— Что? Я ни о чем не договаривался. Его сюда зазвала Кларисса, даже не поставив меня в известность.
Уилт, Флинт и суперинтендант дружно повернулись к леди Клариссе.
— По-вашему, я подстроила, чтобы он убил моего единственного сына? Его наняли для подготовки мальчика в Кембридж!
Флинту, наслышанному о парне, версия показалась неправдоподобной, но он уже окончательно запутался, кто с кем и о чем договаривался и когда Уилт стал частью тщательно разработанного плана, который вдруг пошел наперекосяк. Или не пошел? Инспектор понял, что ничего не понимает.
— Послушайте, так мы ничего не добьемся, — сказал он. — Давайте сделаем перерыв, а потом опросим домочадцев и непременно миссис Уилт с дочерьми.
В надежде на чай полицейские отправились в кухню, однако там никого не было, и им пришлось удовольствоваться водой из-под крана.
Миссис Бейл вошла в кабинет через другую дверь. Уилт получил большую кружку чая, который был как нельзя кстати, сэр Джордж — стакан виски, леди Кларисса угостилась коньяком.
Заглотнув чай, Уилт кинулся на поиски Евы и девочек, чтобы те спешно готовились к отъезду, с ним или без него. Семейство сидело на краю крепостного рва, а рядом присоседились обе ищейки, которые, невзирая на Евины попытки их шугнуть, время от времени обнюхивали четверню.
— Папу арестуют? — спросила Эммелина.
— Это нечестно! Дурак сам застрелился! — всхлипнула Саманта.
Уилт замер. Теперь ясно как божий день, кто виновник трагедии, какой обернулся дармовой отпуск. Как же он сразу не смекнул! Сейчас главное — не подпустить Флинта и компанию к девчонкам. Получив приказ сидеть в машине и ни с кем не разговаривать, четверня заартачилась, но две купюры по десять фунтов ее убедили. Втайне сестры были рады избавиться от назойливого внимания собак. Не отвечая на вопросы, Генри велел жене следовать за ним. Вглядевшись в лицо мужа, в кои-то веки Ева подчинилась и послушно зашагала в дом.
В кабинете судья и леди Кларисса буравили друг друга взглядами поверх стаканов.
Сэр Джордж уже смекнул, что без жениной поддержки из переплета не выбраться, но еще не знал, как этой поддержкой заручиться. Ведь его безалаберность с оружейным шкафом была продиктована тайной надеждой, что чертов Эдди все же угробит себя или кого другого, тем самым избавив от своего присутствия. Кларисса роняла слезы в стакан, коря себя за невнимательность к дяде и вожделение Уилта, за что Господь справедливо ее покарал.
Исключительная ситуация требовала крайних мер, и потому сэр Джордж сделал нечто давно забытое — приобнял жену.
— Всей душой сочувствую, — выговорил он. — Я не желал гибели Эдди… то есть Эдварда. Пусть, думаю, поиграет с ружьями, ведь это единственное, что доставляет ему истинную радость. Понимаю, утешение слабое, но мы похороним его на семейном кладбище, хотя он, в общем-то, не Гэдсли… — Судья осекся, ибо Кларисса громко икнула. — Конечно, конечно, он должен быть погребен здесь. Больше того, я оплачу твой перелет в Кению, дабы исполнить последнюю волю покойного дядюшки и развеять его прах над родиной. Кстати, можешь там задержаться и хорошенько отдохнуть.
— А что в обмен на такую неслыханную щедрость? — спросила Кларисса, подняв заплаканное лицо. Она враз все смекнула.
— Ничего. Ну, пожалуй, можно сказать полицейским, что Эдвард знал, где хранятся ключи от оружейного шкафа. Клянусь могилой матери, я не желал ему смерти. Трагическая случайность, не повезло.
Клятва оказалась весьма убедительным ходом. Уже потом, летя первым классом, Кларисса вспомнила, что мать сэра Джорджа стала одной из немногих Гэдсли, кто не нашел приюта на родовом кладбище. Могилы ее не было вообще, поскольку матушку смыло игривой волной, когда семейство отдыхало на Коста- Брава. По крайней мере, так некогда утверждал ее муж.
Через полчаса инспектор Флинт и суперинтендант вернулись в кабинет, полные решимости дойти до сути, что бы там ни было: две смерти, или два убийства, или смерть и убийство, или бог знает что еще.
Однако в комнате царило совсем иное настроение: помирившиеся супруги обменивались печальными улыбками.
— Суперинтендант… инспектор, — величаво обратилась леди Кларисса. — Весьма сожалею, что понапрасну вас обеспокоили, ибо произошел несчастный случай. Вероятно, бедный малыш… — Она смолкла и шмыгнула носом. — Вероятно, мальчик захотел исправить оплошность моего мужа, не признавшего в дяде родственника. Полагаю, он задумал самостоятельно похоронить полковника, но споткнулся и нанес себе смертельное ранение.
— Но зачем было раздевать покойника? — опешил Флинт.
— Об этом знает только сам Эдвард. — Судья сочувственно обнял Клариссу за плечи. — Надо полагать, хотел отдать его награды маме на память.
В кабинет вошел Уилт, за руку ведя жену. Забыв о прежнем хамстве, Ева выразила леди Клариссе соболезнование в связи с трагической кончиной Эдварда.
— Пожалуй, лучше нам сейчас же уехать, — добавила она, — а все вопросы утрясем, когда закончится следствие.
— Что именно вы собираетесь «утрясать»? — поинтересовался Флинт.
— Вопрос жалованья за уроки. Учитывая обстоятельства, мы забудем о дорожных издержках.
— Значит, предполагалось вознаграждение за репетиторство, а не… — Флинт осекся.
— Что я и пытался вдолбить, но мне не верили! — вспылил Генри. — Теперь у вас есть труп, и вы легко убедитесь, что полковника прикончило или, вернее, сгубило пристрастие к выпивке, свойственное этому семейству. Вы знаете, где меня найти, если вдруг опять возникнут какие-нибудь подозрения. Послушайте, Флинт, неужто вы могли поверить, что я стану ошиваться там, где палят боевыми патронами? Мы столько времени знакомы, и вы прекрасно знаете, что я не способен кого-нибудь убить. Вы чрезвычайно меня разочаровали, хоть на секунду допустив такую возможность.
Из трех подозреваемых не осталось ни одного, но суперинтендант приберег козырного туза:
— Возможно, смерть Эдварда произошла по роковому стечению обстоятельств, то бишь вследствие несчастного случая, однако я не снимаю с вас, сэр Джордж, обвинения в нарушении правил хранения огнестрельного оружия, ибо сия преступная халатность привела, пусть неумышленно, к гибели молодого человека.
И тогда, платочком промокая глаза, леди Кларисса клятвенно заверила, что муж ее всегда запирал шкаф, но, видимо, Эдвард отыскал ключ и самовольно взял ружье. Суперинтендант сник: теперь он уйдет несолоно хлебавши. Растаяли его мечты заковать в кандалы этого самодовольного псевдоаристократа, заслужив от начальства одобрительный хлопок по плечу.
Уилты отбыли, Флинт чувствовал себя выжатым лимоном. Казалось, уж на сей раз Уилту не отвертеться, но вот, извольте… Хотя еще столько неясных вопросов.
Откуда взялась коряга в гробу?
Зачем догола раздевать покойника, если нужны лишь медали?
Почему Уилт вечно там, где появляются трупы?
И главное: за какие грехи судьба-злодейка постоянно с ним сводит?
Глава двадцать девятая
Эдварда похоронили на родовом кладбище, отпевал его сэр Джордж. После того как вскрытие не обнаружило следов яда или иных подозрительных веществ, полковника кремировали, а урну с его прахом доставили леди Клариссе. Медали его, которые отыскала собака, одолженная в местном полицейском участке (сэр Джордж получил ее в обмен на отказ от должности судьи), положили в ту же урну, дабы старый вояка символически воссоединился со своим полком.
