вернуть моё зрение. Скажи ему, что я на всё согласен.
– Но… – постаралась возразить Виктория, – что это значит: «на всё согласен»?
– Не бойся, – горделиво произнёс он, – для тебя это ничего не будет стоить. Да я бы и не согласился сделать что-нибудь за твои деньги. Я не покупаюсь.
– Но Кирилл, зачем ты так со мной, – попыталась смягчить его Виктория. – Ведь я осталась такой же, какой и была. Почему ты вдруг стал таким холодным?
– Ты может и осталась такой же, но ты не такая, какой я тебя считал.
– А какой ты меня считал? – у Виктории просто разрывалось сердце от его холодности.
– Я считал тебя чистой и искренней. А ты оказалась разбалованной богатой особой.
– Но почему ты так думаешь?
– Давай не будем разбираться, – нервно бросил Кирилл. – Я тебе буду очень благодарен, если ты мне поможешь связаться с этим человеком. Без тебя мне просто не обойтись.
– Ну конечно я тебе помогу.
– Ну вот и хорошо. Я хотел бы, как можно скорей закончить со всем этим. Постарайся договориться с ним на самый ранний срок, – сухо сказал он и вышел из комнаты.
Виктория грустно смотрела ему вслед. Ей вроде надо было радоваться – она добилась чего хотела – а ей ужасно больно от того, что человек, которого она любит больше всего на свете, и который был ей так близок, вдруг стал таким холодным и далёким. Между ними словно выросла стена, которую она, наверное, уже не пробьёт. Успокаивало лишь то, что теперь, в случае успеха, удастся вылечить его, и тогда, может быть, он совсем по-другому посмотрит на их отношения. Накинув на себя шёлковый голубой халат и надев свои домашние тапочки, Виктория поспешила вниз к телефону, сгорая от нетерпения поскорей поговорить с Солло, так как от этого зависела дальнейшая жизнь её любимого человека, да и её собственная, пусть даже уже и не долгая…
Глава 4
Уже через два дня Виктория и Кирилл сидели на приёме самого лучшего и самого дорогого врача города, Вильгельма Ульриха. Кирилл прошёл все необходимые обследования и теперь они с тревогой ожидали «приговора» врача.
Доктор Ульрих, маленький, толстенький, уже в преклонных годах мужчина, зашёл в кабинет в весьма хорошем настроение, и Виктория с надеждой в голосе спросила:
– Ну как его шансы, доктор? Он сможет снова видеть?
– Все сто процентов я дать не могу, – неуклюже садясь за свой стол, улыбнулся Ульрих, – но шансы весьма большие. Я думаю, что две операции будет достаточно. Первая будет очень сложной, её надо будет делать при полном наркозе, так как у него защемлён очень важный нерв. Если эта операция пройдёт успешно, то всё остальное уже просто ерунда.
– Ну а когда вы сможете его прооперировать? – возбуждённо спросила Виктория.
– Солло говорил, что вы очень спешите?
Виктория кивнула.
– Ну тогда завтра и прооперируем!
– Прям уже завтра? – растерялась Виктория.
– Что это слишком быстро? – улыбнулся Ульрих.
– Нет, нет, – вмешался в разговор Кирилл, которому его школьные знания языка хватили, чтобы понять то, о чём говорил врач. – Потом, немного замявшись, он спросил на «ломанном немецком»: – Это действительно всё бесплатно? Как эксперимент?
Ульрих, который был введён своим другом Солло в курс дела, улыбнувшись подтвердил: – Совершенно бесплатно! – При этом он подмигнул Виктории, которая смущённо опустила глаза. – Ну тогда, раз все согласны, остаётся подписать необходимые бумаги. Я думаю, – обратился он к Кириллу, – вы будете не против, если госпожа Райх, везде распишется за вас?
– Нет, – кивнул тот.
– Ну вот и хорошо, – пододвинул он Виктории два формуляра. Первый – согласие на операцию, второй – общая стоимость лечения, который она подписала, даже не взглянув на сумму.
– Ну вот и хорошо! – повторился доктор Ульрих, довольно потерев своими ладонями. – Сейчас я позову медсестру, и она проведёт нашего больного в палату.
– Он что, останется здесь? – перепугано спросила Виктория.
– При-дё-тся, – протянул Ульрих. – Надо будет ещё провести кое-какие обследования, кой-какие процедуры…
– Да, да… – растерянно пробормотала Виктория, – я понимаю…
– Вот и хорошо, – нажал на кнопку Ульрих, и в комнату сразу вошла молоденькая девушка в белом халате. – Проведите этого господина в предоперационную палату, – скомандовал он.
Девушка послушно кивнула, и взяв Кирилла за руку, предложила ему пройти за ней.
Виктория, бросив ревнивый взгляд на медсестру, подошла к доктору, поблагодарила его, и поспешила догонять Кирилла, которого медсестра уже заводила в лифт, так что Виктории пришлось ускорить шаг, чтобы успеть за ними. Они поднялись на четвёртый этаж, и девушка провела Кирилла в палату, которая находилась в самом конце длинного коридора. Виктория молча следовала за ними.
Палата была весьма большой, очень светлой и была рассчитана на одного пациента.
– Я сейчас схожу за бельём для вас, – на чистом русском языке сказала медсестра, усаживая Кирилла в мягкое кресло.
– Вы говорите по-русски? – удивлённо посмотрел он на неё.
– Я тоже из России, – приятно улыбнулась ему медсестра.
Виктории это совсем не понравилось. Она недовольно посмотрела на девушку:
– Но я могу ему и сама всё принести. Ведь ему всё равно ещё нужны кое-какие личные вещи.
– Вообще-то, мы можем всё предоставить и здесь, – вежливо сказала медсестра, – но если вы желаете…
– Нет, нет, – отрицательно покачал головой Кирилл. – Мне ничего не надо, – холодно бросил он Виктории.
Медсестра вопросительно посмотрела на Викторию. Но та только неопределённо пожала плечами. Она совсем растерялась, не зная как себя вести. Её просто пугала холодность Кирилла.
– Ну тогда я пошла за вещами, – всё с тем же спокойствием сказала медсестра и вышла из палаты.
– Ну зачем ты так? – отчаянно спросила Виктория, как только они остались одни. – Я ведь хочу тебе помочь.
– И я благодарен тебе за это, – как-то отчуждённо сказал Кирилл. – Я прекрасно понимаю, что если я действительно снова буду видеть, то это только благодаря тебе. Но я не хочу, чтобы ты снова тратилась на меня. Понимаешь, я не хочу материально зависеть от тебя. Меня это очень угнетает.
– Но я ведь люблю тебя, Кирилл, – почти прокричала Виктория. – И я ведь не виновата в том, что я богата.
– Да… – грустно протянул он, – всё было бы намного проще, если бы ты не была богата. Но тогда бы ты, наверное, и не взглянула в мою сторону. Ведь никто не захочет по-настоящему связывать свою жизнь со слепым, который просто не в состояние прокормить свою семью. Я вообще не знаю, на что я надеялся, когда согласился ехать с тобой. Это всё мои чувства к тебе! Они настолько затмили мой разум, что я совсем забыл о том, кто я, и на что я вообще гожусь.
– Но ведь…
– Нет, Виктория, – перебил её Кирилл, – не говори ничего, не надо. Оставь меня, пожалуйста, одного.
– Но как же? – растерялась Виктория, – я не могу…
– Я тебя очень прошу, – требовательно сказал Кирилл.
Виктория почувствовала себя совершенно несчастной, и по лицу непроизвольно потекли слёзы. Она просто не могла поверить, что самый родной ей человек выгоняет её. Она ведь так боится за него, переживает, а он?.. Да и как она выдержит столько времени без него. Виктория так привыкла к тому, что они почти всегда вместе, что теперь просто не представляла, как она проведёт весь сегодняшний день и всю ночь одна. Если он и спал пару ночей в своей спальне, то всё равно она знала, что он рядом. А теперь она должна оставить его тут одного, с чужими людьми…
– Кирилл! – сделала она ещё одну попытку пробиться до него. – Давай ещё раз по-хорошему поговорим.
– Но только не сегодня. Я прошу тебя, – немного мягче сказал он, – мне действительно нужно побыть одному.
– Ну как знаешь, – рассердилась Виктория и выскочила из палаты, при этом, чуть не сбила на выходе медсестру, возвращавшуюся с бельём для Кирилла.
Даже не извинившись, она быстрой походкой прошла к лифту, нажала на кнопку и начала нервно ждать. Лифт открылся почти сразу, Виктория зашла в него и нажала на кнопку «1». Оказавшись внизу, она почти выбежала на улицу, глубоко вдохнув свежего воздуха. Вдыхая его полной грудью, она старалась успокоиться. Виктория и сама не понимала, что управляло ею в этот момент – чувство злости или отчаяния. Одно она знала точно – ей бы невыносимо больно. Не зная, как себя вести и что делать, она минут десять стояла неподвижно, устремив свой взгляд в никуда. Из этого заторможенного состояния её вывел Солло, который только что было подъехал к клинике и собирался войти в здание. Увидев Викторию, он удивлённо произнёс:
– Виктория! Что с тобой? Ты такая бледная! Что-то случилось? Что-то с твоим другом?
Виктория отрицательно покачала головой и, не сдержавшись, заплакала.
– Ой, ей-ей, моя девочка, – прижал он её к себе, – так не пойдёт. А ну сейчас же успокойся и давай рассказывай мне в чём дело.
– Да нет, ничего, дядя Роберт, – отстранившись от него и утерев слёзы, сказала Виктория, – это просто минутная слабость. Всё хорошо.
– Что-то это звучит неубедительно. Ты уверена, что не хочешь со мной поговорить?
– Да нет, – уже немного спокойней сказала Виктория, – тебе ведь на работу пора?
– Вообще-то это так, – взглянув на часы, махнул головой Солло. – Но мы можем встретиться попозже.
– Спасибо, дядя Роберт, но мне действительно уже лучше.
– Ну смотри, если что, звони, – пригрозил он ей пальцем. – Пойдём, я хоть доведу тебя до твоей машины.
– Да я и сама могу.
– Нет, нет, пойдём, – взял он её под руку, перевёл на другую сторону улицы, где был припаркован её автомобиль, и помог ей сесть за руль.
– Ты со мной
