Слыша очередной ответ, я от досады пыталась встать, не внимая робким уговорам. Впрочем, попытки эти неизменно оканчивались обмороком и только на третьи сутки, мне удалось кое-как покинуть постель.
Держась за плечо женщины, я несколько минут постояла, а затем, с тихим стоном села на край матраца. Сил идти не было, зато рука, еще недавно висевшая плетью, снова мне повиновалась. Насколько я могла судить, и жизнь и здоровье были теперь вне опасности.
-Мне необходимо как можно быстрее покинуть Гормидон. Вы очень помогли, но времени на отдых нет, - я покачала головой, остановив Милари, которая попыталась снова уложить меня на подушки.
-Ваше Величество, вы на ногах не стоите! Муж сказал, что раньше следующей недели опасно будет отправляться в путь.
Я покачала головой.
-И, тем не менее, выбора нет.
-Тогда хотя бы разрешите отвезти вас! Ехать верхом просто безумие!
Нахмурившись, я задумчиво скользнула взглядом по ее встревоженному лицу, затем взглянула в окно, где на облетевшей ветви чистила перья серая птичка и, наконец, опустила глаза на свои руки: обветренные, исцарапанные, с еле видными прожилками вен. Приходилось признать, что на этот раз мои возможности не совпадали с желаниями.
-Хорошо, будь по-вашему, - нехотя согласилась я.
Фирс, сам того не зная, все-таки сумел мне помешать. Несмотря на то, что я и осталась жива, время было потеряно. Оставалось надеяться, что не только у меня случился форс-мажор, иначе в Пате ждали неприятности посерьезнее тех, что посчастливилось избежать на болотах. Я невольно вспомнила кошачьи глаза над головой и наглую ухмылку лорда Фирсара, которая преследовала меня вот уже почти двадцать лет, с того самого дня, как он передал волю Совета. Почему лорд, который, фактически являлся правой рукой Земар-ар, осмелился пойти против воли своего господина? Чего он добивался? Возможно ли, что приказ был отдан все же не им, а кем-то, кто ненавидел меня столь же сильно, но не имел той раболепной преданности Ордену, которую всегда выказывал Фирсар? Или же, после исчезновения маленькой Лиран, планы Земар-ар изменились?
Если опираться на факты, то демон, устами Морло, не конкретизировал относительно чистоты крови исполнителя своего проклятья. «Руками твоего потомка, Арматей…», по крайне мере, так было записано в летописях. А потомков у легендарного короля в наше время набиралось предостаточно. Однако все, в том числе и я сама, давно решили, что любые пророчества – моя неделимая прерогатива. Сам Земар-ар назвал меня королевой трех пророчеств. Но так ли это было на самом деле? Если я исполнила одно и уверенно шла по следам второго, не обязательно и третье предназначалось именно мне.
В самом начале пути, еще до встречи с Миэлем, проклятье Морло вызвало в моей душе категоричное отрицание. Я точно знала, что не совершу ничего подобного, как бы не сложились обстоятельства. И тем не менее, на протяжении всей жизни, меня постоянно пытались убрать из игры: сначала под предлогом того, что я это проклятье исполню, затем по причине моего упрямства, с которым я раз за разом этого избегала. По словам Миэля, только на горе Дракона, влившись в мой разум и потерпев поражение, Земар-ар понял, кто я есть. Правду ли он сказал тогда? Если да, почему же князь на поле битвы вел себя так, словно был на сто процентов уверен в победе…
Потерев виски, я зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
Итак, Миэль хотел, что бы я стала жрицей и сменила его на многовековом служении. Он добивался этого всеми силами и был зол, когда потерпел фиаско. Карл тоже не действовал, пока не убедился, что я не пойду путем проклятья и не стану оружием против Королевства. Тарэм, видя, что после победы в последней войне, у него не остается шансов втянуть ни меня, ни братьев в Орден, решил вернуться к старому плану и выдвинул в кандидаты на престол Кайла Каэла – в попытках убрать меня с дороги, жрец был, в отличие от своего господина, хотя бы последователен и логичен.
Что удивительно, даже Параман все время находился под прицелом: если бы не тесное сотрудничество с Орденом и его хваленая дальновидность, не известно еще, дожил бы он до сегодняшних дней. Хотя, как личность, герцог устраивал всех, а как полукровка - большинство. Только змей, похоже, желал именно полного уничтожения семени Тара Валлора. Тогда выходило, что и дядя Кайл пошел против воли Совета, родив сына от своей двоюродной сестры. Неужели он догадался? Теперь только я поняла, насколько вероятна была такая возможность… Диктатор играл на два поля - и нашим и вашим, а в итоге хотел не только власти, но и сохранения древнего рода, частью которого себя считал. Кровь Тара оказалась сильнее даже самой жгучей ненависти, поэтому Земар-ар ее и боялся. Дети Валлора всегда шли своими путями, их трудно было контролировать если возникала угроза для Королевства или семьи. И все же, Орден умело держал власть, веками плетя интриги и сея семена раздора - искусная и коварная партия на несколько тысячелетий... Но ни в одной игре нельзя было выигрывать бесконечно - всегда оставался шанс, что противнику повезет. И мне везло, если, конечно, это можно назвать везением.
На мою жизнь выпали времена и сроки, когда порочный круг безраздельной власти тьмы, вмешался Живой Свет, сила, Земар-ар неподвластная. Не думаю, что одноглазый идол разумел, что отправляя меня в Большой мир, он своими же руками творит себе погибель. Вряд ли и Карл до конца понимал мою роль, когда соглашался идти путями Миэля. Брату пришлось думать больше, чем всем королям Истории вместе взятым. Но, в конце концов, он разгадал лейтмотив того, кто стоял за множеством «случайных совпадений» - третье открытое покушение на мою жизнь, Карл, опередив события, спровоцировал сам.
У Ордена не осталось выбора, кроме как пойти на крайние меры и выйти из тени. А я снова осталась цела и невредима. Но даже сейчас я не могла понять, что именно задумал брат, и зачем так тщательно перекрывал Земар-ар более простые, но менее кровавые варианты. Однако он был уверен в своей правоте, а значит, действовал сознательно.
Увы, события, вопреки моему желанию, стали развиваются слишком стремительно, а реванш Карла можно было ожидать не раньше, чем через два года. Как следовало прожить бесконечные месяцы? Как было помешать Ордену склонить под свою власть ничего не смыслящих в сложившейся ситуации людей? Если бы Карл был рядом, то, наверное, сказал: «Не думай, Лия, все это слишком сложно. Просто делай, что должна, и не бойся».
«Братец, братец, да только вот в чем вопрос - что именно я должна?» - спросила бы я, если бы могла. И он бы ответил: «Все, что в твоих силах». А в моих силах сейчас было только пытаться успеть в Пат до того, как Земар-ар нанесет очередной удар по королевскому роду…
Открыв глаза, я подняла левую руку и несколько раз сжала ладонь в кулак. Плечо слегка заныло. Потом, вздохнув, приподнялась и опустила ноги на холодный пол. Слабость и беспомощность раздражали сейчас больше, чем назойливые вопросы, на которые мой разум никак не желал отвечать.
Вечером того же дня, как только стемнело, меня посадили в небольшой торговый фургон, запрягли недовольного Ястреба в упряжь и повезли по проселочным дорогам к Тракту. Как оказалось, повозка не была собственностью Милари и ее мужа: хозяева взяли ее взаймы у соседей, сославшись на необходимость перевезти вещи для свадьбы старшей дочери.
Чтобы скрыть меня от посторонних глаз, все свободное пространство завалили тюками с домашним барахлом. Получилась настолько убедительная картина, что я успокоилась. Сны мои вновь стали глубоки, голод превратился в призрачное воспоминание, а боль с каждым днем отступала. Постепенно, как я и надеялась, силы возвращались.
Глава 9.
Седьмые сутки день и ночь мы ехали по каменной дороге на север. Отоспавшись и придя в себя, я стала находить удовольствие в созерцании мирного пейзажа, проползающего мимо. Маленькая прорезь в обшивке фургона заменяла и окно, и вентиляцию, а снаружи, да еще на ходу, разглядеть ее было практически невозможно.
Мы не останавливались без надобности даже ночью. Ястреба пришлось оставить в четвертой по счету деревне, и деньги стремительно таяли, перетекая в руки торговцев лошадьми. Впрочем, до конца
