наоборот.
ПИП закончил привычную для него работу и торжественно произнес:
– Вот так, Вася, глядя на записи в голубом кристалле, мы теперь знаем, как на языке «могучих» называются девять планет карлика. Заметь, Вася, что шарообразные не знают, как называются эти планеты, потому что они вообще не знают об их существовании. А мы знаем. Таким образом, мы можем многое узнать из записей «могучих», переписанных в компьютер с голубого кристалла, а также расшифровать записи, которые найдем в будущем.
– ПИП, а планета САХ, это та, на которой «могучие» улетели?
– Да, на ней.
– А почему мы этих СОНСов назвали «могучими»?
– Понимаешь, Вася, когда шарообразные говорят о СОНСах, они произносят это слово с каким-то благоговением, уважением, почтением. Это психоанализатор тети Вали определил. Вот мы и дали этим СОНСам название «могучие».
– А про нас они как говорят?
– Почти так же, с уважением. Поэтому мы и перевели их слово СОЭТ, как «сильный».
– ПИП, а что, у «могучих» и шарообразных язык одинаковый?
– Не одинаковый, а один. Это язык «могучих», а шарообразные научились у них произносить только отдельные слова. Поэтому и язык у шарообразных более примитивный. Вот когда встретимся с «могучими», тогда и узнаешь их настоящий язык.
– А мы встретимся?
– Обязательно, Вася, уж тебя-то они наверняка запомнили.
– Почему?
– Потому что они видели, как ты крышу храма ремонтировал. Так что ты у них в большом доверии.
Когда все запланированные дела в этом оазисе были закончены, космонавты разобрали временную базу, упаковали все в космотанки, Валя включила свое переговорное устройство на полную мощность, и Афанасий Николаевич, подойдя к ней, сказал:
– Прощайте, друзья шарообразные. Мы уходим на другие оазисы жизни. Потом улетим совсем. Но вместо нас прилетят другие, такие же, как мы.
К аппарату подошел Вася и крикнул:
– Прощай, шарик. Запомни, я твой друг.
В шуме звуков, гудевших в аппарате, послышался голос шарика:
– Прощай, маленький сильный. Прилетай, когда будешь большой. Мы и наши дети будем ждать вас.
– Аппарат показывает, что этот шарик чувствует утрату, плачет, – сказала тетя Валя.
– Не может он плакать, – сказал Николай, – у него слишком много глаз, чтобы плакать. Слишком много слез надо выплакать.
– Да… уж, – сказал Вася и отвернулся, вытирая рукавом мокрые глаза.
В глубинах океана планеты КХА
Через несколько часов полета космонавты были уже на основной базе, где их с огромной радостью встречали Эдуард и Тузик. Особую радость изъявлял, конечно, Тузик. Он непрерывно вилял хвостом перед каждым из прибывших, а Васю, как самого маленького по росту, лизнул в нос. Для этого ему потребовалось, правда, подпрыгнуть. Вася только теперь заметил, какая огромная разница в обстановке там – в оазисе – и тут. Над головой как будто бушевал облачный океан. Небо пронзали вспышки молний. Был день, и иногда этот облачный карнавал прорежался на небе просветами между туч. Но вскоре на эти просветы наплывали новые белые облака или черные тучи, и просвет пропадал, возникая в другом месте. Казалось, все это волнующееся небо вот-вот обрушится на голову вращающимися валунами облаков или тяжелой темной массой туч.
– Пап, а пап, – сказал Вася, – мы там, в оазисе, как на курорте жили.
– Ты прав, Вася. Дяде Эдуарду здесь пришлось всерьез со стихиями повоевать.
Пока восстанавливали жилище для ночлега всей команды, ПИП волшебничал на кухне, приготавливал обед преимущественно из местных, съедобных овощей и фруктов. Использовать в пищу мясные продукты из всего того, что шевелится на этой планете, ему запретил Николай.
– Слишком много химически активных веществ они накапливают в своих организмах. Можно отравиться.
Пришлось кормить космонавтов биомассой, привезенной с корабля. Зато на десерт каждый получил по стаканчику белого сладковатого молока от дивы, или, как ее называл Вася, от озерной коровы. Оказывается, ПИП выпросил у шарообразных этот лечебный напиток, и шарообразные прикатили ему большой пузырь литров двести.
– А если прокиснет? – спросил его за обедом Николай.
– А мы его в холодильник, – ответил ПИП.
– Вот полетим отсюда и прихватим двух малолетних коровушек, самца и самку, – предложил Петр. – Пусть размножаются на корабле.
– Во-первых, достаточно одной, – возразил Николай.
– Это что, клонированием, что ли, размножать будем?
– А что? Можно и клонированием. Имейте в виду, что они могут не выдержать силы тяжести, в полтора раза превышающей местную.
– А мы их на Марсе разместим, – продолжал упорствовать Петр.
– Вот это мысль, – согласился Николай, – только сделаем мы это на обратном пути, иначе уморим по дороге.
– Чтобы не уморить по дороге, – включился в разговор Афанасий, – нужно будет во вращающемся цилиндре обитания специальный бассейн соорудить на высоте метров в пятнадцать. Там искусственная сила тяжести будет как раз, как на этой планете.
– А при разгоне и торможении как быть? – спросил Николай.
– Придется немного сбавить ускорение, – ответил Афанасий.
– А давайте прямо сейчас и возьмем, – включился в разговор Вася. – Молочко будем пить.
– Идея неплохая, – решил отец, – вернемся к этому разговору, когда будем возвращаться на корабль.
Последним исследованием в этой части планеты было запланировано посещение дна океана на батискафе. Решено было отправиться в это путешествие ночью, когда уровень воды опустится до минимальной высоты, а вернуться вечером во время закончившегося прилива. Участие в путешествии должны были принять Афанасий и Эдуард. Федор должен был подготовить второй батискаф и вместе с Петром плавать на поверхности океана в полной готовности оказать помощь первому батискафу.
– А я, – захныкал Вася.
– Ты вместе с ПИПом будешь наблюдать все происходящее в камере круговой панорамы. Путешествие очень опасное.
– Вам не опасно, а мне опасно, – продолжал хныкать Вася.
– И нам опасно, Вася, – пытался уговорить его отец, – нас у мамы двое. Представляешь, что с ней будет, если с нами обоими что-нибудь случится? И потом, кто нас всех спасать будет в случае каких- нибудь неприятностей? Ты с ПИПом.
