Глаза девушки сверкали, и Латона поняла, что сейчас последует одна из тех забавных историй, которые наверняка не стали бы рассказывать бабушка и дедушка Клары. Сестра Филиппа немного наклонилась вперед и обвела взглядом сидевших за столом.
— В Гранд-отеле живут только знатные и очень богатые люди. Многие годы постоянной клиенткой гостиницы является графиня Лариш, которая сама по себе довольно скучная особа. Однако она приходится племянницей самой императрице, а это уже чего-то да стоит. Кроме того, у графини есть подруга, говорят, красивая и остроумная. Не так давно, во время скачек на ипподроме Фройденау эта подруга познакомилась с кронпринцем Рудольфом. С этого дня юная баронесса Вечера стала очень часто навещать свою подругу в гостинице. По крайней мере таково официальное объяснение ее визитов сюда. Вот только графиня Лариш ее, по всей видимости, ни разу здесь даже не видела. Потому что баронесса из вестибюля идет прямиком к черному ходу, где ее в неприметной карете ожидает личный извозчик кронпринца Братфиш, чтобы доставить эту даму… прямиком и объятия кронпринца Рудольфа!
— Клара, — сердито сказала баронесса, — довольно. Сколько раз и тебе говорила, что неприлично разговаривать на такие деликатные темы.
— Но ведь это правда! Однажды, когда кронпринц хотел встретиться тут со своей Марией, чтобы провести пару часов с ней наедине, он ошибся дверью и очутился в комнате, где сидело несколько извозчиков, ожидавших указаний своих господ, — сказала Клара и покачала головой. — Вот так тайное свидание может очень скоро превратиться в любимую сплетню венцев.
Баронесса сказала свое решающее слово и закрыла неподобающую тему. После этого ее супруг вежливо осведомился у нового гостя о его работе:
— Уважаемый профессор, вы ведь врач, не так ли? Я слышал, что вы занимаетесь редкими и неисследованными заболеваниями.
Ван Хельсинг кивнул. Он единственный за столом был небрежно одет и со своей неухоженной бородой казался в этой компании чужим.
— Может быть, вы и вовсе разделяете увлечение нашего друга Арминия, изучающего необычных существ, которые, как утверждают некоторые, по ночам поднимаются из могил и пьют человеческую кровь?
Ван Хельсинг снова кивнул.
— Да, вампиры — довольно увлекательная тема.
Баронесса вздрогнула.
— Не знаю. Обсуждать кровопийц за ужином? Не думаю, что это лучше, чем выслушивать сальные сплетни венцев, большая часть которых содержит хотя бы крупицу правды.
Ван Хельсинг бросил на хозяйку пронизывающий взгляд, но баронессу это, похоже, ничуть не смутило. Она спокойно смотрела профессору в глаза.
— Думаете, истории о вампирах — это вымысел?
Баронесса фон Шей улыбнулась.
— Профессор, кто станет всерьез воспринимать эти страшные истории? Трупы, которые не разлагаются и восстают из могил. Нежить, нападающая на людей и прокусывающая им шеи. Мы живем в просвещенном девятнадцатом веке. Наука сняла с природы пелену загадочности и открыла нам ее тайны. В нашем мире больше не осталось места демонам и призракам Средневековья.
— Значит, вы думаете, что все эти истории — всего лишь сказки? — поинтересовалась Латона.
— Необразованные крестьяне очень суеверны и склонны верить в подобные выдумки, — вмешался Фридрих фон Шей.
— Но говорят, что даже здесь, в Вене, существовали вампиры, — не отступала Латона.
Она видела, с каким восторгом прислушивается к беседе Клара. Такие истории были в ее вкусе.
— Марла даже рассказала мне, что первый вампир появился именно тут, в Вене, и это был не кто иной, как Иоганн фон Габсбург, которого, после того как он убил своего дядю герцога Альберта, укусил дьявол, тем самым превратив его в вампира.
Баронесса застонала.
— Я уволю Марлу, если она еще хотя бы раз начнет рассказывать подобные глупости. Убийство дяди и кровная месть со стороны его семьи — это правда, но все остальное — полная чушь. Князь, превратившийся в вампира! Ну что за глупость, — промолвила она и резко замолчала. — Профессор, почему вы так на меня смотрите? Вы же не хотите сказать, что верите в эту историю?
— Нет, в то, что Иоганн фон Габсбург был первым вампиром, и не верю. Думаю, эти ночные создания существовали задолго до начала нашей эры, прежде всего в Ирландии. Да и в лесах Европы уже тогда встречались дикие кровожадные существа.
Арминий Вамбери кивнул.
— В этом я с вами совершенно согласен. Эти тупые и свирепые создания до сих пор обитают в деревнях Сербии и Трансильвании, где на них охотятся и уничтожают, всаживая им в сердце кол и сжигая их прямо в могиле. Я сам присутствовал на одной из таких охот. Однако предком большинства вампиров, с которыми нам сегодня приходится сталкиваться, действительно является князь. Но это был не венский князь Иоганн фон Габсбург.
— Вы говорите о правителе Валахии Владе Третьем, сыне валашского воеводы Влада Второго по прозвищу Дракул, состоявшего и рыцарском ордене Дракона, — вмешался ван Хельсинг. — Влада Третьего называли Дракулой — Сыном Дракона. При этом drac по-румынски означает «дьявол».
Венгерский профессор кивнул.
— Вижу, вы хорошо разбираетесь в этой теме. Да, Дракула. Другое его прозвище — Цепеш.
— Колосажатель, — перевел ван Хельсинг.
— Я не горю желанием узнать историю возникновения этого прозвища, — пробормотал Филипп.
Клара и Латона, напротив, с нетерпением ждали продолжения рассказа. К удивлению Латоны, баронесса не запретила обсуждать эту историю, хотя в ее глазах она, разумеется, так же мало подходила для застольной беседы, как и предыдущие темы.
— Да, Колосажатель, — продолжил Арминий Вамбери. — Он сажал на кол преступников и политических противников. А их было немало! Нет, скажем по-другому: таким способом Влад Третий защищал с трудом завоеванный трон и укреплял свою власть. Верность его свиты основывалась на страхе. Вы вздрогнули, сударыня Клара? Да, это был жестокий князь, но и жил он в жестокое время, когда никто ни с кем особо не церемонился. С разнообразными изощренными способами пыток Влад познакомился еще в юности, когда был заложником при дворе турецкого султана. И поверьте мне, императоры и короли Священной Римской империи отличались не меньшей жестокостью, когда речь шла о запугивании врагов.
— Можно многое рассказать о князе и о его методах ведения войны, — прервал венгерского профессора ван Хельсинг, — а также о его своеобразных представлениях о праве и порядке, которые он последовательно воплощал в жизнь, но то, что интересует нас в Дракуле, связано прежде всего с его смертью и тем, что происходило после нее.
Венгерский профессор кивнул.
— Говорят, самоубийство возлюбленной Эржебет заставило Влада проклясть Бога и заключить сделку с дьяволом. Не знаю, есть ли в этом хоть доля правды. Одни говорят, что она бросилась со стен крепости Поенари в ущелье Арджеш, после того как в окно ее комнаты влетела стрела с запиской, в которой говорилось, что на крепость вот-вот нападут турки. Другие утверждают, что Эржебет убедили, будто Влад погиб в бою, и поэтому она наложила на себя руки. Как бы то ни было, считается, что именно самоубийство супруги стало причиной последующего превращения Дракулы в вампира. Он проклял Бога и заключил союз с дьяволом, чтобы победить смерть. И все же позднее Влад женился на родственнице венгерского короля Корвина, после того как тот несколько лет держал князя под стражей в его собственной крепости. Таким образом, Дракула официально перешел в католическую веру, хотя согласно легенде он отрекся от Бога.
— Этого я не понимаю, — вмешалась Латона. — Сначала король берет князя под стражу, а затем отдает ему в жены свою родственницу?
— Большая политика, моя дорогая, — подмигнув, объяснил профессор. — Влад ловко уживался между католической империей и турками, которым он был вынужден платить дань. Валахия была — буфером между обоими государствами и не могла позволить себе окончательно повздорить с одним из правителей.
