подходящего посредника.
11 января 1978 года я выехал в заваленный снегом Оберхоф, чтобы на следующий день встретиться там с моим не очень надежным НС Гюнтером Зэнгером, псевдоним «Хаузер», который работал на одном из кабельных заводов концерна «Сименс» около Кобурга. Автобан и магистральная дорога на Зуль были в определенной мере посыпаны, но в самом Оберхофе высота снега достигла уже 25 сантиметров, а службы уборки снега не было ни видно, ни слышно. Во время ужина в ресторане «Интеротеля» при выборе стола мое внимание привлекла одна очень привлекательная официантка. Она, пожалуй, была на несколько лет старше меня, и производила впечатление своей осанкой. Я сел таким образом, что мог ожидать, что меня будет обслуживать именно она. Так и получилось.
Она была чрезвычайно приветлива, прекрасно знала свое дело и показалась очень общительной. Мы разговорились и договорились немного выпить в гостиничном баре после окончания ее работы. При этом я представился инженером, приехавшим в командировку на одно из предприятий Зуля. Она объяснила свое желание выпить крепкого виски тем, что руководители ГДР как раз подсунули ей большую свинью. Брат пригласил ее на свою свадьбу в Кобург, куда, собственно, в подобном случае «безотлагательных семейных обстоятельств», ее следовало бы пустить, но ей было отказано в поездке, хотя ее несовершеннолетний сын оставался бы дома как «залог». Несмотря на запросы, причину для отклонения просьбы ей не назвали. Она чувствовала себя «подставленной» вельможами и не скрывала своего неудовольствия. Я высказывался в нейтральном и сочувствующем духе, и угощал ее все новыми и новыми бокалами хорошего виски, но сам при этом сдерживался. Поздно вечером я предложил ей подвезти ее домой на машине, так как тротуары едва ли были убраны и местами оставались очень скользкими. Она приняла это предложение с благодарностью. Тем не менее, на стоянке я теперь столкнулся с проблемой. Снег продолжал идти, и с моими летними шинами у меня было мало шансов въехать на гору. ГДР могла строить блистательный социализм, но зимние шины, к сожалению, не входили в программу. Потому мне впервые в жизни пришлось натягивать на колеса цепи против скольжения, которые наша транспортная служба заботливо положила в мой багажник. Это мне с некоторым трудом удалось, но я все же очень сильно вспотел, и поэтому снял пальто и пиджак. После этого моя белая рубашка выглядела соответствующе. Когда я привез ее домой, моя новая знакомая Хельга вызывалась почистить рубашку, прежде чем я поеду назад, так как в такое позднее время служба сервиса в отеле уже не работала. Сказано, сделано, но рубашка не хотела сохнуть так быстро, а без рубашки я не мог вернуться назад в отель. Итак, Хельга открыла бутылку шампанского, и мы позволили себе расслабиться. Когда я утром прощался с ней, следующая вторая половина дня была уже полностью распланирована. Мы хотели непременно увидеться вновь.
Как я узнал ночью, отношения Хельги с ее западным братом были исключительно тесными. По крайней мере, раз в месяц он приезжал к ней в рамках т. н. «местного приграничного сообщения». Он был учителем по профессии, то есть, разбирался и в более сложных вопросах. Хельге ничего, совсем ничего не нравилось в ГДР, как и в социалистической системе в целом, хотя дела у нее шли, собственно говоря, гораздо лучше, чем у среднестатистического жителя государства рабочих и крестьян на немецкой земле. Но она слишком часто встречала в «Интеротеле» в Оберхофе западных немцев, и эти контакты, пожалуй, особенно наглядно демонстрировали ей экономический контраст между двумя системами.
В моей голове что?то щелкнуло: вероятно, через Хельгу мне предоставится шанс сблизиться с ее братом, а с его помощью установить контакт с Федеральной разведывательной службой. Это всё было далеко от Берлина и не в непосредственной сфере контроля моего министерства. Чтобы, однако, подстраховаться и узнать, с кем я столкнулся, я отправился в окружное управление МГБ и посетил ответственного за отель сотрудника отдела XX, который как раз забронировал для меня номер. Я поблагодарил его и сообщил о том, что узнал в отеле об идеологических проблемах одной из официанток. — Ах, эта, — прозвучал ответ, — она сравнительно безвредна. Там есть гораздо более плохие типы, с которыми мне приходится биться. Вся эта лавочка полностью коррумпирована Западом.
Кроме того, он пожаловался мне на проблемы с детьми высших функционеров из Берлина, которые приезжали группами в отель и порой просто валялись там в грязи, как поросята. Я выразил понимание трудностей его работы и попрощался с благодарностью. Я узнал самое главное: Хельга никак не была связана со Штази и не находилась под особым контролем. С этой стороны ничего не могло помешать зародившемуся у меня плану.
Настоящая цель моей поездки очень быстро была улажена, так как НС «Хаузер» не появился к указанному сроку. У него, очевидно, возникли большие проблемы, чем казалось. Как я узнал на нашей следующей встрече летом, его брак за это время развалился, причем он был обязан по условиям развода заплатить очень большую компенсацию жене и ее четырем детям от предыдущего брака. Хорошая причина подработать себе кое?что неофициально. В последний раз я видел его в конце того года, незадолго до моего бегства на Запад. Мы провели два дня в «Интеротеле Нептун» в Варнемюнде. Он был мне симпатичен, но я, естественно, не мог прямо предостеречь его. Тем не менее, я предложил ему как можно скорее уехать в США и оставить фальшивый след для семьи. Все же, там он бы смог надежно спрятаться от денежных требований кучи детишек. Потом мы бы встретились снова. Он согласился со мной и заметил, что уже сам подумывал о таком варианте. Когда я вручил ему две тысячи западногерманских марок за поставленную информацию, я еще заметил, что этого должно было в любом случае хватить для покупки билета на самолет. На следующий день после моего перехода и передачи всех привезенных мною документов «Хаузер» был арестован. В его сумке чиновники Федерального ведомства уголовной полиции нашли билет на самолет в Бразилию. Он получил незначительное наказание и после этого, надо надеяться, наверное, все?таки добрался к цели своего запланированного путешествия.
Во второй половине дня Хельга уже ждала, когда я приду к ней домой. У нас была чудесная ночь, и следующим утром стало ясно, что мы хотим непременно поддерживать наши отношения. Я не стал скрывать от нее, что у меня была жена и ребенок, но это, кажется, не особо ей мешало. Но она, однако, была вначале очень возмущена, когда я открыл ей, что я не инженер, а офицер государственной безопасности. Она отреагировала очень спонтанно: — Вон из моей квартиры! Я хочу тут же забыть, что когда?то встречала тебя. Я попросил ее о нескольких минутах внимания и разъяснил ей, что я ни в коем случае не был приставленным к ней шпиком, и полностью разделяю ее отрицательное отношение к ГДР. Тут же я перешел в наступление и объяснил, что я нуждаюсь в ее помощи для осуществления моих намерений. О чем конкретно идет речь, я пообещал объяснить ей в следующий раз. Единственное, что я попросил у нее, было не говорить никому ни слова, так как тогда мне крышка. Хельга обещала, что сохранит это необычное дело в тайне. Мне, пожалуй, тогда было немного не по себе, так как я в то время понятия не имел, что она думает и что чувствует внутри себя. Однако мне ничего другого не оставалось, кроме как довериться ей.
Я умудрился организовать себе уже через две недели снова командировку в Оберхоф, и вскоре после этого мы встретились в начале февраля в Лейпциге. У Хельги было несколько свободных дней, а я воспользовался служебной командировкой.
В гостиничном номере я как всегда включил радио. Оно делало подслушивание при контролируемом тихом разговоре почти невозможным. Отдел 26, отвечавший за подслушивание, располагал стереомикрофонами, которые могли ловить шумы из различных частей помещения, но из собственного опыта я знал, что они при тихой беседе были практически бессильны против музыки, звучащей из радио на заднем фоне. Хельга явно влюбилась в меня и хотела продолжения наших отношений почти любой ценой. Когда я разъяснил ей, что мы не сможем вечно скрывать нашу аферу, и если о ней станет известно, то Штази вмешается в наши отношения со всей мощью своего аппарата, потому что супружеские измены официально не допускались, она поняла, что перспектива у наших отношений могла бы быть, собственно, только вне ГДР. Я раскрыл перед ней мой план. С горой информации, которую я уже накопил и увеличивал почти ежедневно, я мог разоблачить не только непосредственно мой Сектор науки и техники (СНТ), но в значительной мере также и зарубежный шпионаж ГДР в целом. Для БНД это было бы в высшей степени интересно.
Хельга сделала необходимые выводы сама: — Значит, ты хочешь, чтобы другая сторона как вознаграждение за информацию, которую ты дашь им, вытащила бы нас отсюда. Но как ты себе это представляешь?
Теперь я ввел в игру ее брата. Именно он мог бы передать соответствующим образом подготовленное сообщение западногерманской разведке БНД. Тогда удалось бы и все остальное. — Я не знаю, сделает ли
