Двигаясь по качавшейся проволоке, она размышляла… Как странно, что никому из ее школьных товарищей не доставляет удовольствия такой способ переправы!.. Она подозревала, что даже Бадж иногда закрывал при этом глаза… Вот почему он в прошлый раз не заметил, как у нее упало в воду письмо… Но было ли это письмо? Ланс тогда жил дома, а кто мог писать им письма, кроме Ланса? Правда, каждое рождество из Америки приходила красивая открытка с поздравлением, ее вешали над камином, и она висела там до тех пор, пока не почернеет от копоти. Но ведь до рождества было далеко, еще много месяцев… От кого же было это утонувшее письмо? От тети Эдны? Может, ей понадобились для магазина еще какие-нибудь вязаные вещи? Нет, если бы письмо было от нее, она, не получив ответа, подняла бы шум… Наверное, это было все-таки не письмо, а просто какая-то бумажка.
Игги перестала раскачиваться, когда с того места, где дядя Линк рубил деревья, донесся оглушительный грохот. Она посмотрела на солнце и стала торопливо перебираться на другой берег, двигаясь по проволоке боком.
3. ИГГИ ПРИШЛА ДОМОЙ
Хотя солнце село, в долине было еще светло. Вечер выдался ясный, небо было зеленоватого, как лед, цвета, что предвещает сильный мороз. Морозило уже и теперь.
— Пора чай пить! — Крошка мама, разогнув спину, поставила на стол круглое блюдо с грудой горячих лепешек.
Бадж жадно схватил одну, разрезал и успел намазать ее тающим от жара маслом и медом, пока отец неохотно складывал газету.
Крошка мама разлила по кружкам крепкий чай и сама размешала сахар в каждой. В комнате было тепло, аромат чая смешивался с запахом горевших в камине смолистых дров. И сквозь обычные звуки — хруст лепешек, плеск чая и звон ложечек в кружках — снаружи донесся тихий, но явственно слышный шелест шагов.
— Что это там? — спросил отец, прислушиваясь.
— Может, какой-нибудь старый опоссум, — сказал Бадж с полным ртом. — Или кенгуру.
Но все трое были взволнованы. Даже Бадж, только что высказавший свое предположение, понимал, что это шумит не опоссум на крыше, и не кенгуру в саду, да и вообще не лесной зверь.
Крошка мама стояла у стола, а отец пошел к двери. Бадж, забыв проглотить кусок лепешки, застрявший у него в горле, смотрел на родителей. Молчание их напугало его, он даже весь дрожал, хотя в комнате было жарко. Что же это слышится там, за стенами дома? Что это?
Теперь было уже ясно, что это чьи-то шаги, под которыми хрустит изморозь. Да, шаги человека, а вовсе не безобидного зверька!
Отец взялся было за тяжелую деревянную щеколду, но в эту самую минуту ее кто-то поднял снаружи, и дверь распахнулась перед самым его носом.
— Добрый вечер, — сказала Игги, входя. Она всю дорогу старательно репетировала, что скажет, и тон у нее был небрежный и веселый. Все получилось как нельзя лучше, только вот она чуть не ушибла отца, распахнув дверь, а мать сразу заметила и бледность дочки, и темные круги у нее под главами.
— Игги! — взвизгнул Бадж, наслаждаясь этой сценой, самой драматичной, какую он видел в своей жизни.
— Здорово, Бадж, барсучок! А что у нас к чаю?
— Игги! Почему ты пришла? Разве сегодня нет занятий в школе?
— Есть, — Игги заговорила еще чуточку веселее и развязнее, — но школа мне надоела, и я подумала, что, пожалуй, пригожусь вам дома.
Она, опустив ресницы, смотрела на отца, закрывавшего дверь.
— Увидим, — отозвался он. — А теперь положи узел и подкрепись, пожуй чего-нибудь. А ты, — это относилось к Баджу, который в радостном возбуждении прыгал около сестры, — вопросы отложи на после и принеси ей кружку горячего чая. Да поживей!
Игги с аппетитом поужинала. Ее ни о чем не расспрашивали, и это очень ободрило девочку. Она дома, и, значит, все будет хорошо! Но, когда все уселись вокруг камина, честность заставила ее сказать родителям правду:
— Ну так вот: я бросила школу.
Она готовилась к борьбе, ожидала возражений, особенно со стороны матери. Но мать уже некоторое время незаметно присматривалась к ней и что-то обдумывала.
— Ладно, Игги, — сказала она неожиданно. — Раз уж ты пришла, побудь дома, до каникул осталось ведь всего несколько недель. А к началу учебного года ты, конечно, вернешься на ферму. Так я говорю, отец?
— Так, так, — сказал отец.
К началу учебного года? Ну, до него еще далеко!
— Вот и чудесно! — Игги вся просияла, — Я принесла домой кучу шерсти. Буду вязать детские вещи для магазина тети Эдны. И пусть деньги за мою работу пойдут в счет платы за Ланса.
Она знала, что родители довольны, хоть и молчат.
— Да как же ты добралась сюда одна в темноте? Ничего не видела по дороге в лесу? — спрашивал Бадж.
Будущий учебный год был так далеко, а Игги уже сейчас тут, и без Ланса, одна. Можно будет о многом с ней поговорить. С Игги у Баджа всегда было о чем поговорить.
— По дороге? Ах да! — Игги замолчала, стараясь привлечь внимание отца. — За тобой когда-нибудь гнались в лесу, папа? Не бывало так, чтобы ты слышал в темноте позади себя топанье?
— Ой, Игги! Где это? — У Баджа даже дух перехватило.
— Не гнался за тобой зверь ростом с теленка, с большущей уродливой головой и темными полосами на спине?
— Да это тасманский тигр, Игги! — Отец встрепенулся. — Где ты его встретила? Много лет назад я видел одного тигра за тем большим эвкалиптом на тропе.
— Да, да, около эвкалипта!
— Дядя Линк видел его даже не один раз. А я-то думал, что этот тигр давно издох.
— Тигр! Настоящий тигр! — закричал Бадж. — И ты не струсила, Игги?
— Чего его бояться? — смеясь, сказал отец. — Запомните: нужно только схватить его за хвост и не отпускать. Если хвост вытянут прямо, как жердь в заборе, тигр не может укусить.
— Ах, как жаль, что я этого не знала! — воскликнула Игги. — Знала бы, так я бы могла…
Бадж от удивления широко раскрыл глаза:
— Да ты это знала, Игги. Я слышал от тебя эту шутку, еще когда ты прошлый раз приходила домой с фермы.
Наступило недолгое молчание.
— Значит, никакого тигра ты не видела. Я так и думал. Ведь они теперь у нас редкость, к сожалению, почти всех перестреляли, — сказал отец и снова уткнулся в газету.
— Я просто хотела пошутить, — смущенно пробормотала Игги.
— Ну понятно. — Крошка мама поставила чайник на огонь. — Но у нас в лесу есть тасманский дьявол{2}, он каждую ночь приходит к ручью. Мы его слышали, не правда ли, Бадж?
— Да, да. Он так громко рычит.
— Сейчас принесу твою постель, Игги, согреешь ее у огня — и спать! — сказала Крошка мама.
— У меня тут есть кое-что для тебя, папа. — Игги порылась в своем узле и вытащила старую газету. — Видишь, я не забыла.
— Ага! Вот умница! А от какого она числа? В парламенте теперь идет перепалка, и мне интересно…
– : Да у них там без споров никогда не обходится. Газету я взяла самую последнюю —
