— Протяни руку, Эмма Лайен. Я тебе кое-что подарю, чтобы ты могла купить себе приличное платье.
Как бы в оцепенении Эмма протянула руку Джейн Миддлтон, вложила в нее шиллинг, затем указала на ворота.
— Можешь идти, Эмма Лайен!
Эмма медленно вышла за ограду. Серебряная монета жгла ей ладонь. На улице она остановилась и, обернувшись, посмотрела на дом. Ей пришло на память библейское: «Положу врагов твоих в подножие ног твоих».
Как глухая стена, закрывшая от нее небо, поднялась в ней ненависть.
В конце улицы она встретила Тома. Когда она его увидела, ее застывшее лицо просветлело.
— Час тому назад ты предлагал мне деньги, Том, чтобы я могла вновь поступить к миссис Баркер. Это оказалось невозможным. И тем не менее — готов ли ты дать мне эти деньги? Даже если никогда не получишь их обратно?
Он опустил руку в карман, но Эмма остановила его.
— Обожди. Я не хочу, чтобы ты делал что-нибудь такое, в чем впоследствии можешь раскаяться. Меня только что вновь оскорбили и выставили к позорному столбу, как воровку, лишь потому, что я бедна и незнатного рода. И еще потому, что богатым и знатным дозволено все. Я хочу стать богатой и знатной, чтобы отплатить им за то зло, которое они мне причинили!
Глаза ее сверкали.
— Что вы собираетесь делать, мисс Эмма? — испуганно спросил Том. — Не лучше ли вам посоветоваться сперва с матерью?
— Моя мать так же беспомощна, как и я. И надо мной она уже не властна. Я еду в Лондон, это решено. И либо вернусь богатой и знатной, став леди, как Джейн, либо погибну. Ну что же. Том, даешь ты мне свои деньги?
Он видел, что поколебать ее решимость невозможно. С глубоким вздохом он вручил ей деньги. Она тщательно их спрятала.
— Я никогда не забуду, Том, что, кроме моей матери, ты единственный человек, делавший мне добро. А теперь простимся. Не сердись на меня и сохрани хоть немного любви ко мне.
Она взглянула на его грустное, удрученное лицо и нежно, как бы лаская, провела по нему рукой. И ушла.
Глава третья
Арлингтон-стрит, 14. Швейцар сообщил Эмме, что мисс Келли нет в Лондоне. Сразу же по возвращении из Уэльса она вместе с мистером Ромни отправилась в Париж и когда вернется — неизвестно. Вернее всего, к скачкам в Энсоме, которые начнутся пятнадцатого августа.
— Если вы дадите мне ваш адрес, вас известят о возвращении мисс Келли.
Эмма подумала о жалком постоялом дворе, где она остановилась.
— Я не останусь в гостинице, — ответила она смущенно. — Как только я найду постоянное жилье, я сообщу вам свой адрес.
Она вышла на улицу и слилась с потоком людей, которых прекрасный майский день выманил на воздух.
Ее не испугало отсутствие мисс Келли. На протяжении всего долгого пути из Честера она в своих фантазиях видела себя преодолевающей неслыханные трудности. Так что же такого страшного было в этом первом небольшом препятствии? В худшем случае она до возвращения мисс Келли может наняться в служанки.
Она не испытывала страха и перед сутолокой вокруг. В маленьком тихом Хадне она всегда чувствовала себя подавленной, здесь же, в огромном шумном Лондоне, была как рыба в воде. Она была свободна, ее не связывали никакие обязательства, она могла делать все, что хотела.
Мурлыча веселую песенку, она всматривалась в лица встречных, посмеивалась над глупым видом горожанок, наслаждалась льстящими ей вызывающими взглядами мужчин. Ее походка была упругой, шаги по мостовой — звонкими, как если бы она двигалась по завоеванной земле, как будто достаточно ей было лишь протянуть руку, чтобы все это вокруг назвать своим.
Она остановилась перед одной из витрин. В ней были выставлены платья из легких белых и пестрых тканей, индийские шали, затканные золотом и серебром накидки, шляпы с колышущимися страусовыми перьями.
Эмма не знала ни названий, ни стоимости этих драгоценных вещей, но ее захватила их красота. В центре витрины находилось зеркало, отражавшее стоявших перед ним в полный рост.
Она впервые в жизни видела себя в зеркале с головы до ног. Она рассматривала себя со всех сторон, строго, беспристрастно и казалась себе красивой, но ее крестьянская одежда была ужасна. Первое, что следовало себе купить, было платье, такое, как висело в витрине. Оно было для нее тем же, чем меч для рыцаря или парус для моряка.
Эмма сосчитала деньги и обнаружила, что у нее осталось еще семь фунтов. Быстро приняв решение, она вошла в магазин.
Ей навстречу шагнул молодой человек.
— Владелец магазина на месте? — спросила она. — Я хочу поговорить с ним.
Молодой человек указал на пожилую женщину, разговаривавшую с какой-то дамой.
— Магазин принадлежит мадам Больё. По какому вы делу?
Эмма холодно смерила его взглядом и, не отвечая, прошла мимо.
— Будьте добры, мэм! Могу я купить у вас элегантный костюм за два-три фунта?
Мадам Больё улыбнулась.
— Здесь, на Флит-стрит[4], одежда стоит много-много дороже, — сказала она дружелюбно с иностранным акцентом. — Дешевые вещи лучше покупать на Драммон-стрит, на площади Юстон или на набережной Саррей.
— Я впервые слышу эти названия, — возразила Эмма. — Я лишь вчера вечером приехала в Лондон. А сколько стоит платье, которое висит в вашей витрине около зеркала?
— Восемь фунтов, дитя мое.
— Это для меня дорого. У меня всего семь, и я не знаю, смогу ли в скором времени что-нибудь заработать. Когда у меня будут деньги, я приду сюда снова.
Она повернулась к двери, но затем ей, по-видимому, что-то пришло на ум.
— А нельзя ли мне хоть разок надеть это платье?
Мадам Больё громко рассмеялась.
— Вы слышали, миссис Кейн? — обратилась она к даме, с которой перед тем разговаривала. — Эта маленькая деревенская простушка хочет лишь разок надеть мой лучший костюм.
Миссис Кейн подошла поближе, чтобы поглядеть на Эмму.
— Вы так тщеславны, дитя мое?
— Я не тщеславнее других, мэм, — ответила Эмма спокойно, — но я приехала в чужой мне Лондон, чтобы поступить на службу к одной знатной даме. К несчастью, она уехала в Париж и вернется только в августе. Так что я должна подумать о том, как до тех пор продержаться.
— А для этого вам требуется красивое платье? Вы еще очень молоды, слишком молоды для того, чтобы можно было предположить…
Эмма подняла голову, глаза ее гордо блеснули.
— Не продолжайте, пожалуйста, мэм. Я думала, что здесь, возможно, нужна девушка, достаточно миловидная, чтобы показывать покупательницам костюмы. Поэтому я и хотела надеть то платье, чтобы вы на меня посмотрели.
Обе дамы удивленно взглянули друг на друга.
