выделялась его упругая грудь. Как ей хотелось подойти и прижаться к этой груди, хотелось, чтоб он крепко-крепко обнял её, и всё стало бы по-прежнему. Но она понимала, что это невозможно. Он не сможет любить её по-прежнему, если будет думать о другой. И тем более, ей не хотелось, чтобы он оставался с ней из чувства жалости или благодарности. Поэтому, державшись из последних сил, она всё-таки не вышла из машины, хотя ей до боли этого хотелось. С замиранием сердца наблюдала Виктория, как он взял сумку, которую достал из багажника Григорий, и направился к входу аэропорта. Григорий шёл за ним, неся ещё одну сумку. Уже у самой двери Кирилл остановился и огляделся. Его взгляд показался Виктории каким-то загнанным, словно он чего-то ждал, на что-то надеялся…
– Я догоню его, – вдруг произнесла Виктория, – я только попрощаюсь с ним, – собралась открывать она дверь.
– Нет, – остановила её Мария, сжав её руку. – Не делай этого.
– Я только на минутку…
– Нет, – твёрдо повторила Мария, – ты мне ведь обещала!
– Но, Мария! – посмотрела жалобно на сестру Виктория, – отпусти меня, прошу тебя.
Мария сочувственно покачала головой, не отпуская руку Виктории.
– Прошу тебя… – Виктория замолчала, увидев, как Кирилл зашёл в здание аэропорта. – Ну вот и всё… – слабо произнесла она и закатила глаза, откинувшись на сиденье.
Мария испугалась и похлопала её по лицу:
– Что с тобой, Виктория, – прокричала она. – Открой глаза!
Та не реагировала. Мария ещё несколько раз растерянно похлопала её по щекам. Снова никакой реакции. Тогда она скомандовала, обращаясь к шофёру такси:
– Скорее везите нас в больницу!
Тот без лишних вопросов завёл машину и, насколько это было возможно, быстро погнал в направление центральной больницы.
Мария не переставала пробовать привести в чувство сестру. Вскоре та открыла глаза и слабо произнесла:
– Где я?
– Ну слава Богу! – облегчённо вздохнула Мария. – Как ты меня перепугала.
Виктория огляделась по сторонам и с волнением спросила:
– Куда мы едем?
– В больницу, – растерянно ответила Мария. – Куда же ещё?
– Но как же Кирилл? Зачем ты уехала из аэропорта? – Викторию охватила паника. – Ведь я хотела с ним попрощаться…
– Ты же упала в обморок. Что же я должна была делать? И вообще, мне начинает всё это надоедать. Дурдом какой- то.
– Прошу, давай вернёмся, – умоляюще посмотрела на сестру Виктория. – Мне очень надо…
– Никуда мы не вернёмся, – твёрдо сказала Мария. – Тем более, уже и поздно. Мы поедем в больницу.
– Но мне не надо в больницу, со мной всё в порядке, – почти прокричала Виктория.
– А пять минут назад было не в порядке. И с тобой уже не первый раз такое случается. Так что, мы едем в больницу, – стояла на своём Мария. – И никаких возражений.
Виктория почувствовала себя совершенно разбитой и пустой. Ей стало вдруг всё безразлично: куда её везут, зачем, что с ней будет… Она устало закрыла глаза и постаралась просто отключиться, позволив Марии всё решать самой.
Вскоре они подъехали к зданию больнице, и Мария осторожно спросила:
– Ты дойдёшь сама, или мне позвать кого-нибудь?
Виктория ничего не ответила.
– Я быстренько, – заторопилась Мария, взволнованная отрешённостью сестры. – Ты только посиди так, никуда не уходи, – перепугано протараторила она и выскочила из машины.
Через минут пять она вернулась с женщиной в белом халате, весьма крупного телосложения, которая катила больничное кресло. Открыв дверцу со стороны Виктории, та вежливо поздоровалась. Виктория ничего не ответила, но послушно дала усадить себя в это кресло.
Дальше всё происходило для Виктории, словно в тумане. Её возили из кабинета в кабинет, брали кровь, подключали к ней какие-то приборы, что-то измеряли, с ней о чём-то говорил врач, слушал её, прощупывал, что-то спрашивал, на что она отвечала всё той же отрешённостью и полным молчанием.
Когда её, наконец, завезли в палату и оставили одну, она облегчённо вздохнула. Ей сильно захотелось спать и она устало закрыла глаза.
Первым, что увидела Виктория проснувшись, было улыбающееся лицо Марии.
– Ну наконец-то! – довольно воскликнула та. – Ты проспала почти сутки.
Виктория слабо улыбнулась.
– Ну скажи же ты что-нибудь, – немного обиженно сказала Мария, – я уже так долго не слышала твоего голоса.
После небольшой паузы Виктория слабо произнесла:
– Как хорошо, что ты у меня есть.
Мария смущённо опустила голову:
– Да что ты…
– Нет, нет, я серьёзно, – нежно посмотрела на сестру Виктория. – Это большое счастье иметь рядом человека, которому ты небезразлична, который заботится о тебе не только из-за того, что ему что-то от тебя надо, а только потому, что искренне любит тебя. Но это понимаешь только тогда, когда вдруг оказываешься в беде. – Виктория кинула задумчивый взгляд в сторону окна, потом, нервно сглотнув, продолжила: – Я жила все эти годы, пользуясь любовью своего отца, который выполнял любое моё желание. Я получала от жизни всё, что мне только хотелось и ни в чём не знала нужды. Поэтому я считала, что мне никто не нужен, что я и сама со всем прекрасно справлюсь. Мне не нужна была ничья любовь. Я чувствовала себя свободной и независимой и сильно этим гордилась. И лишь когда я узнала, что скоро умру, и что никакие мои деньги и связи мне не могут помочь, я испугалась. Мне стало страшно и захотелось поддержки. Но рядом не оказалось никого, к кому бы я могла обратиться за этой поддержкой. И я сама была в этом виновата. Всё то, что я считала важным в моей жизни вдруг потеряло всякий смысл и оказалось никчемным и ненужным. Моё разделение людей на первый и второй сорт – оказалось самой большой моей ошибкой. Ведь именно Анна, которую я считала человеком второго сорта, и которую все эти годы унижала и оскорбляла, утешила и поддержала меня. Она искренне переживала за меня и помогла мне. А потом я встретилась с мамой, познакомилась с тобой, с Кириллом…
Произнеся его имя, Виктория вся сжалась и моментально замолчала. Безразлично уставившись в потолок, она снова замкнулась в себе.
Мария попыталась вернуть сестру к разговору:
– Виктория, прошу тебя, – умоляюще произнесла она, – забудь его. Не убивайся ты так. Всё наладится. Вот увидишь… – Мария недоговорила, так как в дверь кто-то постучался.
Она не успела ответить, как в палату вошёл врач.
– Вы уже проснулись, – подойдя к Виктории, удовлетворённо сказал он. – Вот и замечательно! Я доктор Миллер. Как вы себя чувствуете?
Виктория равнодушно пожала плечами, а Мария с замиранием сердца спросила:
– Доктор, что с ней? Что показали анализы?
– Её организм был сильно истощён, и она, видно, пережила какое-то потрясение, от этого и произошёл этот нервный срыв. К тому же, у неё очень плохие анализы крови. Мы связались с её лечащим врачом, и он переслал нам её карточку. Всё, к сожалению, очень серьёзно. Ей нужно срочно начинать лечение. Тянуть уже некуда. Иначе будет поздно, – строго произнёс доктор Миллер. – Всё очень серьёзно.
– Что будет дальше? – испуганно спросила Мария, мысленно похвалив себя за то, что прилежно вела себя на уроках немецкого языка, знания которого ей сейчас были очень даже кстати.
– Ну сначала нужно справиться с её нервным срывом. Ей нужно окрепнуть. Никаких расстройств, никаких неприятностей. Полный покой! Затем мы направим вас, – добродушно посмотрел он на Викторию в онкологический отдел, там проведут ещё пару обследований и назначат нужное лечение.
– Так она не умрёт?
У Марии были такие большие перепуганные глаза, что врач даже улыбнулся:
– Умирать ей точно ещё рано. – Затем он озабоченно вздохнул: – Но ей нужны силы и желание, чтобы бороться со своей болезнью.
А она, как я понимаю, совсем не хочет с ней бороться.
– Она будет с ней бороться, – твёрдо сказала Мария. – Я позабочусь об этом.
– Уж постарайтесь. А иначе, мы не сможем ей помочь, – озабоченно покачал головой доктор, с волнением посмотрев на Викторию. – Я ей сейчас сделаю успокоительный укол и она какое-то время поспит.
Виктория послушно подставила руку для укола.
Введя лекарство, доктор Миллер удовлетворённо произнёс:
– Ну вот и отдыхайте, госпожа Райх. Сейчас вам это очень необходимо. – Затем обратился к Марии: – Вам тоже нужно поехать домой. Часов двенадцать она проспит.
– Так долго? – разочарованно посмотрела на врача Мария.
– Может даже и дольше, – спокойно сказал тот.
– Ну ничего, – как бы успокаивая саму себя, сказала Мария, – я подожду.
– Но только не здесь, – строго посмотрел на неё врач, – вы уже провели возле сестры больше суток. Вам нужно поехать домой и отдохнуть.
– Но а если она проснётся? А меня не будет рядом?
– Ничего страшного, у нас хороший персонал, – немного горделиво, как показалось Марии, сказал он. – Ведь если вы и сами сляжете, то от этого ей тоже не будет легче.
– Но…
– Никаких «но». Вы немедленно едете домой, – словно ребёнку скомандовал врач.
Марии ничего не оставалось, как повиноваться, тем более, она действительно держалась из последних сил.
– Ну хорошо, – сдалась она, – только мне надо позвонить.
– Никаких проблем, – развёл руками врач, – подойдите к регистратуре и они вам помогут.
– И всё же я боюсь… – Мария вопрошающе посмотрела на врача.
Тот улыбнувшись, спокойно ответил:
– Всё будет в порядке. Езжайте спокойно домой и хорошо выспитесь. – Он подал ей руку: – До свидания, госпожа Райх!
– До завтра, – пожала она протянутую ей руку.
– Всего хорошего, – пожелал он и вышел из палаты.
Мария кинула взволнованный взгляд на сестру, которая уже было устало прикрыла глаза, поцеловала её на прощание,
