представители «Саюдиса» одержали убедительную победу. Они получили 91 депутатское место из 140. К этому следует добавить 17 депутатов, баллотировавшихся от Компартии Литвы, но одновременно являющихся членами «Саюдиса».
Тем не менее депутаты от «Саюдиса» в новом парламенте не представляли абсолютное большинство жителей Литвы. При средней явке на выборы в 70 % и общем количестве избирателей в 2581 тыс. чел. за депутатов от «Саюдиса» проголосовало немногим более 30 % всех избирателей. За всех 140 избранных на 11 марта 1990 г. депутатов Верховного Совета проголосовало около 42 % общего числа избирателей Литвы.
Однако это не помешало вновь избранному Верховному Совету Лит. ССР, ссылаясь на волю якобы абсолютного большинства населения Литвы, принять 11 марта 1991 г. решение о восстановлении независимости Литвы и переименовании Литовской ССР в Литовскую Республику.
Российскому читателю эти рассуждения могут показаться надуманными. Особенно, если учитывать современное российское законодательство о выборах, когда для победы хватает четверти голосов избирателей. Но в 1990 г., после вступления в силу Закона СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» (03. 04.1990 г.), решение о выходе из Союза можно было принять только путем всеобщего референдума, в ходе которого не менее двух третей граждан республики поддержали бы это решение.
Руководству «Саюдиса», пришедшему в 1990 г. к власти в Литве, эти положения были хорошо известны. За год пребывания в Верховном Совете СССР народные депутаты от Литвы обзавелись в Москве большим количеством не только друзей, но и «агентов влияния». Естественно, новой литовской власти надо было любой ценой обеспечить эти две третьих голосов. Но, как показали итоги выборов 1990 г., это оказалось непросто.
Третий Съезд народных депутатов СССР имел полное право объявить решение ВС Лит. ССР о провозглашении независимости незаконным. Попытки же литовских прокуроров переложить ответственность за решение, принятое Съездом народных депутатов СССР, на конкретных законопослушных граждан, реализующих это решение, являются неправомерными.
Однако вернемся к обвинениям, сформулированным литовскими прокурорами. Так, утверждается, что Швед в марте 1990 г. «активно участвуя в деятельности антиконституционной организации другого государства — СССР, и иностранной организации КПСС и ее подразделения в Литве — КПЛ/КПСС совместно М. Бурокявичюсом, Ю. Куолялисом, Ю. Ермалавичюсом, В. Лазуткой, И. Кучеровым организовал группу военных другого государства — Псковской воздушно-десантной дивизии Министерства обороны СССР… для осуществления захвата учебного корпуса Вильнюсского педагогического института…».
Обратим внимание на то, что в «Уведомлении…» литовские прокуроры квалифицируют Компартию Литвы/КПСС, как «антиконституционную организацию». Это свидетельствует об их правовой некомпетентности. Утверждения об антиконституционности или незаконности КПЛ/КПСС могли бы иметь место, если бы Генпрокуратура Литвы в 1990–1991 гг. направила бы в адрес КПЛ/КПСС хотя бы одно юридически грамотное предупреждение о незаконности ее деятельности.
Однако в 1990–1991 гг. и Верховный Совет под руководством Ландсбергиса, и прокуратура Литвы признавали наличие двоевластия и состояние конституционно-правового кризиса в республике. А факт утверждения Шведа депутатом Верховного Совета Литвы в ноябре 1990 г. свидетельствует о том, что его деятельность в качестве 2-го секретаря ЦК КПЛ/ КПСС и председателя Гражданского комитета Лит. ССР Верховный Совет не считал противозаконной. Это сразу же ставит крест на обвинениях литовских прокуроров.
Классическим вариантом надуманного обвинения является утверждение о том, что Швед «организовал» группы военных из 107-й мотострелковой дивизии и 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии и специальной группы «А» КГБ СССР. Заявления, что политик республиканского масштаба в СССР в 1991 г. мог командовать воинскими подразделениями союзного подчинения, не говоря уже о спецгруппе «Альфа», свидетельствует либо о полной профессиональной некомпетентности литовских прокуроров, либо об их политической ангажированности.
Возможно, в «демократической» Литве политики районного масштаба могут командовать армейскими подразделениями, но в СССР для переброски частей элитной 76-й Псковской дивизии ВДВ в союзную республику требовалось не только указание министра обороны, но и согласие Президента СССР.
Что же касается захвата в марте 1990 г. учебного корпуса Вильнюсского педагогического института (ВПИ) по ул. Шевченко, 31, то следует иметь в виду следующее. По этому адресу никогда не находились помещения Вильнюсского педагогического института. Там изначально находилась Вильнюсская высшая партшкола (ВВПШ), здание которой было построено на средства Управления делами ЦК КПСС.
Как уже отмечалось, здание ВВПШ было построено за деньги КПСС, находилось на балансе КПСС и являлась ее собственностью. Ни ЦК самостоятельной партии, ни, тем более, Совет министров Литвы не имели права в марте 1990 г. объявлять эту собственность бесхозной и рейдерским путем передать ее ВПИ. Ясно одно, это было незаконное решение.
На тему спорной партсобственности достаточно подробно уже говорилось. Добавим лишь, что в марте 1990 г. на основании решений союзных властей, но не ЦК КПЛ/КПСС, здание бывшей Вильнюсской высшей партшколы по ул. Шевченко, 31, было взято под охрану подразделениями воинской части внутренних войск МВД СССР, дислоцированной в Вильнюсе, но никак не псковскими десантниками.
Следует напомнить литовским прокурорам, что части 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии на территории Литвы появились только 8 января 1991 г. В силу этого они не могли в марте 1990 г. взять под охрану здание Высшей партшколы. Если прокуроры не смогли проверить эту простейшую информацию, то можно ли верить другим утверждениям, изложенным в «Уведомлении о подозрении»?
Все претензии относительно взятия под охрану собственности КПСС, следует адресовать III Съезду народных депутатов СССР, Президенту СССР Михаилу Горбачеву и Председателю СМ СССР Николаю Рыжкову. Военные действовали на основании решений, утвержденных ими. Кстати, Генпрокуратура Литвы в марте 2011 г. почему-то не осмелилась поддержать требование бывшего советского диссидента Владимира Буковского, направленное в Магистратский суд Вестминстера, привлечь Горбачева к ответственности за трагические события в Тбилиси, Баку и Вильнюсе.
Правда, в мае 2011 г. появилась информация о том, что Генпрокуратура Литвы намерена допросить бывшего Президента СССР Михаила Горбачева в качестве свидетеля по делу о событиях 91-го года. Литовские надзорные органы намерены вызвать Горбачева на допрос по делу об инциденте 13 января 91 — го года и просят Россию о правовой помощи в организации этого допроса.
Однако пресс-секретарь бывшего Президента СССР Владимир Поляков сообщил радиостанции «Эхо Москвы» о том, что Горбачев о событиях 1991 г. неоднократно говорил в своих интервью и все известное ему описал в своих книгах. Поэтому встречаться с литовскими прокурорами Горбачев не видит смысла. 12 января 2012 г. (!) Генпрокуратура России направила в Литву отказ в организации допроса Горбачева.
Но вернемся к теме партийной собственности в Литве. Сегодня уже известна ее участь. Заметим, что в эту собственность входили не только здания партийных комитетов, но и гостинцы, автохозяйства, дома отдыха и дачи, автомашины, оргтехника, мебель и т. д. Литовская Республика от собственности КПСС, которая до сих пор не дает покоя литовским прокурорам, не получила никакой выгоды. Зато несколько функционеров из партии Бразаускаса на основе этой собственности создали себе миллионные состояния.
Об этом 18 апреля 1995 г. сообщила газета «Республика» (№ 31/308) в статье Алдоны Квядарене «Клан». В ней упоминаются фамилии людей, погревших руку на собственности партии. Это бывший председатель Демократической партии труда Литвы (бывшая самостоятельная КПП) Альгирдас Бразаускас, его зам. по КПЛ/ДПТЛ Владимирас Березовас, другой зам. по ДПТЛ Гедиминас Киркилас, управляющий делами ДПТЛ Альфонсаа Навицкас, функционер ДПТЛ Римантас Купляускас и др. Знакомые фамилии. Помнится, они все были истовыми коммунистами. А упомянутый Г. Киркилас славился своими ортодоксальными марксистскими убеждениями.
Все вышеупомянутые приняли активное участие в разделе бывшего партийного имущества. В этих целях были созданы фирмы «Ида», «Герма», «Эло» и др. Правда, вскоре они исчезли и унесли с собой тайну пропавшего партийного добра. Кстати, в 1994 г. в одном из минских офисов мне довелось посидеть на роскошных кожаных креслах и диванах, до августа 1991 г. украшавших фойе ЦК КП Литвы. Новый
