Когда д'Андижос и Куасси-Ба ушли, Анжелика обнаружила, что де Лозен с д'Юмьером, ровно как и их секунданты, уже исчезли.
Она прижала руку ко лбу.
– Я должна вернуться в Тюильри к пяти часам, – сказала она Марго. – Переждем в какой-нибудь таверне, там, кстати, чего-нибудь съедим и выпьем.
– В таверне! – возмутилась служанка. – Сударыня, вам там не место!
– А ты думаешь, тюрьма – место для моего мужа? Я хочу пить и есть. Как, впрочем, и ты. Не привередничай, пойдем отдохнем немного.
Она непринужденно взяла Марго под руку и оперлась на нее. Ростом Анжелика была ниже своей горничной, и, наверно, поэтому Марго долгое время как бы подавляла ее своим присутствием. Но теперь Анжелика хорошо узнала ее. Живая, горячая, обидчивая, Маргарита, или, как все ее называли. Марго, была бесконечно предана семье де Пейрак.
– Может, и ты хочешь уйти от меня? – спросила вдруг Анжелика. – Ведь я понятия не имею, чем все это кончится. Ты же видела, как сразу перепугались слуги, и, кто знает, может, они правы.
– А я никогда не брала примера с лакеев, – презрительно ответила Марго, и глаза ее вспыхнули, словно горящие угольки.
Она о чем-то задумалась, потом не спеша заговорила:
– Вся моя жизнь связана с одним воспоминанием. Крестьянин-католик спрятал в своей корзине меня и графа и вез к родителям графа в Тулузу. Это было после резни в нашей деревне, тогда поубивали всех жителей, и мою мать, кормилицу графа, тоже. Мне было всего четыре года, но я помню все до мелочей… Крошка граф, весь израненный, беспрерывно стонал. Я, как могла, вытирала его окровавленное личико и, так как он все время просил пить, всовывала ему в рот кусочки талого снега. Так и теперь, я ни за что не брошу его, пусть даже мне придется умереть в темнице на соломе…
Анжелика ничего не ответила, только крепче прижалась к ней и прильнула щекой к ее плечу.
Они нашли таверну у Нельских ворот перед горбатым мостиком, перекинутым через бывший крепостной ров. Хозяйка приготовила им на очаге фрикасе.
В зале было почти пусто, лишь несколько солдат с любопытством глазели на богато одетую даму, сидевшую за простым деревянным столом.
Через открытую дверь Анжелика смотрела на зловещую Нельскую башню с фонарем под самой крышей. Некогда с этой башни сбрасывали в Сену взятых на одну ночь любовников развратной французской королевы Маргариты Бургундской, которая, скрыв под маской лицо, выискивала на улочках города молоденьких студентов.
Теперь полуразрушенную башню нанимали городские власти для прачек, которые развешивали белье на зубцах стены и на бойницах.
Место здесь было тихое, прохожих мало, чувствовалась близость лугов и полей. Несколько лодочников втаскивали на покрытый тиной берег свои лодки. Во рву детишки удили рыбу…
Когда солнце начало клониться к горизонту, Анжелика снова перешла мост через Сену и очутилась в парке Тюильри. В аллеях было многолюдно – вечерняя прохлада привлекла сюда не только дворян, но и целые семьи богатых горожан, которым тоже был разрешен вход в парк.
В Павильоне Флоры навстречу Анжелике вышел сам шевалье де Лоррен, усадил ее и Марго на диванчик в нише галереи и, сказав, что его высочество скоро придет, удалился.
В галерее, связывающей Тюильрийский дворец с Лувром, царило оживление. Среди проходивших мимо Анжелика увидела много знакомых лиц, которые помнила по Сен-Жен-де-Люзе. Анжелика вся сжалась – ей не хотелось, чтобы ее заметили. Впрочем, мало кто обращал на них внимание. Одни торопились на ужин к герцогине де Монпансье. Другие сговаривались поиграть в карты у принцессы Генриетты. Третьи сетовали, что им придется снова ехать в Венсенский замок – такой неудобный! – где король должен был находиться до торжественного въезда в Париж.
Постепенно галерею окутал полумрак. Появилась вереница лакеев с канделябрами, они расставляли их на столиках с гнутыми ножками, стоящих между высокими окнами.
– Сударыня, – сказала вдруг Марго, – нам надо уходить. За окнами совсем ночь. Если мы сейчас не уйдем, мы заплутаемся или, того и гляди, нас убьет какой-нибудь злоумышленник.
– Я не тронусь с места, пока не увижу брата короля, – упрямо ответила Анжелика. – Даже если мне придется просидеть на этом диванчике всю ночь напролет.
Служанка промолчала. Но через некоторое время она снова проговорила вполголоса:
– Боюсь, сударыня, уж не хотят ли вас лишить жизни.
Анжелика вздрогнула:
– Ты сошла с ума. Как такая мысль могла прийти тебе в голову?
– Да очень просто. Разве четыре дня назад вас не пытались убить?
– О чем ты?..
– О том, что произошло в лесу Рамбуйе. Ведь им нужен был не король и не королева, а именно вы, сударыня. Не опрокинься карета, пуля, которой в упор выстрелили в оконце, угодила бы вам прямо в голову, это уж наверняка.
– Придумываешь ты всякие ужасы. Это были просто беглые слуги, которые хотели поживиться, и им было все равно, чья это карета.
– Да? А почему же тогда в вас стрелял ваш бывший дворецкий Клеман Тоннель?
Анжелика огляделась, в пустынной галерее в неподвижном пламени восковых свечей уже не мелькали больше ничьи тени.
