России вечера», которые она часто цитировала в обиходе.
— …это я тебе обеспечу, будь уверена! Ты же меня знаешь!
«Знаю, — подумала Марианна Филипповна. — Сука ты, Леонидовна, только и ищешь повода, чтобы уволить кого-то из нас и продать место. Только я тебе повода не дам, а если будешь сильно докапываться, то утяну тебя с собой. Помирать, так с музыкой!»
— Не беспокойтесь, Серафима Леонидовна, больше ничего плохого о моем диспансере вы не услышите, — заверила она, не очень-то веря в свои слова, но понимая, что только этих слов от нее и ждут. — Всех на уши поставлю, но порядок наведу.
— Хоть на уши, хоть раком! — хохотнула Серафима Леонидовна. — Только чтобы порядок у тебя был! А то надо же — под носом целая группа наркоторговцев орудовала! Или, может, ты все-таки знала?
— Ну что вы, Серафима Леонидовна! Разве я дура, чтобы прикрывать подобные занятия?! Да я бы их первая в милицию бы сдала!
— Хочется верить! — Марианна Филипповна почувствовала, как издевательски ухмыляется начальница управления, произнося эти слова. — Ладно, я тебя предупредила!
Закончив разговор, Марианна Филипповна минут пять просидела молча, а потом взяла со стола мобильный телефон, нашла в записной книжке номер главного врача дезинфекционной станции и нажала кнопку вызова.
— Приветствую! — Алексей Захарович находился в хорошем расположении духа.
— Добрый день, Алексей Захарович. Я по вопросу вашей племянницы…
— Да-да! — оживился собеседник. — Я вот прямо так и чувствовал, что сегодня вы позвоните!
— У меня сейчас довольно непростая обстановка в диспансере…
— Я в курсе.
— Поэтому простите великодушно, но девочку вашу я пока к себе взять не могу. Сама сижу как на пороховой бочке. Вы уж не обижайтесь на меня, пожалуйста.
— Ну что вы, Марианна Филипповна! Я же все понимаю. Удачи вам! А Алечку я найду куда пристроить, не беспокойтесь, Москва не без добрых людей.
«Обиделся, — поняла Марианна Филипповна. — Ну и хрен с ним! Обиженные на полу спят».
На племянницу Алексея Захаровича она возлагала большие надежды, намереваясь с ее помощью избавиться сразу от двух сотрудников — физиотерапевта Данилова и заведующей отделением медицинских осмотров Алейниковой. Данилова главному врачу хотелось «подвести под статью», а Алейникову попугать подобной перспективой и вынудить уйти по собственному желанию. По ряду косвенных признаков Марианна Филипповна давно уже поняла, что Алейникова нарастила свои «левые» обороты в два с лишним раза, а о том, чтобы увеличить сумму отчислений главному врачу, даже и не заикалась. Ну не сволочь ли? Заводить с Алейниковой разговор на эту тему было бессмысленно — отопрется от всего, проникновенно глядя в глаза, с нее, нахалки, станется. Лучше избавиться от нее и посадить на заведование кого-нибудь другого, повменяемее.
«Хватит с меня громких потрясений! — решила Марианна Филипповна. — А то и в самом деле придется рядовым врачом на прием садиться. Вот уж будет достойное завершение карьеры! Алейникову, сучку этакую, на словах припугну, ей хватит, а от Данилова найду способ избавиться. Но только „по статье“, без особого шума и так, чтобы все было в ажуре. Раз уж с судимостью не выгорело, то хоть какую-то память о себе в трудовой книжке я ему просто обязана оставить! Пусть не думает, что надо мной можно безнаказанно изгаляться!»
Простить Данилову телевизионное интервью Марианна Филипповна не могла. Все бы простила, а вот это — никак. Случается такое — накрутит себя человек из-за какого-то пустяка, раздует из мухи слона и уже не в силах бывает с этим слоном расстаться. И чем дальше, тем глубже разъедает душу обида. Все-таки чтобы там ни говорили, в евангельском призыве «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф. 5:44) есть некое рациональное зерно.
Старый план мести был мгновенно заменен новым, столь же коварным. Вспомнив, что в апреле заведующая физиотерапевтическим отделением уходит в отпуск, Марианна Филипповна решила назначить Данилова исполняющим обязанности заведующего и где-то через неделю после назначения с треском (то есть по инициативе администрации) погнать его с работы. Рядового врача, добросовестно исполняющего свои обязанности, уволить за грехи трудно, а вот заведующего или исполняющего обязанности заведующего — проще простого. Особенно если у него мало руководящего опыта. Отвечать за себя — это одно, а за отделение — совершенно другое. Алгоритм, если можно так выразиться, разный. К нему еще привыкнуть надо.
Если задокументировать все «нарушения» как полагается, то опасаться нечего. Никакой суд и ничья протекция не восстановят уволенного на работе. Главное — сделать все правильно, оформить нарушения правильно составленными актами своевременно и наказать адекватно, в полном соответствии с трудовым кодексом. Законы надо чтить, как учил великий комбинатор Остап Бендер. Правильно делай — правильно будет.
Глава четырнадцатая
ПУТЬ КАРЛСОНА
— Два года назад у меня было четыре креста, здесь сказали, что заболела я недавно. Бывший муж наградил на прощание подарочком. Мы с ним последний раз спали где-то за два месяца до анализа.
— А у меня был всего один контакт с парнем из нашего офиса. Такой весь из себя чистюля — белые рубашки, стол свой сам от пыли протирал, чужой чашкой никогда не пользовался…
— Потому и не пользовался, что знал, чем болеет!
— Мной вот попользовался…
— Скажите, а правда, что тех, кто лечится в платных клиниках, на учет не ставят? И работать можно хоть где?
— Да, вот у меня подруга лечилась платно, ни на какой учет ее не ставили. Она уже забыла, чем болела.
— Я слышала, что при беременности может быть рецидив.
— Если заразиться заново — точно будет!
— Нет, я не об этом. Говорят, что и через несколько лет после болезни на фоне беременности могут взять и вылезти четыре креста.
— Просто так они не вылезут!
— Ну, вроде как перестройка в организме…
— Вы меня заинтриговали, сейчас у доктора спрошу! Может, соберусь когда рожать — надо же быть в курсе.
— Вот не пойму — почему врачи точно не говорят, сколько времени проходит от заражения до заболевания?
— Потому что сами об этом ничего не знают!
— Здесь трудно сказать, это вам не корь.
— Жаль, а то куда проще было бы…
— Да, проще.
В диспансере два специализированных сифилидологических кабинета — мужской и женский. Данилов сразу же обратил внимание на то, что очередь у мужского кабинета молчаливая, никто ни с кем не то что словом — взглядом не обменяется, а в очереди у женского кабинета беседа не смолкает. Все больны одним и тем же, чего уж тут стесняться?
Доктор Игорь Венедиктович, «тянувший», как он сам выражался, мужской сифилидологический кабинет, шутил:
— Есть путь воина, есть путь из варяг в греки, а большинство моих пациентов следует пути Карлсона.
