австралийских вишен, низко склонявших свои ветви.
— Здесь нигде ни травинки, — сказала Крошка мама, глядя на выветрившиеся голые скалы, когда все собрались уже идти дальше. — Почему же Пеструха не осталась в долине, где можно пастись вволю?
— А может, она знает, что там, наверху, есть хорошие места? — предположил Бадж.
— Ты прав, сынок, — сказал отец, шагая впереди лошадей. — Может, она видела, что здесь ручей пересыхает в жаркое время, и поняла, что где-то там течет река.
Они брели вперед усталые, но бодрые. Около вершины местность была совсем дикая, труднопроходимая, и они здесь окончательно потеряли след, но случайно нашли его снова в узкой лощине. Наконец они перевалили через горы. Дальше шел крутой спуск к дремучему лесу.
— Уже слишком темно, следов сейчас не увидишь, — сказал отец и велел сделать привал. — Привяжем лошадей, а затем взберемся повыше и осмотрим все вокруг.
Отец выбрал длинный плоский отрог, на который было нетрудно подняться. Бадж добрался туда первый и, как только остановился, ахнул от восторга:
— Гляди, папа! Чертов холм!
Он указывал на зубчатые утесы, высившиеся подобно крепости на вершине холма по другую сторону долины.
Отец только кивнул: глаза его обегали долину, простиравшуюся неровной извилистой полосой на восток и на запад. Далеко внизу там и сям сверкала вода.
— При таком слабом свете нам корову не увидеть, — сказал отец. — Но долина хороша… Открытая… Наверно, не так давно здесь был лесной пожар. Днем мы непременно выследим здесь Пеструху…
Ах, папа, как это… — Бадж был не в силах высказать свои чувства и только смотрел во все глаза, пораженный дикой красотой этих гор и лесов. Лучи заходящего солнца золотом обливали долину, а Чертов холм превратился в великолепную огненно-красную крепость.
— Этот холм цветом совсем как очищенная морковка, — сказала Брон. — А внизу… — Она замолчала, не находя слов, чтобы выразить свое восхищение царственной пышностью заката.
— Там внизу, у подножия, есть расселина вроде пещеры! — подхватил Сэм. — Вся черная и тянется прямо вверх по склону.
— Ну, будет вам любоваться этой Долиной Заходящего Солнца, — сказала Крошка мама. Она и сама не заметила, как придумала название, которое всем пришлось по вкусу. — Надо искать место для ночевки.
15. ПЕЩЕРА
Отец нашел довольно ровное местечко, и там, на горе, они и расположились, потому что он опасался, что, сойдя в Долину Заходящего Солнца, они потеряют или затопчут следы Пеструхи.
— Сюда бы сейчас опоссума, чтобы вскарабкался на это дерево, — сказал он, остановившись перед чахлым и невысоким эвкалиптом.
Все засмеялись, когда Шеппи предложила Тикки.
— А еще лучше обезьяну, — продолжал отец. — Но раз ее нет, посмотрим, как справится с этим делом Сэм.
Сэм легко взобрался на дерево и оттуда забросил веревку на соседнее. Ее натянули, закрепили, а потом перекинули через нее брезент, так что получилась палатка. Почва здесь была слишком твердая, чтобы вбивать колья, но зато нашлось достаточно камней, которыми прижали к земле концы брезента.
— Спать этой ночью нам будет не очень-то мягко, — сказала Крошка мама, тщетно искавшая папоротников или каких-нибудь веток и стеблей для подстилки. — И еще имейте в виду, что воду в котелках надо беречь.
— Зато костер разведем знаменитый и наконец выпьем по кружке горячего чаю, — радовался отец. — Бегите, мальчики, соберите побольше сушняка, пока не стемнело. На этих голых скалах нечего бояться лесного пожара.
Он спустился пониже, чтобы посмотреть, не пригодится ли сухой пень, замеченный им раньше. И Бадж услышал вдруг, как он там подпрыгнул и громко выругался. Это было удивительно — отец не любил, когда люди в гневе бранились и чертыхались. Он говорил: „К чему это? Разве это поможет?“
— Что там случилось, папа?
— А вот иди сюда живее, сам увидишь!
Бадж кликнул Сэма, и оба помчались вниз, прыгая через камни. Отец стоял, всей тяжестью налегая на одну ногу, а под башмаком у него что-то билось и поблескивало.
— Змея, — пояснил отец, не двигаясь с места. — Под пнем оказалась дыра, и я его легко выворотил. А тут она — чуть не ужалила меня в палец. Найти палку я не успел, ну и придавил ей голову каблуком. Она, наверное, уже издохла, но все еще извивается. Говорят, убитая змея извивается, пока не зайдет солнце.
— Это я слыхал и от своего папы! — подхватил Сэм.
— Может, все-таки стукнуть ее хорошенько, пока ты не сдвинул ногу? — предложил Бадж.
— Не надо. Жаль портить кожу, из нее выйдет красивый пояс. — И отец сделал шаг в сторону.
Бадж и Сэм с невольным отвращением и страхом смотрели на толстые кольца, свивавшиеся и развивавшиеся, как у живой змеи. Но эти судороги становились все слабее, и скоро змея замерла.
— Ага!:- воскликнул отец, указывая на запад: солнце закатилось, оставив на небе только пламенеющие облака.
— Можно мне взять ее себе? — спросил Сэм, когда Бадж осторожно поднял змею, подцепив ее концом длинной палки.
— Можно, хотя у тебя уже есть хороший пояс, подарок матери. Смотри только не вздумай весь вечер возиться, снимать кожу: надо еще собрать побольше хвороста.
Отец ушел, а Бадж бросил змею на землю. Сэм потыкал ее носком башмака и сказал:
— Какая красивая! Знаешь что, Бадж, она мне не нужна. Пояс у меня и так хороший, мама дорого заплатила за него. — Он любовно потрогал карманчики на своем поясе и с улыбкой подмигнул Баджу. — А насчет змеи я другое придумал. Она мне нужна для Брон, понял?
— Вот здорово, Сэм! — радостно поддержал его Бадж. — Честное слово, это замечательно! Брон получит от тебя подарок, как от рождественского деда. Ее старый красный поясок давно уже пора выбросить.
Он раскрыл свой острый нож и стал на колени, готовясь снять со змеи кожу.
— Стой! Что ты! — испугался Сэм. — Я не хочу, чтоб ты ободрал кожу, я ведь совсем не то придумал!
— Хочешь сам это сделать? Пожалуйста…
— Нет… я думал…
— Тогда давай обдерем ее вместе.
— Ну ладно. — Сэм вздохнул, пораженный недогадливостью Баджа, вынул свой ножик и подошел ближе. — Но помни: Брон пока не надо говорить, что это для нее.
— Не скажу. Ведь кожу еще надо будет дома растянуть на колышках для просушки.
Бадж работал быстро, чтобы управиться до сумерек. Сэм помогал ему, придерживая кожу, но вид у него при этом был какой-то оторопелый, как будто он делал вовсе не то, что задумал.
Поужинали картофельным пюре с ветчиной и легли спать рано. Ночь была холодная, а костер догорел, так как не хватило хворосту. Но по крайней мере удалось выпить горячего чаю, о котором так мечтал отец.
— Что такое, женушка? — спросил он. — Чего ты там хлопочешь?
Крошка мама высунула голову из палатки.
— Да вот не найду никак второй мешок с мукой, Дэйв. А ведь хлеб у нас кончается. И я собиралась на завтрак испечь в золе лепешки.
