глазах.
Он знал, что увидит на стенах фиолетовых монстров в желтый горошек, поэтому просто скользнул взглядом по стенам. Но и этого хватило, чтобы опешить. Стены были девственно белыми. Он включил свет и подошел к одной из них. Провел рукой, обернулся на работяг и снова потрогал стену.
«Ай да Гришка, ай да сукин сын!»
Почему Гришка? А кто еще? Этот мутант весь день не выпускает пилы из рук. Так что все лавры Гришке. Или нет? Может, здесь есть кто-нибудь еще? Он вспомнил пацана в шортах и девушку. Мальчика он отбросил сразу. Леша представил, как обнаженная девушка приседает с тряпкой и пытается оттереть краску у плинтуса. Как округляются ее ягодицы, как колышутся груди…
– Хозяин, идем дальше?
Ну почему так-то, а? Как только в голову приходит что-то стоящее, так какая-нибудь потная рожа вдруг лезет со своими вопросами. Девушка исчезла, а чистые стены остались. Жанна будет рада. Правда, чему больше, Леша не знал.
Валентина Федоровна (если, конечно, это была она) не очень-то была и рада припозднившимся пациентам. Она все бросала, что-то бубнила себе под нос, а когда она подводила колено аппарата к руке Крошки, едва не оторвала его. Жанна не могла успокоиться, даже когда женщина зашла в темную комнатку с маленькими окошками. Валентина Федоровна бросала что-то и там. Жанна даже начала подозревать, что у нее за этими окошками стоят пулеметы, и сейчас, скажи Страхова хоть слово, добрый рентгенолог «искрошит» их без жалости и сострадания.
Но бойни не произошло. Злобная старуха, а может, где-то и чья-нибудь любящая мама и бабушка, с грацией защищающей своего ребенка медведицы выбежала из своего дзота и, бросив снимок на стол, пошла к вешалке.
– Мы можем идти? – с вызовом спросила Жанна.
«Медведица» повернулась. Да какая, к черту, медведица?! Старая крыса, способная только скалиться.
– Вы могли и не приходить, – огрызнулась «крыса» и сделала вид, что в кабинете кроме нее больше никого нет.
Страхова едва сдержалась, чтобы не броситься на эту ведьму. Жанна взяла дочку за здоровую руку и вывела из рентгенкабинета.
Она терпеть не могла таких работников. Сколько б тебе ни платили, не нужно вымещать зло на окружающих тебя людей. Ведь среди них могут оказаться те, кто недоволен своей зарплатой еще больше, чем ты. В парикмахерских, магазинах, больницах, ресторанах и общественном транспорте – везде была бы агрессия. Своей зарплатой недовольны многие, но не все позволяют себе подобное хамство на своей работе. Жанна считала так: если ты взялся за какое-то дело, то надо делать его с душой. И неважно, мало тебе за это платят или ты сам приплачиваешь, чтобы заниматься этим делом (любимым или нет, другое дело). Если тебя не устраивает твой заработок, ищи другую работу. Все просто.
Травматолог был вежливым, не в пример своей престарелой коллеге. Но простые предложения продолжали изобиловать в его речи.
– Да. Так и есть. Сломана. – Он смотрел на снимок, приложив его к светящемуся квадрату. – Сильно сломана.
Жанна смотрела на жалкие потуги доктора поставить диагноз. Сомнение в профессиональности травматолога усиливалось с каждым: сломана, сильно сломана. Она поняла: еще чуть-чуть – и совсем уже не удивится, если доктор отломит от стула ножку и прикрутит ее к больной руке Алены скотчем.
– Да.
– Вы собираетесь что-нибудь делать? – не выдержала Жанна.
– Да, да. Конечно, – ответил он, не отрываясь от снимка. – Очень интересный случай, скажу я вам.
– Что, черт возьми, там интересного?! – Жанна вскочила с места. Она увидела, как Аленка дернулась. – Вы выяснили, что это перелом?
Травматолог кивнул и тоже встал.
– Ваши дальнейшие действия? – уже тише спросила Страхова.
– Гипс?
«Нет, он что, издевается?»
Она хотела закричать, но, посмотрев на дочь, как можно спокойнее сказала:
– Это я у вас хотела бы спросить.
– Пойдемте, сделаем еще один снимочек, – сказал врач и пошел к двери.
– Но мне кажется, ваша Крыса Валентиновна уже ушла.
Жанне не хотелось больше встречаться с этим недобросовестным работником.
– Ничего. Я все сделаю сам.
Ничего себе. Целых четыре слова. «Я все сделаю сам».
– А из-за чего такая необходимость? – спросила Жанна. Что-то ей не нравилось, что ее ребенка облучают.
– Дело в том… – начал он, но, поняв, что знания Жанны ограничены сериалом «Скорая помощь», произнес: – Первый снимок получился смазанным.
«Немудрено. Эта фурия тут в истерике билась из-за того, что ее попросили задержаться на работе. Хорошо хоть смазана только фотография».
Травматолог проделал то же самое, что добрая женщина Валентина Федоровна, но только без подергиваний и ворчания. Через несколько минут врач вышел со снимком из комнатки с оконцами.
– Ну вот, теперь другое дело. Хотя… Пройдемте в кабинет.
В кабинете доктор снова приник к снимку, приложенному к светящемуся квадрату.
– Вы знаете, очень странный перелом.
– Что значит «странный»? – По мнению Жанны, единственное, что здесь было странным, так это человек в белом халате, возомнивший себя доктором.
– Вот, посмотрите. – Он закрепил снимок и показал авторучкой на кость. – Это первый снимок.
Очень познавательно. И что мне, похвалить тебя?
– Видите? – спросил мужчина.
– Что?! – раздраженно выкрикнула Жанна.
– Ну, вот смотрите, перелом дистального конца. – Травматолог увидел непонимание в глазах Страховой. – Лучевая кость, – он провел ручкой по одной из костей, – в противоположность локтевой имеет более утолщенный дистальный конец, чем проксимальный. Проксимальный конец образует округлую головку…
Жанна смотрела на доктора, открыв рот. Такое ощущение, что ему вживили в мозг чип с информацией (непонятной для большинства людей), пока он был в темной комнатке рентгенкабинета.
– Все это хорошо. Но нельзя ли изъясняться на русском языке?
– Простите. Странность в том, что эту часть кости, конечно, можно сломать при падении, но…
– Что вы хотите этим сказать?! – Жанна испугалась.
– Нет, нет. Тут вот какое дело. Именно поэтому я и подумал, что снимок смазан. Дело в том, что характер перелома немного необычен.
Жанна собиралась нагрубить, когда травматолог сказал:
– Такое ощущение, что кость сломана изнутри.
Ему нравилось все. Он еще раз обошел дом – от подвала до чердака – и, не найдя изъянов, подписал акт приемки. Леша проводил рабочих до калитки. На улице стало совсем темно. Андрей со Стасом еще не вернулись с рыбалки, а Жанна с Крохой были в больнице. Один. Но печалиться по этому поводу он не собирался. Прихватив из холодильника бутылку пива, он направился к дому. Алексей боялся себе в этом признаться, но он хотел встретить голую девушку. И уж конечно, лучше будет, когда эта встреча произойдет без свидетелей.
Страхов включил свет во всем доме. Спустился в подвал и подошел к электрощиту. С умным видом заглянул в окошко для списывания данных счетчика. Цифры отсчитывали киловатт-часы. Леша впервые за три недели подумал о поиске работы. Что-то отпуск затянулся. Он готов был ездить в Тулу за шестьдесят километров от дома (что по времени вполне соответствовало передвижению по Москве – от дома к его
