Путешествие по Нилу давало отдых от невыносимого напряжения последних месяцев. Влюбленные наслаждались медовым месяцем в покое и роскоши. С точки зрения римлян, это был самый настоящий разврат; ханжеская латынь образует существительное «роскошь» от глагола «нарушать» и дает ему в синонимы слово «похоть». По словам Аппиана, Цезарь плыл по Нилу с Клеопатрой, «наслаждаясь не только прогулкой, но и спутницей». Из этого утверждения легко сделать вывод о том, что коварная Клеопатра обманом затащила простого честного полководца в свою дикую и опасную страну, приворожила при помощи чар и лишила воли. Действительно, прямодушные и небогатые римляне побаивались экзотического Египта и его не менее экзотической правительницы. Слишком опасным и притягательным казалось восточное царство. На самом деле Клеопатра и Цезарь наверняка договорились обо всем заранее, но сведения об этом до нас не дошли. Из более поздних источников следует, что Цезарю не хотелось покидать Египет, а Клеопатра не собиралась его отпускать. «Она думала и впредь удерживать его подле себя или же последовать за ним в Рим», — утверждает Дион. Приближенным полководца удалось увезти его чуть ли не силой. По версии Светония, египтянка заморочила Цезарю голову настолько, что он последовал бы за ней до самой эфиопской границы, если бы его солдаты не взбунтовались. Флотилии пришлось повернуть назад на порожистом участке реки к югу от современного Асуана, где ладьи сталкивались друг с другом, с трудом маневрируя в узком русле.
Повествуя о том, как Цезарь постепенно пробудился от чар и осознал, что «оставаться в Египте неприлично и невыгодно», Дион не упоминает внезапно прерванного путешествия. На тот момент у Цезаря не было живых детей. Ни одна из трех жен так и не родила ему сына. Молва недаром наделяла Нил чудесной силой. Словно подтверждая репутацию своей немыслимо плодородной земли, где цветы не отцветали круглый год, а пшеница созревала сама по себе, Клеопатра носила под сердцем дитя. Влюбленные провели на реке то ли три, то ли девять недель и повернули назад у первых нильских порогов. Течение неспешно отнесло их обратно к царскому дворцу в Александрии. Оттуда Цезарь отправился в Армению, где как раз назревало восстание. В середине июня Клеопатра родила сына, наполовину римлянина, наполовину египтянина, наполовину Птолемея, наполовину Цезаря и по обеим линиям потомка богов. В египетской истории наконец произошел неожиданный поворот.
Глава 4
Конец золотого века
Цезарь покинул Египет десятого июня, значительно позже, чем следовало бы. В Риме вестей от полководца не получали с декабря и терялись в догадках, ведь почта работала исправно. Цезарь захватил с собой сестру Клеопатры — которую по инерции продолжали именовать «любящей божественной сестрой» — то ли как пленницу, то ли как трофей. Двенадцать тысяч легионеров остались в Египте охранять возлюбленную своего командира и покой будущей римской провинции. Нового восстания никто не хотел. По мнению Диона, Цезарь решился оставить Клеопатру лишь на том условии, что она как можно скорее приедет к нему в Рим. Скорее всего, любовники запланировали будущее воссоединение задолго до отъезда, который римлянин откладывал, пока мог.
Через две недели у Клеопатры начались роды. О том, как ее ребенок появился на свет, мы знаем не больше, чем о том, как он был зачат[23]. При родах присутствовала целая команда акушерок. Одна из них приняла младенца в чистое полотно и надежно запеленала. Другая перерезала пуповину обсидиановым ножом. Затем новорожденного препоручили заботам кормилицы. Требования к нянькам с тех времен изменились не очень сильно: доброта и чистоплотность. Царской кормилице следовало быть «не гневливой, не болтливой, не забывчивой в том, что касается еды, прилежной и заботливой». Предпочтение отдавалось гречанке, то есть женщине заведомо грамотной. Как правило, в кормилицы брали жену какого-нибудь придворного; на своей завидной должности она оставалась несколько лет. В помощь кормилице была накопленная за столетия мудрость. У младенца режутся зубки? Надо накормить его жареной мышью. Слишком много плачет? Чтобы угомонить капризулю сгодится толченый мак.
В распоряжении Клеопатры были десятки способов контрацепции и прерывания беременности, многие из которых, как ни странно, были весьма эффективны. Мир, в котором жила царица, был построен на вечном противостоянии науки и мифа, просвещения и предрассудков, и ничто не свидетельствует об этом так ярко, как тогдашняя медицина, в особенности акушерство. В эпоху Клеопатры на каждую светлую идею приходилось нелепое суеверие. Мысль Гиппократа о том, как вызвать выкидыш — семь раз подпрыгнуть, коснувшись пятками ягодиц, — кажется вполне разумной для первого века. А как вам совет до восхода солнца приклеить к животу паучьи яйца, чтобы год не беременеть? А ведь это не менее нелепо (и возможно, более эффективно), чем кошачья печень, привязанная к левой ноге, или вера в то, что чихание во время секса творит чудеса. Во времена Клеопатры контрацептивами считались экскременты крокодила, отвар из почек мула и моча евнуха. Рецепты избавления от плода были и того затейливее; проверенными средствами считались соль, мышиный кал, мед и смола. Некоторые женщины полагались на запах только что потухшей лампы. Тем не менее кое-какие из травяных отваров, применявшиеся в ту эпоху, оказались довольно эффективными. Абортивные свойства белого тополя, ягод можжевельника и фенхеля со временем были доказаны. Другими средствами — уксусом, квасцами, оливковым маслом — пользовались даже в XX веке. А еще древние египтяне придумали предшественницу современных спиралей из шерсти, пропитанной медом и маслом. Это было надежнее известного календарного метода и давно развенчанного убеждения в том, что женщина не может забеременеть во время менструации.
Но коль уж это случилось, материнство пришлось для двадцатидвухлетней царицы очень кстати. Сын Цезаря был для нее надежной защитой, гарантией безопасности. Известная неловкость заключалась в том, что оба родителя состояли в браке с другими людьми (фактически за время беременности Клеопатра успела овдоветь и снова выйти замуж). С точки зрения египтян, Цезарь не годился в отцы царевичу по двум причинам: он не принадлежал к роду Птолемеев и вообще был не царских кровей. С точки зрения римлян, ему не было никакой выгоды признавать ребенка. С точки зрения Клеопатры, рождение этого младенца могло сделать для страны больше, чем самые изощренные дипломатические игры. До сих пор царица была слишком занята борьбой за выживание, чтобы думать о престолонаследии, однако появление сына давало надежду, что она не умрет, не оставив наследника, как Александр Македонский. А значит, великая династия Птолемеев продолжится в веках. Тем более что первенец оказался мальчиком. Египтяне готовы были смириться с фараоном-женщиной, но, как показала некрасивая история Береники Четвертой, любая царица нуждалась в партнере, как балерина, танцующая па-де-де в балете Баланчина: если не для поддержки, то по крайней мере для красоты движения. Пока на коленях Клеопатры сидел Цезарион, — то есть маленький Цезарь: так александрийцы прозвали Птолемея Пятнадцатого — ее трону ничто не угрожало. Малютка стал участвовать в государственных делах, еще не научившись говорить. Он фактически сместил с престола своего дядю. Птолемей Четырнадцатый и оглянуться не успел, как вся власть оказалась в руках его старшей сестры.
Клеопатра как всегда поспела вовремя. Она вообще обладала ценной способностью рожать детей именно тогда, когда это было нужно. Цезарион родился почти день в день с началом летнего разлива Нила, фактическим и символическим открытием сезона изобилия. Томительное ожидание сменилось бурной радостью, когда русло великой реки набухло, готовое выплеснуть на поля свои мутные зеленые воды. Пришла пора винограда, инжира и дынь. Пчелиные соты наливались медом. Приближались празднества в честь Исиды, самые важные в египетском календаре. Считалось, что Нил разливается, переполняясь слезами всемогущей богини. В эти дни народ приносил дары своей царице, и почетная обязанность давала придворным лишний повод для интриг и соперничества. Со всего Египта к дворцу прибывали лодки, груженные цветами и фруктами. Прошло двести пятьдесят лет с тех пор, как величайшая из
