— Тогда ты поведешь нас обратно, Бадж. Ты найдешь дорогу вниз, в Долину Заходящего Солнца, — отозвалась она с той верой в него, которая теперь не покидала эту новую, независимую Брон.
И Бадж тоже поверил в себя — на кого же было сейчас надеяться, как не на себя?
— Ладно, Брон, как-нибудь спустимся. Но сначала надо подняться на вершину, где начинается расселина, вон под ту арку.
Брон оглянулась на ущелье и задрожала.
— Ох, как страшно! Ну пойдем, Шеппи, ты там наверху поиграешь на солнышке.
Подъем оказался не таким уж трудным, и только в конце его они увидели, что им предстоит еще перевалить через гребень холма и сквозь золотую от солнца арку пролезть по высокой гряде глубокого, рыхлого песка.
Шеппи одолела это препятствие легче других. Старшие подтолкнули ее, и она проворно, не проваливаясь, перебралась через песок, а затем скрылась в тени широкой арки, пока Брон и Бадж еще только взбирались к ней, как настоящие альпинисты взбираются на снежные склоны.
Шеппи лежала под аркой, как большой сверток, и слышно было, как она, забавно попискивая от радости, разговаривала с кем-то.
— Скорее, Бадж! Что она там нашла опять? — сказала Брон, ползя вперед на четвереньках, и встревоженно оглянулась на Баджа.
— Э… может, горного кенгуру, который вздремнул там в тени? Я не могу быстрее, Брон, у меня башмаки полны песка.
— Но ты же знаешь Шеппи!
Бадж с большим усилием вытащил ноги — на них словно навалился огромный груз, которого не свезти и Принцу. Да, он знал Шеппи! Наверное, опять нашла себе какую-нибудь опасную игрушку. И зачем только ее оставили на его попечении!
Они брели, увязая в песке, и уже издали услышали звуки, которые раскололи тишину вокруг, как удары молота. Началось с какого-то грохота, а кончилось резким мычанием — да, мычанием испуганной коровы! Эти звуки оглушили их и замерли где-то в глубине тоннеля.
— Это Пеструха! — воскликнул Бадж, начиная понимать, что случилось.
— Шеппи! — отчаянно кричала Брон и рвалась вперед, рас-швыривая песок. Наконец оба перекатились через гребень.
Под аркой земля отлого спускалась к впадине, заросшей тростником. И по этому скату бежала корова. Пробежит несколько шагов, остановится, прислушиваясь, и бежит дальше.
Корова бежала на зов какого-то черного существа с лоснящейся шерсткой, его держала в объятиях сияющая Шеппи.
Когда появились Брон и Бадж, крошечное существо — ему было не больше одного дня от роду — подняло голову и жалобно замычало: «Му-у».
— Ой, у Пеструхи теленок! — ахнул Бадж. Глаза у него заискрились удивлением и радостью. — И Шеппи его нашла!
А потом все произошло необычайно быстро: когда они подбежали к Шеппи, корова галопом прискакала, чтобы защитить своего теленочка, и тут же, неизвестно откуда, донесся громкий оклик невидимого еще Дэйва.
19. ПОПАЛАСЬ!
Пока Сэм добрался до вершины Чертова холма, он растерял всю свою самоуверенность. Сначала они не нашли следов Пеструхи и только наткнулись на опасное препятствие — «лежачий лес».
Этот лес — настоящая западня для обитателей Тасмании. Деревья здесь сначала растут как всякий подлесок, но потом изгибаются горизонтально, и от ствола тянутся вверх несколько новых. Через некоторое время и эти молодые стволики тоже сгибаются и тянутся над землей горизонтально. В таком лежачем лесу можно пройти футах в сорока над землей по густой сети переплетающихся стволов, не зная, куда попадешь. Отец только зря терял время, пытаясь обойти этот лес, а подъем на Чертов холм совсем измучил их. Но наконец они напали на тропку, по которой несомненно прошла корова. По ней уже легко было подняться на южный склон, и тут они сделали открытие: то, что они считали отдельным холмом, на самом деле было частью длинной цепи, окаймлявшей с этой стороны Долину Заходящего Солнца.
— Но чем же она тут кормилась? — удивился отец. — Голые скалы, нигде ни травинки, а внизу, в долине, столько еды!
Сэм не способен был сейчас строить предположения или, во всяком случае, высказывать их: он совсем запыхался. С радостью сел он отдыхать на большой камень, мысленно упрекая дядю за то, что тот ходит так быстро и совсем загнал его.
— Здесь наверху ей спокойнее, — сказала Крошка мама. — Ни насекомых, ни змей — нечего бояться. Да и воздух здоровый. Наверно, туманов здесь по ночам не бывает.
— А может, она ходит сюда наверх только на ночь. Это, пожалуй, всего вернее, женушка. Но тогда мы ее сегодня не поймаем. Ясно, что сейчас ее здесь нет.
Отец с унылым видом одолел последний подъем и через узкий проход выбрался на плоское, открытое место. Здесь были не только голые камни — впереди виднелись низкорослые эвкалипты и другие деревья и сквозь них трудно было увидеть, что впереди. А вокруг немало впадин, ложбин, обнаженных пород, — среди них могла бы легко укрыться не только одна корова, но и целое стадо.
— Ты посиди, отдохни, — сказал дядя Сэму, видя, чтомальчик с трудом плетется за ним. — Если мы ее вспугнем, она побежит сюда, а тогда тебе надо будет погнать ее обратно, не дать ей пробежать мимо.
И Сэм остался один. Он уселся в тени развесистого дуба. Первым делом надо было поесть и напиться холодного чаю из бутылки. Ни дяди, ни тетки не было слышно, они все еще надеялись подкрасться к корове незаметно и двигались бесшумно, как охотничьи собаки.
Часы шли в мирной тишине, ничего не случилось, только горный орел один раз спустился пониже, чтобы посмотреть на Сэма. Сначала Сэм был очень доволен тем, что он один и может ничего не делать. Но он не привык к самостоятельности, и скоро ему стало как-то не по себе. Притом ему не очень-то нравилась отведенная ему роль: размахивать палкой и криком пугать корову. Это не то что набросить ей аркан на рога и крикнуть: «Попалась!»
Он походил вокруг, подыскивая валун, с которого удобно было бы забросить лассо. Поймать бы Пеструху, устроив западню в том узком месте, где тропка уходит вниз. Но ведь они не догадались оставить ему вторую веревку.
Он снова сел, но поспешно вскочил, испугавшись термитов. Пошел в другую сторону, постоял, прислушиваясь. Облака в небе почти не двигались. Было так тихо и тепло…
И скучно! Право, веселее было бы остаться с Баджем в пещере, с горечью сознался себе Сэм. Бедняга Бадж немного «дикарь», как говорит мать Сэма, но при близком знакомстве он оказался не так уж плох. И, наверное, он очень рад, что может лодырничать в пещере с девочками. Ведь он ни разу в жизни не был в кино и, уж конечно, не знает, как накидывать лассо на коров… Еще бы! Но…
— Сэм!
Это Крошка мама крикнула из-за деревьев, в нескольких шагах от него.
— Сэм, — шепотом сказала она, — когда я уйду, полезай вон на тот высокий бугор. Дядя Дэйв видел ее, она пила из родника в ложбине.
— Ладно! Послушай, тетя, можно мне…
— Тсс! — остановила она его. — Мы зайдем с той стороны, а ты полезай наверх и следи. Если она проскочит мимо нас, гони ее обратно.
Крошка мама ушла, а Сэм полез на бугор. Он торопливо взобрался на него и оттуда стал смотреть вниз. Он сразу увидел весь скат холма, утесы, полукругом торчавшие вдали, как зубья, а напротив — что-то вроде арки. Между ними была лощина, заросшая тростником, и там-то Сэм ясно разглядел пеструю корову.
