— Нет.
Нет. Ну конечно!
На следующее утро, когда Джекс на втором этаже отеля смиренно натирал песком деревянные полы, во дворе неожиданно раздался гул разогреваемого мотора «веспы».
Отставив в сторону пескоструйный аппарат, Джекс подошел к окну и увидел, как Хлоя садится на свой байк. Рядом, засунув руки в карманы длинного пальто, стояла Тара. Мэдди же расположилась прямо перед мотоциклом и что-то говорила Хлое.
Тара молчала.
Затем Мэдди сняла с шеи свой ужасающий зеленый шарф, который вязала последние несколько дней, и обвила им шею Хлои. Хлоя посмотрела на него, ухмыльнулась и бросилась в объятия сестры. Тара подошла к сестрам и притянула к себе Мэдди и Хлою.
Вскоре Хлоя уехала, Тара вошла в коттедж, а Мэдди осталась во дворе, на дороге, утирая слезы, словно мамочка, которая впервые отправила свое чадо в детский сад.
Джекс направился к лестнице, следом за ним проследовала заспанная Иззи. Он наполовину был уверен, что к его приходу Мэдди уже уйдет с дороги, но она все еще стояла на том же самом месте. Ее глаза были влажные, но слезы уже не текли, за что он был ей бесконечно благодарен. Хотя при виде того, как она расстроена, у него сжалось сердце.
— Ты как, в порядке?
Услышав его голос, она сердито утерлась рукавом.
— Нет. И не старайся быть милым. — Ее голос дрогнул, и она отвернулась. — Еще нет, пока я не… достану соринку из глаза.
— О, Мэдди… Иди ко мне.
Тихонько шмыгнув носом, она повернулась и стремительно бросилась ему на шею, отчего инструменты на поясе зазвенели. Он крепко обнял ее.
— Я буду скучать по ней, — прошептала Мэдди, вцепившись в его рубашку и прижимаясь лицом к его шее. — И это просто смешно. Мы едва знаем друг друга.
— Это не смешно! — Запустив руку в ее волосы, Джекс приподнял голову Мэдди так, чтобы видеть глаза. — Ты любишь ее.
— Каждый стервозный, саркастичный, циничный дюйм ее тела. — Мэдди уронила голову ему на грудь и снова зашмыгала носом.
Он крепко прижал ее к себе и дал ей несколько минут. Наконец она расслабилась и подняла голову.
— Она вернется, — сказал он.
— Да, — согласилась она; к его огромному облегчению, голос ее звучал спокойнее. — Хлоя вернется. — Она заерзала в его объятиях и громко ойкнула, когда молоток, висевший у него на поясе, ударил ее по бедру.
— Прости, — сказал Джекс. — Давай-ка я сниму пояс с инструментами.
— Нет. — Мэдди придержала его руку. — Не надо. Мне нравится твой пояс.
Джекс снова приподнял ее лицо и улыбнулся:
— Тебя заводит пояс для инструментов?
— Нет. — Мэдди закрыла глаза и уперлась лбом в его грудь. — Немножко.
Обрадовавшись и мгновенно возбудившись, Джекс засмеялся, а она возмущенно хмыкнула:
— Не суди меня. Здесь, в штате Вашингтон, меня явно заводит все подряд. Думаю, дело в морском воздухе или…
Джекс прижал ее голову к груди, и Мэдди коснулась носом его соска:
— Или в том, что я теперь умею постоять за себя. — Поднявшись на цыпочки, она прижалась лицом к его шее и вдохнула исходящий от него аромат. В этот же момент их бедра соприкоснулись.
Джекс закрыл глаза и привлек Мэдди к себе.
— Еще есть версии?
Она посмотрела ему в глаза:
— Или — в тебе.
— В нас, — поправил он ее и поцеловал — жарко и настойчиво. Она ответила тихим стоном желания, который пронзил его насквозь.
Их языки сплелись так яростно, что Джекс зарычал от удовольствия, чувствуя, как руки Мэдди скользят под рубашкой по его телу, жадно гладят его спину — и все им мало.
Черт побери, ему тоже было мало, но он не мог получить то, что хотел, прямо здесь, во дворе, даже когда ее пальчики перебрались со спины на живот и стали играть с его прессом и ремнем на джинсах. Тот был затянут не слишком туго — кончики ее пальцев легко пробрались за пояс его джинсов. Джекс задержал дыхание, мечтая о том, чтобы рука Мэдди спустилась ниже еще на дюйм…
— О, ради Бога.
Оторвавшись друг от друга, они увидели Тару — та, подбоченившись, сверлила Джекса взглядом.
— А эти игры с языком, что ты ей даришь, включены в счет?
Глава 15
Мужчины — как места на парковке. Хорошие заняты, остальные — неподходящие.
Мэдди набросилась на Тару.
— Тебе придется извиниться, — сказала она. — Потому что я не припоминаю, чтобы у тебя было право вмешиваться в мои дела.
— А что, если я просто напомню тебе, что ты завязала с парнями по достаточно веской причине? Неплохо бы притормозить и немного подумать, прежде чем бросаться с головой в омут.
— Я всю жизнь только так и делаю. Не могу сказать, что результат впечатляет. Так что я пробую новый подход.
— За наш счет, — уточнила Тара.
— Что ж, прошу прощения, что мне не достался ген совершенства, присущий всем Трегерам.
Тара чуть не задохнулась от возмущения.
— Сладкая, если ты считаешь, что моя жизнь совершенна, тебе стоит снять розовые очки!
— Эй, вплоть до прошлой ночи ты хотела, чтобы мы все в это верили.
Тара вперила в сестру взгляд, на ее лице сменилась целая гамма эмоций, но основной была боль.
— Ну, — наконец произнесла она немного натянуто, — нет в мире совершенства. — И, напоследок бросив на Джекса неодобрительный взгляд, она пошла прочь.
Мэдди вздохнула и посмотрела на Джекса:
— Скажи мне, почему я чувствую себя так, будто только что пнула котенка?
Он медленно покачал головой:
— Дикого тигра — возможно. Но не котенка.
Мэдди угрюмо улыбнулась и, попятившись, сделала шаг назад.
— Мне надо чем-нибудь заняться. Поработать, может быть.
— Можешь помочь мне с полами.
— Соблазнительно, но мне нужна большая физическая нагрузка. Мне просто необходимо изорвать что-нибудь в клочья. У тебя есть что-нибудь на примете?
«Можешь разорвать меня в клочья. В постели». На минуту он живо представил себе, как бы это могло быть, но решительно отбросил наваждение и схватил Мэдди за руку.
