В конце концов, она повернулась в сторону стойки. Я и не сомневался, что она это сделает. Подняла голову, обвела взглядом толпу и,
«Ты что, с Бароном?», спросил я, так как не хотел, чтобы она начала извиняться за то, что нарушила наш уговор. Ничего она не нарушила.
«А ты?», ответила она, берясь за свой стакан.
Я улыбнулся стойке, на ней не было отражения моего вытянувшегося лица. Исчезновение, по частям — я так ей сказал, да?
«То, что любишь, это не всегда то, что хочешь любить». Я взял стакан, широкий такой, в таких лед тает дольше.
«Что-что?», Даница изогнула шею, наклоняясь ко мне, чтобы лучше расслышать.
«Это твои слова», напомнил я ей, стараясь избежать даже призвука сарказма.
«Когда?» ее рука опять прикоснулась к моей.
«В ту ночь, когда мы возвращались из Будапешта», я продолжил раскопки в нашем
«Не помню», она слегка нахмурилась.
«Если не помнишь, то не считается».
«Все считается», решительно отвергла она мой довод.
Мы чокнулись, «Джим Бим» колыхнулся в стаканах.
«Я рад снова увидеть тебя», я отпил солидный глоток.
«Причем два раза за один вечер», подчеркнула она, передернув плечами после первого глотка. «Знаешь, что я помню?», начала она, когда «Джим Бим» устаканился у нее в ее желудке.
«Знаю», застрекотал я весело. «Ты помнишь голую задницу ударника «Пеперсов».
«Нет», сказала она, «я помню, как ты в автобусе пел «Вайлд тинг».
«А, это», я вспомнил, как всю дорогу жадно лакал водку. Ну, что-то же мне надо было делать в перерывах между глотками. «Я думал, ты спишь».
«Как я могла спать, когда ты орал мне прямо в ухо?». Сказала она безо всякой снисходительности ко мне.
«Вот черт, жалко», я начал оправдываться, несмотря на ее очень, очень ласковый взгляд. А может быть, именно поэтому. «Во всем виновата водка. Я все испортил. Водка не сочетается с рок-н-роллом, а петь русские романсы я не умею».
«Ничего ты не испортил. Это было самое оно», она замолчала и задумалась. «Я просто закрыла глаза, взяла тебя за руку и слушала, как ты вопишь словно зажигающий тинэйджер».
«Ты преувеличиваешь», мне было не очень-то приятно услышать, что я «зажигающий тинэйджер»
«Ты понятия не имеешь, как я рада, что все это со мной произошло». Она пропустила мимо ушей мой комментарий. «Я точно знала, что нахожусь в нужном месте в нужное время».
У меня не было слов. И выпивка кончилась. Мы дружно замолчали. Ей было легче — в ее стакане еще оставался бурбон. Судя по тому, как она пила, этого должно было хватить еще на два-три воспоминания. Я глубоко задумался над этим фактом.
«И, чего мы ждем?». Она толкнула меня локтем. В подавленном настроении я был удобной мишенью.
«Действительно, чего мы ждем?», пробормотал я растерянно, подумав, что это надо спросить у бармена, а не у меня. Я был исчезающим воспоминанием.
Даница воскликнула: «Вайлд тинг! Ю мэйк май харт синг!». Она вспоминала мелодию, не смущаясь того, что фальшивит. Классика есть классика. Она дернула меня за руку. «Давай, паломник, наша миссия нас призывает». Она потрясала кулаками над головой, поигрывая бедрами и раскачиваясь так, что вся превратилась в симпатичную вертлявую попку. Было ясно, она всерьез думала, что я присоединюсь к ней. «Ю мэйк ми эврифинг», услышал я как сам деру горло. «Ю мув ми!». Чтобы не выглядеть полным тупицей рядом с такой отвязной девчонкой, приходилось стараться как следует. Нормально, мне нужно выпустить пар, вот я это и делаю. «Бэйб, ай финк ай лав ю!». Теперь заработал и мой таз. «Бат ай вона ноу фор шур!». Вот, наконец, и мы отвоюем себе место на танцполе. «О, бэйб, плиз!». Я упал на колени, молитвенно сложив руки. «Сак ит ту ми ван мор тайм!»
Она присела на корточки и протянула мне руку. Я чуть не повалил ее, когда поднимался. К счастью, стойка бара была рядом. Я оперся на нее всей тяжестью своего тела, одним махом допил
«У тебя шикарные туфли», сказала она.
«Чезаре Пачотти, уникальная серия, каждая туфля сделана из цельного куска кожи», я расхвастался как деревенщина.
«Ну, раз так, давай за них и выпьем», воскликнула она опять в стиле дальнобойщиков. «Чтобы они далеко не уходили».
Мы резко подняли наши стаканы и чокнулись так эмоционально, что довольно много пролилось. Кое- что все-таки осталось, хватило выпить залпом и ей, и мне.
«Вот, со мной тоже это произошло», мой подбородок опять опустился.
«Что с тобой произошло?» спросила она хриплым голосом.
«Я оказался в нужном месте в нужное время», сказал я, снова и снова задавая себе вопрос: что бы
«Думаешь, этого достаточно?». Ее бурбоновая улыбка осыпала меня своими искрами.
«Более чем», я неопределенно-мудро кивнул головой. «Заставляет задуматься, заслужил ли ты это. Когда с тобой случается что-то плохое, такого вопроса не задаешь, потому что знаешь, что заслужил. И твой груз стал легче».
«Ох, ох, ох», перебила она меня бодро, «я тоже знаю, что любой паломник в конце превращается в мученика». Что поделаешь, женская природа не сдается никогда. «Рок-н-ролл жив?». Бодрость брала разбег, громкая и неумолимая.
«Похоже, он меня бросил», теперь я действительно подвывал как паломник. «А если не он меня, то я его — точно». Мои колеса увязли и буксовали, но я надеялся на своего
«Это решаешь не ты», дальнобойщик обратил мое внимание на то, что я слишком часто включаю «аварийку», а это на автостраде не принято.
Она была права, тот, кто
«А вы, оказывается, знакомы?», спросил Барон, явно не заинтересованный в каком бы то ни было внятном ответе. В его поведении было что-то
«Туристически», сказала Даница таким же ровным тоном.
Я кивнул головой, подтверждая, что ее шутка полностью соответствует действительности.
«Отлично», загадочный оскал замерцал у меня перед глазами. «Это хорошо, когда мои люди общаются».
«Да. Мы профессионалы. Правда, Хобо?» Даница ответила усмешкой.
«Конечно», сказал я холодно. Хорошо, что она не назвала меня «паломником». Это могло бы затянуть наш мимолетный разговор, а Барон спешил.
«Меня ждут в «Кенте», обратился он к Данице. «Поедешь со мной?».
«Поеду с тобой, но не в «Кенту». Девчонка хоть и чокнутая, но расчетливая, ничего не скажешь. Она умела и вести, и соглашаться, чтобы вели ее.
«Ну, пошли», Барон погладил ее по стройной шее, она вся поместилась в его лапе. «Заброшу тебя домой».
