— А как же мои занятия в школе?
Мать вмешалась, чтобы поддержать меня.
— Если мы уедем, то, в самом деле, станем недосягаемы для всех недоброжелателей! Меня заверили, что жить там намного легче. Мы сможем обосноваться в том новом мире, где все организовано лучше, чем здесь.
Аргументы были убедительными. Мало-помалу Мелисса свыклась с мыслью о переезде, о новой попытке. Мать приступила к практическим шагам: визы, официальные документы, подсчеты расходов на дорогу. Я слушала ее рассеянно, будучи уверена, что все в руках Господа. Положить конец этому аду — единственное, что было для меня важно.
До сих пор моя жизнь была сплошной чередой несчастий, одно хуже другого, и никакого просвета. Я много думала об этом и пришла к выводу, что даже адские муки ниспосланы с небес. Но мы можем изменить это. В ту ночь я не смогла уснуть, настолько была взволнована. Я представляла себе эту поездку, возможность инкогнито приехать в страну тысячи возможностей. Все это давало мне надежду. Адреналин в крови позволял чувствовать себя по-настоящему живой, а не живым трупом. Я была готова и к покорению Эвереста.
18. Решение
На следующий день, а это было 11 сентября 2001 года, мы с матерью обедали в ресторане и строили планы об отъезде. Во сколько нам это обойдется? Как получить визы? И конечно, когда именно мы уедем?
Мать сидела спиной к телевизору, а я — лицом к экрану. Она как раз рассказывала мне об Америке, когда я с ужасом увидела, как какой-то самолет взорвался, врезавшись в один из небоскребов-близнецов в Нью-Йорке. Я знала, что это именно Нью-Йорк: видела американские фильмы-катастрофы, действия которых происходили именно там. Но это был не фильм, а программа новостей, и происходящее выходило за рамки любой фантазии.
— Мама, посмотри! Самолеты врезаются в небоскребы Всемирного торгового центра!
— О чем ты говоришь? Это просто кино. Вечно они придумывают бог знает что!
А на экране все прокручивали и прокручивали повтор этого апокалипсического кошмара, который навсегда остался в нашей памяти.
— Но это невозможно! Какой ужас! Я не смогла сдержать слез. Торжественная тишина повисла в ресторане. Время словно остановилось. Все замерли, не сводя глаз с экрана, словно отказывались верить в реальность происходящего. Эти картинки врезались в мою память, в тот миг я переживала за всех людей на земле. Немыслимый размах совершенного преступления террористов просто не укладывался в голове.
Слушая сообщения репортеров, я наконец осознала, что все это совершили террористы из арабских стран. Но и мы были арабами! Значит, уже завтра нас тоже обвинят в причастности к этим чудовищным злодеяниям! Башни-близнецы обрушились, похоронив и наши надежды на лучшее будущее.
Почему это произошло именно теперь? Снова и снова я спрашивала себя, почему судьба столь неблагосклонна к нам, так горька. Мы напоминали узников, которые мечтали о зеленых долинах, пении птиц и солнечных лучах, сидя в темной унылой камере.
Я снова стала пленником гостиницы.
Все наши попытки получить визы ни к чему не привели. Посольства отказывали выходцам из арабского мира. У нас не было выбора, кроме как смириться с обстоятельствами. Какая несправедливость! Но я плохо знала свою мать. Через некоторое время после трагических событий она снова встретилась с Редваном, алжирцем, который предложил ей ехать в Канаду. Она вернулась с идеей более смелой, чем раньше. Все равно терять нам было нечего. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
— Девочки, есть выход!
Она замолчала на несколько секунд, чтобы проследить за нашей реакцией. Но меня уже не удивило бы любое ее предложение.
— Мы соберем все деньги, — продолжила она возбужденно, — И знаете, что сделаем? Мы купим фальшивые паспорта!
— Ты это серьезно? А если нас поймают? — воскликнула Мелисса.
— Что касается меня, я «за»! — подтвердила я, решив храбро встретить все трудности. — Ты сказала — фальшивые паспорта? Можешь рассказать об этом поподробнее?
— Речь идет о французских паспортах, которые, скажем так, мы «позаимствуем» у реально существующих людей. Это даст нам возможность пройти таможенный и пограничный контроль. А когда мы окажемся в Канаде, то попросим предоставить нам убежище.
— Ты не боишься этого риска?
— Что значит — не боюсь? Конечно, боюсь! Но какой у нас выбор? Я обещала вам лучшую жизнь, но мне кажется, что изо дня в день ваша жизнь становится только хуже. В любом случае, если останемся во Франции, должны будем покинуть гостиницу и жить… Где жить, спрашивается?
— Ты права, мама. Нам терять нечего, будь что будет! В лучшем случае нас выдворят обратно во Францию.
— Значит, решено. Сделаем все возможное.
Предстоящее приключение мне нравилось, ведь оно выходило за общепринятые рамки. Я проводила мать на переговоры с Редваном относительно стоимости документов и добилась скидки, мы же брали несколько паспортов оптом! Редван понимал нашу ситуацию. Мы с ним были в одной упряжке, товарищи по несчастью. Я добавила все, что мне удалось скопить, к деньгам, вырученным от продажи драгоценностей, среди которых был удивительный перстень, купленный в Мекке; его мать спрятала среди багажа. Один только этот перстень позволил нам оплатить билеты и большую часть суммы за документы. А еще у нас оставались деньги на первое время в Канаде.
Шаги по сбору средств и получению паспортов предпринимались в бешеном ритме. Я чувствовала себя героиней приключенческого романа о контрабандистах.
Переданные нам документы сильно пахли клеем: в них только что вклеили фотографии детей. Проверяя свой паспорт, я заметила две ужасные ошибки, от которых мурашки поползли по коже. Ошибка первая состояла в том, что Карина — таковым было мое вымышленное имя — имела серо-зеленые глаза, а у меня были темно-коричневые. Во-вторых, мой «сын» Валентин оказался шестилетним, а Заху было всего два года. Первая проблема решалась легко — мне достаточно было приобрести контактные линзы соответствующего цвета. А вот вторая ошибка представляла очень большую проблему. Может быть, придумать болезнь, чтобы объяснить задержку в росте моего псевдосына?
Риан и Элиас становились соответственно Сильвэном и Сами, Мелисса и мама отныне должны были носить имена Мириам и Сабины Дюпон. У Сабины было трое детей, записанных в новый паспорт, а я «имела» одного ребенка. Надо было объяснить мальчикам, почему они должны отзываться на новые имена. И поскольку правда всегда высоко ценилась в нашей семье, мама решила быть откровенной.
— Дети, слушайте меня, — начала она и, дождавшись, когда все обратятся во внимание, продолжила: — У нас есть фальшивые паспорта, в которых записаны ваши новые имена. Это неправдивые имена, но они, в самом деле, помогут нам приехать в Канаду. Другого выбора у нас нет!
Дети смотрели на нее, широко раскрыв глаза. Из всего услышанного они, кажется, поняли только одно слово — неправда.
— Но это плохо — говорить неправду, — возразил Риан, «пресс-секретарь» брата. — Того, кто обманывает, накажет Бог.
— Согласна, поэтому я помолюсь Богу и объясню ему, почему мы решили поменять имена. Уверена, он поймет и простит нас.
— Тогда ладно. А как меня будут звать? — спросил Элиас.
Они не поняли всех деталей, но были вполне способны осознать важность происходящего. Даже если некоторые слова представляли для них сложность, они серьезно восприняли тот факт, что без их помощи мы никуда не сможем переехать. Ошибки были недопустимы и непростительны. Целыми днями перед
