базар Бахитр-Таль-Асы изобиловал старинными фигурками, магическими амулетами, чудодейственными мазями, готовыми излечить от всего и сразу, тончайшими тканями и золотыми украшениями, то прилавки базара в порте «Атлантика» ломились от изобилия транзисторов, материнских плат, термостойких полимерных тканей, деталей звездолетов и портативных компьютеров. Хотя золотые украшения, панацея в пилюлях и бутылочках и изделия трикотажной промышленности здесь также были в изобилии.
При виде всего этого Шуса опять потянуло на ностальгические воспоминания. И что это со мной, подумал он про себя. Нет, конечно же он не собирался оставаться здесь, но тоскливыми мыслями делу не поможешь.
Пока Шус размышлял, Жаннет решительно направилась к ступеням подвальчика у самого входа над которым красовалась выцветшая вывеска «Лавка Урнаша со старой Земли», и у Шуса не оставалось иного выбора кроме как отправиться за ней.
В подвальчике царил полумрак и благословенная прохлада. Жаннет подошла к длинной стойке как в баре и несколько раз нажала на небольшую кнопку. Через пару минут из-за двери, прикрытой занавеской, появился довольно упитанный человек лет шестидесяти с загорелой кожей, синей, почти фиолетовой щетиной, в черной, расшитой бисером жилетке и белой рубашке. Он имел доброе выражение лица, а из под черных, сросшихся на переносице бровей стреляли маленькие хитрые глазки.
За время ожидания Шус успел найти с виду довольно удобный металлический чурбачок и облегченно на него уселся, поставив тяжеленную сумку на пол.
– О кого я вижу, слава Аллаху, Жаннет! Ты принесла то, что я просил?
– Да.
– Ну, давай, показывай.
Жаннет подошла к сумке и достала оттуда стальное, гладко отполированное яйцо размером чуть меньше человеческой головы. С какими-то выграверованными то ли надписями, то ли рисунками.
– Дай посмотреть, – хозяин протянул руку к яйцу, но Жаннет вместо того, чтобы отдать его, наоборот прижала яйцо к себе.
– Вначале деньги.
– Послушай, Жаннет здесь выходит некоторая проблема…
– С деньгами?!
– Ну просто понимаешь, мой покупатель, тот которому так оно нужно, у него проблемы и сейчас он может заплатить только половину от первоначальной цены, а остальное потом.
– Тогда я забираю его! – Жаннет решительно направилась к сумке.
– А– а– а, нет, нет, нет! Я заплачу часть из своих, но не все. Тебя устроит 300 000?
– Нет, конечно! Я же тебе сказала.
– Хорошо, хорошо! 302 000.
На этот раз Жаннет ограничилась лишь красноречивым и непреклонным взглядом.
– Понял! 350 000. Жаннет продолжала молчать.
– Во имя Аллаха, у меня больше нет денег… 450 000, но Аллах мне свидетель, у меня правда больше нет денег.
– Хорошо, – неожиданно согласилась Жаннет, – хоть я об этом и пожалею, Урнаш. Ведь эти 50 тысяч ты мне отдашь разве что накануне Армагеддона.
– Ничего подобного, я их отдам тебе, как только у меня появятся свободные деньги.
Урнаш протянул руки за яйцом, но Жаннет все еще не собиралась отдавать его:
– Деньги.
– Да, конечно, я переведу…
– Наличные!
– Хорошо, хорошо.
Урнаш достал из под стойки стальной портфель и раскрыл его. Там стопками лежали какие– то странные, прямоугольные, одинаковые бумажки, которые, похоже, несчастные жители этого мира считали деньгами. «Может, у них дефицит бумаги и поэтому она так ценна», – подумал про себя Шус.
– 450 000. Как и договаривались.
Жаннет подняла несколько стопок бумажек, после чего вытащила одну из них и стала недоверчиво рассматривать. Наверное ей тоже кажется подозрительным, что ей подсовывают какие-то фантики, заключил Шус. Между тем Урнаш забеспокоился.
– Жаннет, разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– Нет, это то меня и беспокоит. К тому же, вполне возможно, что ты сам не знаешь, что у тебя фальшивка. Урнаш, у тебя спички есть?
– А тебе зачем, ты же не куришь?
– Не твое дело.
– Ты же не хочешь…
– Просто дай!
– Хорошо, хорошо.
Получив коробок со спичками, точно такими же к каким привык Шус, Жаннет чиркнула одной из них и подожгла зажатую в руках бумажку. Урнаш отвернулся, чтобы не смотреть на это.
– Убедилась?
– Да убедилась, забирай свое яйцо, – с этими словами она бросила яйцо в руки Урнаша. Тот чуть не уронил столь ценный предмет, по крайней мере количество нулей поразило Шуса, и с явным облегчением поставил его на пол. – Кстати, а кому понадобилось такое старье?
– Прости, но ты же знаешь, я не могу сказать.
– Да, да, знаю. Просто интересно. Надеюсь имена поставщиков ты хранишь так же рьяно как и покупателей, а то получится как-то несправедливо.
– Не беспокойся.
– Да я и не беспокоюсь. Кстати, чуть не забыла. Не хочешь купить почти целый маршевый двигатель британского крейсера и совсем целую союзную спасательную шлюпку?
– Ты же и так у меня все деньги забрала!
– Скажи просто, что тебе этот металлолом не нужен, но я и не надеялась… а как ты смотришь на покупку студента – дезертира. Умете носить сумки и победил десяток космодесантников. Кстати, на кого ты учился, Юра? Поняв, что обращаются к нему, Шус встрепенулся.
Но постойте, о чем это пошла речь? Жаннет его, что ли продать хочет?! Как последнего раба на грязном невольничьем рынке? А он думал, что она ему симпатизирует и спасла просто так. А она на самом деле его продать хочет!!! Пока Шус осознавал весь ужас своей ошибки в Жаннет, диалог продолжался.
– Того, что ли?
– Да, именно его.
– Но ведь, насколько я знаю, ты не приветствуешь торговлю людьми.
– Я передумала, тем более, что мне нужны деньги.
– Его можно. Дам за него 50 000.
– Ты оцениваешь его дешевле идиотской игрушки для богатого обалдуя? Я меньше 200 000 за него не возьму!
– Во имя Аллаха, какие 200 000. Да он 30 000 не стоит, но по старой дружбе я готов за него дать 100 000.
– 150 000!
– 120 000.
– 145 000!
– 130 000.
– 140 000!
– Хорошо, 140 000 и больше за него тебе никто не даст.
Нет, Шус решительно не понимал, что здесь происходит. Как это его и вдруг продавать? Конечно же он уже оказывался в подобной ситуации, но за последний год он привык ощущать себя полноправным гражданином, у него даже паспорт есть… там. И какая разница, что он в другом мире без каких-либо документов и под чужим именем. Это не дает никому никаких прав распоряжаться им как вещью. Шус уже
