родственниками и друзьями.
В углу спальни стоял следователь полицейского участка Эдди Гарднер и делал фотоснимки. У его ног лежал комплект для сбора вещественных доказательств.
– Тебе следовало бы дождаться судью Мозли, прежде чем заходить сюда, – заметила Клаудия.
– Извините. – Гарднер пожал плечами. – Я просто сделал несколько снимков. До прихода судьи я ни к чему не прикасался. – Слово «судья» прозвучало у него как «дерьмо собачье». Тщетно стараясь походить на крутых серфингистов с пляжа, он завязывал свои редеющие волосы в короткий хвостик на затылке. Гарднера недавно перевели сюда из Хьюстона, и он изо всех сил пытался с помощью ярких цветных рубашек и мешковатых шорт быть похожим на настоящего парня с побережья.
– А почему бы тебе не начать осмотр и опись в остальной части яхты? – терпеливым тоном предложила Клаудия. Гарднер ухмыльнулся и ушел вверх по лестнице. – Грамотей хьюстонский, – проворчала она, глядя ему вслед.
– Эдди не следовало бы публично демонстрировать свою «горячую» любовь ко мне, – угрюмо произнес Уит. Он натянул латексные перчатки и включил свет. Верхняя часть торса Пита была небрежно накрыта краем простыни, в его правой руке свободно лежал пистолет, вместо рта зияла открытая рана. Края прикрытых век были в крови.
– Дерьмовое занятие, – угрюмо произнес Уит.
– Ты его хорошо знал? – спросила Клаудия.
– Он дружил с моими старшими братьями. Я был ближе знаком с его братом Кори.
Клаудия подняла голову.
– Кори? Он ведь пропал без вести, верно?
– Да. Примерно пятнадцать лет назад.
Чей-то хриплый голос позвал Клаудию.
– Я сейчас вернусь, – сказала она, поднимаясь наверх.
Уит робко прижал пальцы к горлу Пита Хаббла в поисках пульса. Ничего, как и ожидалось. Он прикоснулся к бледнеющей коже тела: прохладная, но не холодная – трупное окоченение еще не началось.
Иллюминаторы в каюте были закрыты, но яхты на пристани Золотой Залив швартовались в четкой последовательности, так что кто-то наверняка должен был слышать этот фатальный выстрел. Уит поднял шторы на окнах. Два ближайших места от судна Пита были свободными. С другой стороны распростерся залив, окутанный ночной пеленой.
Уит открыл блокнот и стал заполнять чистый бланк описания места происшествия. Он слышал, как на борт поднимаются и проходят в жилую зону яхты другие полицейские, а Клаудия приветствует их и распределяет обязанности. Уит записал: «12 октября, 22:45. Имя – Питер Джеймс Хаббл, пол – мужской, возраст – примерно 40 лет, волосы – каштановые, глаза – карие, рост – примерно 197 см, вес – около 100 кг, тело обнажено, на шее золотая цепочка с головой льва, на правом предплечье татуировка – красно- зеленый дракон. Убитый лежит на кровати лицом вверх, простыня частично закрывает грудь, в правой руке пистолет системы «глок», калибр – 9 мм; пулевое ранение в рот, лицо забрызгано кровью». Подсветив себе ручным фонариком, Уит заглянул Питу в рот. На языке, зубах, небе, небном язычке и гладких розовых стенках горла были видны следы разрыва. В глубине ротовой полости образовался жуткий туннель, проходивший через мозг. Когда пистолет выстрелил, Пит плотно обхватывал ствол губами.
– Пулей подавился, да? – спросил словоохотливый Гарднер, который только что вернулся со своей камерой.
– Похоже на то.
– Люди шерифа помогают Клаудии, так что мы с вами можем заняться телом. – Продолжая ухмыляться, он прокрутил пленку в фотоаппарате. – Классная рубашка. Вам идут попугаи.
Уит пропустил этот выпад мимо ушей и низко склонился над пистолетом.
– Странно. Он стоит на предохранителе.
– Я вынимал пистолет из его рта и, возможно, машинально нажал на предохранитель. Стандартная процедура. – Гарднер произнес это таким тоном, будто разговаривал с маленьким ребенком. – Думаю, вы в курсе.
– Но вы, надеюсь, сначала сделали снимок с пистолетом во рту?
– Нет, судья. Я забыл. Просто старался побыстрее обезопасить место происшествия.
Уит записал в своем блокноте: «Гарднер не сделал снимков реквизита. Отразить это в рапорте следствию».
– Так вы знали этого парня? – спросил Гарднер.
– Много лет назад.
– В каюте возле телевизора лежит целая кипа кассет с фильмами для взрослых. На некоторых обложках фотографии нашего парня.
Уит внимательно посмотрел на него.
– Ваши шутки неуместны.
Гарднер хмыкнул.
– Какие уж тут шутки. Этих кассет вполне хватит для того, чтобы провести фестиваль порнофильмов. – Он указал на огромный член мертвого мужчины. – Господи, да такому аппарату любой жеребец позавидует. Похоже, что он мог зарабатывать на этом неплохие деньги.
Сын видного сенатора штата снимается в главных ролях в порнофильмах? Заголовки местных газет в воображении Уита стали приобретать скандальный тон. Интересно, Фейс знала об этом?
Он следил, как Гарднер делает подробные снимки буквально всех участков кровати, за исключением того места, которое и привело Пита в кино.
– Эдди, – сказал Уит, – пожалуйста, сфотографируйте пистолет. Мне это понадобится для следствия.
Гарднер сделал несколько снимков оружия под разными углами. Оба молчали, пока Гарднер не дощелкал пленку до конца.
– Думаете, самоубийство, судья? Мне кажется, что именно так.
– Почему?
– Здоровенный мужик, никаких следов борьбы. Такому крепкому парню довольно трудно засунуть дуло в рот.
У одного из углов кровати на треноге стояла видеокамера, направленная на постель. Гарднер следил за тем, как Уит осматривает ее.
– Блин, может быть, он снимал тут небольшое домашнее видео с этой маленькой девчонкой и дело почему-то не заладилось? – спросил Эдди.
– С девчонкой?
– Ну да, с той, что нашла его. Выглядит так, будто в кармане ни гроша, а идти некуда. Грязная, психованная. – Гарднер засмеялся. – При виде такого члена у нее вполне могла крыша поехать.
– Возможно, – сказал Уит. Хотя Гарднер и был удивительно неприятным типом, в его словах был определенный резон. Уит вспомнил вычитанный им в книжке по судебной медицине пикантный момент насчет следов физиологических жидкостей. Он тщательно обследовал гениталии трупа: массивный пенис оказался сухим. Он мог держать пари, что непосредственно перед смертью Пит не занимался сексом, но должным образом этот вывод сделает только медэксперт в Корпус-Кристи.
Гарднер следил за тем, как Уит пальцами в перчатках обследует половой член.
– Если начнет твердеть, зовите на помощь.
– Непременно, не беспокойтесь. – Уит снова почувствовал неловкость. Можно было не сомневаться, что Гарднер в полицейском участке не преминет отпустить пару грязных шуточек по этому поводу. Господи, только представьте: судья Мозли щупал мертвого парня за член!
Уит заметил на комоде рядом с кроватью опрокинутую рамку с фотографией и поставил ее. Это был снимок подростка лет тринадцати с россыпью веснушек на щеках и озорными карими глазами. В его лице угадывались черты самого Пита Хаббла: квадратная челюсть, кривая улыбка, темные волосы. О его матери напоминали маленькие уши и изгиб поднятых вверх бровей. Это было старое фото сына Пита и Фейс, Сэма
