Вода быстро прибывала. Вверху мигал желтый глазок светодиода. В его всполохах камера шлюза казалась мрачной дьявольской клетью, предназначенной для медленного и мучительного лишения жизни находящихся в ней узников. Но Арчи Спенсер был абсолютно спокоен. «Морские котики» не верят ни в Бога, ни в черта...
75
Постепенно палубы «Одиссея» наполнялись людьми. Кащеев, лежавший в шезлонге на площадке-солярии, из-под солнцезащитных очков наблюдал за ними, запоминал и классифицировал. Вскоре в бассейне радостно заверещала Лизавета, и Кащееву пришлось вращать шариками еще быстрее.
Пока что вычислить контрнаблюдателей не удавалось. Но это было и неудивительно. Профессионалы умеют маскироваться и мотивировать свои передвижения. Однако Кащеев был спокоен. Как ни маскируйся, но против статистики не попрешь.
Рано или поздно контрнаблюдатели должны были засветиться просто потому, что их появления должны были носить систематический характер. Даже если они работали парой или тройкой.
Вскоре после того, как накупавшаяся Лизавета ушла в каюту принимать душ и переодеваться, а Моня со Шварцем переместились к открытому бару, Кащеев решил сделать перекур. В солярии, среди людей, даже морскую воду почитавших токсическим веществом, закурить было все равно что помочиться в храме на мощи святого.
Поэтому Кащеев неспешно спустился на свою палубу и присел за столиком в небольшом кафе. С видом на бассейн и открытый бар. Моня со Шварцем с самого утра дули пиво, что для русских туристов было еще по-божески. Обычно дорвавшиеся до отдыха граждане бывшего необъятного Эсэсэсэра в начале отпускной каденции, вне зависимости от времени суток, изничтожали на корню привезенную с собой водку, после чего плавно переходили к дегустации подручных крепленых напитков.
Кащеев в кафе пил мерзкий чай с запахом несвежих опилок и продолжал записывать информацию. В одиннадцать по судовому времени у него был плановый сеанс связи с находящимися на борту Вилли и Сидом. В десять пятьдесят пять Кащеев покинул кафе и неспешно направился в свою каюту.
Там он прошел к иллюминатору, вытащил телефон и поочередно набрал номера своих подельников. Оба разговора состояли из коротких кодовых фраз. У Вилли и Сида все было в порядке. Сунув телефон в карман, Кащеев потянулся и направился к выходу из каюты...
76
Вода заполнила камеру шлюза доверху. Только возле мигающего глазка еще какое-то время беспокойно метались пузырьки воздуха, но вскоре исчезли и они. Давление в камере медленно выравнивалось с забортным. Когда это произошло, индикаторный светодиод перестал мигать, зажегшись ровным сине-голубым цветом.
Арчи Спенсер протянул к нему руку. Сенсор должен был сработать немедленно, светодиод снова замигать, а наружный люк камеры начать медленно открываться. Автоматически.
Однако сенсор почему-то не сработал. Ни после первого, ни после второго касаний. Ткнув в него в третий раз, Арчи Спенсер понял, что автоматика отказала. Такое редко, но случалось. На случай отказа привода наружный люк можно было открыть вручную, вращая штурвал.
И Арчи Спенсер подался к нему. Взявшись за колесо, он привычным движением попытался провернуть его против часовой стрелки. Однако штурвал почему-то не поддался. Арчи налег посильнее, но с тем же результатом. Колесо не сдвинулось даже на градус.
Арчи Спенсер знал, что самое страшное для подводного пловца запаниковать. Поэтому он глубоко вздохнул и попытался понять, что он делает неправильно. Так его учили. Арчи представил, что штурвал это циферблат часов. И по ним двигается стрелка...
Выходило, что он не ошибся. Арчи вцепился в штурвал и попытался провернуть его изо всех сил, упираясь ногами в полукруглые стенки камеры. Однако штурвал не подался и на градус. Его заклинило. Убедившись в этом, Арчи направился к внутреннему люку.
Ничего страшного не произошло. Наружный люк заклинило, автоматика отказала, но на этот случай существовал специальный сигнал. Арчи, добравшись до внутреннего люка, отстучал его пальцем. Один раз, а потом, с перерывом, второй.
После этого он стал ждать ответного сигнала. Ему должны были сообщить, что его поняли, и сейчас приступят к осушению шлюза. Однако сигнала почему-то не было. Арчи выждал еще какое-то время, потом снова отстучал сигнал и подался назад.
И в этот миг он вдруг почувствовал, что ему стало не хватать воздуха. Устройство дыхательного аппарата в головы «морских котиков» вбивали накрепко. Как и действия при возможных неисправностях. Поскольку Арчи Спенсер включил в работу аппарат совсем недавно, дыхательной смеси в нем должно было быть почти под завязку. Так что дело могло быть только в запавшем клапане.
Арчи Спенсер резко выдохнул и снова вдохнул. В шлюзовой камере было тихо как в гробу, и Арчи услышал приглушенный щелчок. Это означало, что клапан на вдохе в порядке. А воздуха не хватало уже ощутимо. И тогда Арчи, быстро выхватив фонарь, посветил на манометр дыхательного аппарата. Стрелка показывала, что дыхательной смеси в баллоне хоть отбавляй.
– Черт! – выдохнул Арчи.
Он не понимал, что происходит. Но вдруг увидел на краске манометра едва заметный штриховой след. И тут в голове Арчи Спенсера словно полыхнуло. Он понял, что манометр совсем недавно раскручивали, чтобы провернуть по оси стрелку. Манометр показывал, что смеси в баллоне хоть отбавляй, на самом же деле она кончалась...
– Сволочь!!! – прорычал Арчи и, резко повернувшись, ударил фонарем во внутренний люк. – Ты сволочь, Сэм, слышишь?!
Это было, конечно, глупо. Любое физическое усилие под водой сопряжено с повышением расхода дыхательной смеси. А от ее количества напрямую зависит жизнь пловца. Арчи Спенсер знал об этом, но в его положении было уже все равно.
Смесь закончилась совсем, и горло Спенсера словно сжало тисками. Выронив фонарь, он инстинктивно прижал руки к груди. В судебной медицине это называется «поза боксера». Именно в ней и умирают от удушья.
В последний момент в затухающем сознании Арчи Спенсера возникла белокурая девушка с огромными коричневыми глазами. Она стучалась в его дверь. Но Арчи Спенсер не мог ее открыть, потому что его руки были прижаты к груди и разогнуть их не было никакой возможности...
77
Вторым наблюдательным пунктом Кащеев избрал оранжерею. В кормовой ее части, у панорамного окна, располагались клетки с птицами. В оранжерее было жарковато, поскольку экзотические растения требовали соответствующего климата.
Кащеев для вида потаращился на всякие орхидеи, после чего прошел к клеткам и присел на одно из кресел, предназначенных для любителей хорового птичьего пения. Пара знатоков комментировала удачные и не очень трели пернатых артистов, Кащеев же изобразил уход в себя с философскими размышлениями о бренности земного бытия.
Благодаря этому его никто не решился потревожить до самого обеда, он же спокойно продолжил копить информацию. Контрнаблюдатели, если таковые действительно были на «Одиссее», работали профессионально и в поле зрения Кащеева пока не попали. Вернее, может, и попали, но пока что не были идентифицированы.
Кащеев с педантичностью профессионала досидел в оранжерее до самого обеда, после чего отправился в ресторан, который был третьим наблюдательным пунктом.
Моня, Лизавета и Шварц, дружно проигнорировавшие завтрак, на обед явились заблаговременно, в полном составе и с недюжинным аппетитом. Вели они себя так же непринужденно, как и возле бассейна. Кащеев, поглощая еду, методично продолжал наблюдение...
78
Дверной звонок ударил по натянутым нервам. Арчи Спенсер-старший вздрогнул, и стакан с виски опрокинулся на стол. Не став его поднимать, Арчи шаркающей старческой походкой отправился к двери. Еще вчера он чувствовал себя молодым. Ему было всего сорок три, и встречался он с двадцатилетней
