жило огромное количество людей, многие из которых были больными и слабыми, так что обнаруженные утром трупы молча складывали в одну тележку и с наступлением темноты отвозили на кладбище. Если вампиры сдерживались и не оставляли на теле жертвы заметных укусов, ни у кого не возникало вопросов. За смертью жертвы следовали лишь смиренная скорбь и тихое прощание, ведь на следующее утро семье умершего нужно было снова возвращаться к печам и глиняным карьерам, чтобы зарабатывать себе на хлеб.
Тонка понятия не имела, заметил ли Генрих Драше или один из его старших рабочих, что за последние недели на заводах умерло на несколько десятков человек больше, чем обычно. И вампиршу это совершенно не волновало. Люди решат, что это какая-нибудь лихорадка или дизентерия, и уж точно не станут бросаться на поиски ночных кровопийц.
Все это время друзья не теряли времени даром. Помимо уроков фехтования и танцев они должны были изучать историю династии Габсбургов и Австро-Венгерской империи. И конечно же, юные вампиры — за исключением наследников семей Дракас и Фамалия — продолжали посещать занятия по немецкому языку. Однако каждую свободную минуту они использовали для того, чтобы с помощью Франца Леопольда научиться управлять своими ментальными силами. Алиса делала успехи, что не удивляло ее друзей, знавших, каким честолюбием она обладает. Лучиано тоже неплохо справлялся с заданиями. Вернее говоря, он то демонстрировал не виданные успехи, то пребывал в состоянии полной рассеянности, о причине которой, конечно же, знали его друзья. Время от времени наследник римского клана и вовсе не приходил на их тайные занятия и незаметно ускользал из дворца.
— Нетрудно догадаться, где он сейчас пропадает, — гневно сказала Алиса. — Как будто нет ничего важнее!
— Ну, очевидно, у Носферас другие приоритеты, — сказал Франц Леопольд, который все же поддался на уговоры Алисы и согласился обучать Таммо, Джоанн и Фернанда.
Однако теперь Иви не могла ему ассистировать. Разве можно было, не разглашая ее тайны, объяснить этим троим, почему она обладает такими невероятными силами? Но поскольку Алиса и Лучиано намного обогнали новичков, они могли заниматься и увеличивать свои силы самостоятельно. Кроме того, Пирас и юный брат Алисы не были готовы посвящать занятиям все свободное время.
— При всем моем желании, Алиса, так не пойдет, — защищался Таммо. — Нам нравится, что кроме фехтования и этих глупых танцулек мы можем научиться еще чему-нибудь стоящему, что действительно может нам пригодиться, но хорошего понемножку. Мы должны использовать хотя бы часть свободного времени, чтобы лучше познакомиться с Веной. Говорю тебе, мы отыскали здесь такие места, где Пирас чувствуют себя как дома, — сказал он с сияющими глазами. — Сводчатые подземелья, ведущие на пять этажей вглубь, катакомбы и массовые захоронения под площадью Святого Стефана, канализационные каналы, впадающие в Вену или Дунай. Это так здорово! Кроме того, ты не можешь требовать, чтобы мы проводили каждую минуту в обществе одного из Дракас.
Алису разозлило такое легкомысленное отношение брата к занятиям, но Франц Леопольд лишь махнул рукой.
— Отпусти их, пусть погуляют. Даже лучше, если они не всегда будут с нами. Без них мы сразу сможем перейти к более сложным упражнениям.
Воодушевленная этой новостью, Алиса тотчас же позабыла о брате и о Пирас.
Однако самой большой проблемой для друзей оказалась Мария Луиза, которая постоянно досаждала Иви. Она наблюдала за Лицана с выражением злобного ожидания, которое не могло понравиться никому из друзей ирландки. Со временем юным вампирам становилось все сложнее находить места, где они могли бы спокойно позаниматься, потому что Мария Луиза буквально следовала за ними по пятам. Никто не сомневался в том, что, узнав секрет друзей, наследница Дракас сразу же расскажет обо всем главам клана, которым явно не понравится самовольное решение Франца Леопольда. Поэтому вампиры часто отправлялись на прогулку в парк и упражнялись прямо там.
— Мария Луиза — это сущее наказание, — пожаловалась Фамалия, когда она вместе с Иви и Сеймоуром поднималась в спальню, чтобы улечься в постель.
Как только из-за горизонта показались первые лучи солнца, Алису охватило привычное оцепенение. Иви, напротив, еще не спала и думала о Марии Луизе.
Иви нечего было возразить волку.
— Она побежит к барону и баронессе и доложит им о чудовищном обмане, который позволили себе Лицана.
Иви ничего не ответила. Она знала, что Сеймоур прав, но не готова была посмотреть правде в лицо. Однако волк не собирался отступать.
— Тень еще не пыталась к нам приблизиться, — упрямо возразила Иви. — Возможно, она вообще не приедет в Вену.
— Тут во дворце она не сможет ничего со мной сделать, а я не стану подвергать себя опасности, гуляя по Вене в одиночку.
Иви глубоко вздохнула, но ничего не ответила.
— Нет, конечно. Но ведь мы не знаем, чего повелитель хочет на самом деле. Пока что это всего лишь наши предположения.
— А чего ты хочешь? Чтобы я, не сказав ни слова, навсегда покинула наследников и уехала прочь? Это и будет тем удобным случаем, на который надеется тень. Без защиты своих друзей я сразу же попадусь ей в руки.
— Четырнадцатилетняя. В свой четырнадцатый день рождения я все еще была человеком! — сказала Иви и с измученным видом закрыла глаза. Жжение под веками напомнило ей о слезах, которые она иногда проливала, будучи ребенком. — Ах, Сеймоур. Это были сто долгих лет, и, несмотря на то, что ты всегда был рядом и защищал меня, очень часто мне было одиноко. Долгое время у меня не было возможности узнать, как это, когда у тебя есть друзья. Дружба — это тепло, которое заставляет нас забыть о ледяном холоде нашей крови. Я до сих пор помню ощущение счастья, когда в моей груди билось человеческое сердце. Как долго я должна отказываться от всего этого?
— Нет, не нужно. Я прекрасно об этом помню, — резко ответила Иви, но потом ее голос снова наполнился тоской. — Да, я любила и страдала. Но лучше познать и то, и другое, чем влачить жалкое
