на Алтае. Я уже писал, служил он в лесничестве, а жил на кордоне, километрах в семидесяти от «центральной усадьбы». Как-то собрались они с товарищем ехать в «головной офис», а с ними попросилась местная жительница, мол, у нее дочка в селе, пришло время рожать, надо проведать, помочь, если что.
Сели на лошадок и поехали. Когда прибыли на место, выяснилось, что мамаша чуток опоздала. Дочка благополучно разродилась без посторонней помощи, «присев на корточки». В тот момент, когда путники входили в ее дом, она уже обмыла младенца, прибралась и варила суп.
Новоиспеченная бабушка, удостоверившись, что дочь и внук в полном порядке, не стала задерживаться в гостях, а поспешила вернуться к себе. Потому как лето, хозяйство большое, каждая пара рук на счету, а дома у нее другая дочка, да зять, да внуки…
Так и вернулись обратно, вместе с бабушкой. Она хоть и притомилась, но в дом вошла бодренько, увидела внука, подошла, засунула руку под подол его рубашонки, потом поднесла ее к носу, понюхала и кивнула. Родной запах. Она дома!
Так ведь то алтайка. Она всю жизнь привыкла тяжело трудиться, есть только плоды от рук своих, а всяких городских изысков в глаза не видела. К врачам никогда не обращалась, о современных заболеваниях слыхом не слыхивала. Не чета городским девчонкам, измученным искусственным вскармливанием, отравленным воздухом и водой из фильтра. На городскую микроб сядет, ей конец придет. Иммунная система не та, что у алтайской бабушки.
Но это лишь мои домыслы. Я не врач. К тому же если Настя женщина экзальтированная и увлекающаяся, то Ольгу таковой не назовешь. Она человек серьезный, плохого не посоветует. Оставалось надеяться, что Настин организм способен справиться с домашними родами. Потому что отговорить ее не было никакой возможности.
Настя родила своего первенца в январе. Рожала, естественно, дома, в ванне. И, если бы было тепло, непременно поехала рожать на море с группой беременных энтузиасток. Январские морозы помешали.
Помню, как, будучи в гостях у Насти, я в течение нескольких часов слушал подробнейший рассказ о том, как она разрешилась от бремени. Это было так красочно и увлекательно, что я сам почувствовал себя родильницей на сносях и, честное слово, родил бы, если бы жена не сжалилась и не увела меня на свежий воздух.
Жена сказала, что я очень впечатлительный.
— Что же с тобой будет, когда я соберусь рожать?
— Надеюсь, ты не станешь делать это в ванной? — на всякий случай уточнил я.
— Это уж как получится, — рассмеялась Аня. Сразу оговорюсь, нашего сына она рожала обычным способом, в роддоме.
Первый год совместной жизни
В первый год совместной жизни молодые имели ряд преимуществ перед опытными супружескими парами. Им не возбранялось принимать участие в сельских забавах и гуляниях. Молодая жена продолжала ходить на девичьи вечера. Параллельно она присутствовала на посиделках, которые устраивали для нее замужние родственницы со стороны мужа. Во время посиделок молодая жена могла лучше узнать семью мужа. Бабы болтали, а молодайка слушала да запоминала, если умная была.
Вообще, первый год семейной жизни молодуха жила припеваючи, привыкая к новой обстановке. Ее не привлекали к работе по дому, особо не утруждали. Если в течение первого года супруга сумела «понести», то бишь забеременеть, с ней вообще носились как с писаной торбой. Поскольку «жена не праздна». Кстати сказать, замужняя женщина вообще не должна оставаться «праздной», то есть небеременной.
Плодились и размножались люди исправно.
А у современной молодой жены какая работа? Не в деревне же, действительно, живем, и не в начале века. Воду носить не надо, печь топить — так нечего топить. Стирка — загрузил в машину и достал. Даже посуду уже никто руками не моет. Остаются разве только дети.
Сына Настя кормила грудью. Домашние роды предполагали естественное вскармливание. К тому же ребенок не отнимал у нее много времени, а деятельная натура не давала Насте и всей ее маленькой семье покоя.
Что же остается? Домашний уют и приготовление пищи. Готовить молодая жена никогда не умела, если не считать овсянку, яичницу и блины. Из всего вышеперечисленного съедобными были только блины. Хотя, казалось бы, трудно испортить овсянку и яичницу…
Как-то она, еще будучи незамужней девушкой, пригласила нас с Саней Локтевым поужинать. А мы почему-то согласились. Оба были после работы, голодные. Сначала мы зашли в магазин, где Настя купила четыре бублика, восемь сосисок и плавленые сырки, после чего отправились к ее родителям. Мамы дома не оказалось. Настя с хозяйским видом усадила нас на кухне, разрезала бублики пополам, положила на них сосиски и прикрыла кусочками плавленого сыра. Приготовленные бутерброды затолкала в микроволновку.
Мы их, конечно, съели, с голодухи.
Дома жена спросила: «А зачем надо было к родителям ехать?»
Кто ее знает… Из-за микроволновки, наверно.
Я не шучу. Молодая семья питалась из кастрюлек и судков, которые приносил из дома от своей мамы Егор. Но иногда Настя потрясала нас кулинарными изысками.
Летом она побывала в гостях у моей мамы, мы были проездом, зашли ненадолго. Мама быстро накрыла стол, приготовив на скорую руку вареники с вишнями. Эти вареники произвели на Настю неизгладимое впечатление. Как будто ничего лучше в своей жизни она не едала. Мама порадовалась замечательному аппетиту молодой женщины и по ее просьбе дала ей рецепт вареников.
Я потом видел результат Настиных усилий — она купила в магазине дрожжевое тесто и натолкала в него засахаренного черничного варенья.
Слипшееся черное варево было нам представлено как вареники с черникой. Пробовать я не решился. Жена еще раз долго объясняла незадачливой хозяйке, почему вареники лепят из бездрожжевого теста и чем отличается одно от другого, и почему используют свежую ягоду, в крайнем случае мороженую или сушеную.
По-моему, она зря тратила время. На мой взгляд, так: человек или умеет готовить, или нет. Почти все знакомые мне люди так или иначе могут сварганить набор простеньких блюд, вполне съедобных. Даже те, кто не знал раньше, с какой стороны нож берут и как разбить яйцо. Настя — исключение из правила. Кулинария никогда не была ее сильной стороной.
Что же ей оставалось?
Создание домашнего уюта!
И Настя со свойственным ей неуемным пылом бросилась обустраивать арендованную однушку. Развернуться ей было негде. Поле деятельности ограничено. Но она первое время умудрялась полностью себя занимать. В течение дня она украшала комнату бумажными ангелами, передвигала ширму и все, что могла передвинуть. А вечером, когда приходил Егор, нагруженный пакетами и кастрюльками с едой, они вместе переставляли злосчастное фортепиано.
Еще у нее был «антикварный» стол, или, как мы все его называли, «круглый стол овальной формы». Пользоваться им было нельзя да и невозможно, стол безнадежно хромал на одну ногу. Но он занимал немалое место в и без него тесной комнате.
Вот эти-то предметы мебели молодожены почти ежедневно меняли местами, затем Настя в очередной раз расставляла ширму, лично ей расписанную, и терзалась мыслью, что бы еще такое сотворить?!
Ее вдохновил совмещенный санузел и его унылые зеленые стены. «Не годится!» — решила Настя. Добыла где-то краску и целый день разрисовывала стены бабочками и цветами. Покончив с работой,
