практически не показывались. При этом всем королевским советникам и учителям Чарльза посещать поселок категорически запрещалось. Вельда полностью самоустранилась от королевских обязанностей. Её ни чего не интересовало кроме детей. Она постоянно пропадала в детской комнате, куда мне допуск был закрыт. Мои попытки напомнить ей о долге перед страной и подданными разбивались о её нежелание ничего понимать. У меня складывалось впечатление, что Вельду подменили, о я чем я в шутливой форме ей высказал. На мою шутку она ни как не отреагировала. Близость с ней не доставляла мне никакого удовольствия. Вельда появлялась в нашей спальне, 'исполняла' свой супружеский долг и уходила в детскую. И вот наступил такой день, когда я решил расставить все точки над 'И'.
Во первых без объяснения причин я забрал печать Каунга у Вельды. Перстень она отдала безропотно. Видимо мои слова о его неимоверной магической силе, в свое время она пропустила мимо ушей, как впрочем и все то, что я ей до этого говорил о состоянии дел в королевстве. А тут ещё пришел официальный документ от молодого короля, в котором он отрекался от престола в мою пользу. С огромным трудом мне удалось убедить королевский совет не принимать отречения до исполнения наследнику престола 16 лет. Вельда то же передала в королевский совет свиток, в котором отрекалась от прав и обязанностей соуправительницы королевства в мою пользу. И тут я ничего поделать не мог. А потом состоялось бурное объяснение с королевой.
— Вельда, я не понимаю, что происходит? Ты пустила все дела в королевстве на самотек. Вы с Чарльзом практически превратили в жизнь план герцога Дефорта и графа Дука. И твои родители и родители Чарльза погибли зря? Такой реакции Вельды я не ожидал. Она буквально взорвалась:- Мои родители? Мои родители боги, а не эти, — и она с презрением произнесла, — Ришары. А во всем виноват ты. Да, да. Ты должен был поцеловать ту что спит до срока только один раз, потом произнести свое дурацкое желание и получил бы то, что хотел. Бестолковую деревенскую дуру, что воображала себя королевой, и в которой практически ничего божественного не осталось. Так нет, ты умудрился поцеловать меня дважды, и мне пришлось вселиться в тело этой дуры. Но к счастью моя божественная сущность осталась при мне. Мне пришлось выносить и родить этих… Если б не мои истинные родители, твои дети давно бы уже узнали воды Илис. Да, я не твоя Вельда и никогда ей не буду. Мне надоело притворяться. К тому же я богиня, а ты простой смертный. У нас с тобой нет ничего общего. Я приняла решение вернуться к своим родителям. И Гелиос и Селена с удовольствием согласились с моим решением. Больше мы с тобой не увидимся, и детей ты тоже не увидишь больше никогда…
Более сильного удара от судьбы я не ожидал. Одномоментно лишиться и жены и детей, — это через чур, даже для меня. Теперь становилось понятно, почему меня не допускали в детскую и кто там постоянно отирался. А как же невмешательство богов в жизнь людей? Правда свой уход на небо, Вельда и её семейка обставили торжественно и помпезно. Во время праздника дней солнца и луны (равноденствия), при стечении огромной многотысячной толпы Вельда с детьми встала на ступеньки появившейся перед ней лестницы, что вела на небо и плавно стала подниматься. Толпа ревела от восторга, а я до последнего момента надеялся, что она передумает, что это её каприз, блажь, ведь легенда говорила о любви до гроба между охотником и рыжеволосой девой. Она ушла…
В Гонде, где всем заправлял Стив, достаточно быстро узнали о произошедшем в Вергале. На меня смотрели, — некоторые с сочувствием, некоторые с нескрываемым злорадством, но большинство видело во мне завидного жениха. Во дворец понаехало огромное количество девиц, молодых дам в сопровождении родителей, тетушек… Шагу нельзя было ступить, что бы не наткнуться на кого нибудь. А мне никого не хотелось видеть, я был опустошен, разбит. Во мне продолжало расти глухое недовольство и даже гнев действиями 'некоторых' богов, что отобрали у меня жену и детей и разбили мою семью. Когда мне стало уж невмоготу, я отправился в храм Илис, надеясь найти у неё успокоение и ответы на некоторые вопросы.
Все вернулось на круги своя, — как и в прошлые мои визиты в храме богини было сумеречно, прохладно и как то по домашнему уютно. Тишину нарушало лишь журчание ручья, что сбегал по ступенькам от ног богини в специальную чашу, а потом по желобу бежал дальше за пределы храма. Богиня была высечена из цельного куска обсиданта и поговаривали, что это нерукотворная скульптура.
Я селу её ног, откинулся спиной на чашу и тихонько позвал:- Илис, мне надо с тобой поговорить… Мне пришлось немного подождать, прежде чем я почувствовал присутствие ещё кого то, кроме меня в храме.
— Я ждала тебя Старк значительно раньше и боялась, что ты можешь наделать глупостей. — Почему так все произошло Илис? — перебил я её. Ведь с самого начала, после моего возвращения из храма исполнения желаний, это была моя Вельда, а не та, что спала до срока. А потом все так резко поменялось, и самое главное так неожиданно. Как это могло случиться? Её родители, что как то повлияли на неё?
— Все не так просто, Старк. Просто со временем в Вельде проснулась её божественная сущность, и пока твоя Вельда сопротивлялась, все было хорошо. Так должно было продолжаться и дальше, а через некоторое время, все бы стало на свои места, ах если б ты был постоянно рядом со своей женой… Но наступил такой момент, когда она, или во время родов, или после них ослабла, и та, что спала до срока победила и полностью подчинила не только тело, но и сознание твоей жены. И боюсь, что к этому приложили руку истинные родители Вельды. Как бы там не было, но они так и не мирились с тем, что их дочь, — богиня утренней зари, полюбила простого смертного и на протяжении многих веков жила среди людей, каждый раз воплощаясь в рыжеволосую деву, что влюблялась в своего охотника. Вот они и постарались разорвать этот, по их мнению, порочный круг, который сами же и создали.
— Илис, Сэм, — старик на берегу потерянных душ, рассказывал, что и у твоего источника находится храм исполнения всех желаний. Это правда? Это как то может помочь мне? — Я знаю Сэма. Многие легенды я сама рассказывала ему, он один из тех, кто потерял свою душу увидев меня. Он жив только потому, что живет в поселке.
— Постой, Илис, ты хочешь сказать, что если б я доставил Скальда на берег потерянных душ, то он остался бы жив? Через некоторое время, видимо после непродолжительного раздумья, богиня ответила:- Вероятно да. — Почему ты мне об этом сразу же не сказала? Знать обвиняет меня за глаза в бессердечии и упорно утверждает, что это именно я заморил своего дядю голодом. — Да какая разница, Старк. Скальд должен был умереть и чем скорее, тем лучше для тебя…
Илис что то недоговаривала, или скрывала. Я сидел у ног статуи и напряженно размышлял о том, что в очередной раз совершил именно то, чего от меня, пусть и исподволь, требовала богиня. — О чем задумался Старк, — прервала мое молчание богиня. — Илис, получается так, что всеми моими поступками или почти всеми, руководишь ты? Теперь наступила очередь замолчать богине. — Илис, ты мне неоднократно говорила, что вы, боги, по крайней мере в открытую не вмешиваетесь в судьбы людей. Вы составляли договор, давали слово или клятву, кто за этим надзирает? — Это сложный вопрос, Старк и я не вправе тебе отвечать на него. То, что касается богов, касается только их. — Хорошо, ответь мне, Гердус назвал мое кольцо перстнем всех богов, что это означает? Он так же сказал, что теперь даже бог мне не страшен, так как не сможет справиться со мной. — Гердус ошибался, или переоценил твои способности и силы. Твой перстень действует только против смертных. Неужели ты думаешь, что если б большая королевская печать обладала такой силой, мы бы, боги, оставили их в руках людей?
В голове у меня что то щелкнуло и я услышал незнакомый мне голос:- Илис лжет. Боги по определению не могут даже дотронуться до перстней. При правильном их использовании владелец кольца или колец сильнее всех богов вместе взятых. Опять что то щелкнуло и голос исчез. Илис за моей спиной зашевелилась, — Это что такое было Старк? Время словно остановилось и даже мне стало страшно, — я вдруг почувствовала себя беспомощной. Очень неприятное чувство…
