о своей любви, о своих сомнениях, но никто первым заговорить не решался. В молчании они подошли к первой домне.
В комнате отдыха доменщиков Гу Бонхи не мешкая организовала временный медпункт. Стали подходить рабочие. Им выдавали необходимые лекарства, оказывали помощь травмированным, выслушивали состоявших на учете в диспансерах. Незаметно прошли два часа. Поток людей наконец иссяк.
— Хорошо бы на заводе организовать постоянный медицинский пункт. Тогда помощь оказывалась бы своевременно. А я позабочусь, чтобы клиника периодически выделяла нужные медикаменты, — сказала Гу
