были посажены акации, и воздух был напоен их дурманящим запахом.
Рядом с Анжеликой стоял король.
— Это Трианон, — сказал он, привлекая ее к себе. Обняв ее за талию, он пошел с ней к пагоде. — Мы осмотрим его вместе, Анжелика, — негромко проговорил король.
Она почувствовала, как дрожит его рука.
— Милая моя! Любимая!
Анжелика уже не пыталась сопротивляться. Чудесный дворец манил ее, обещая покой и негу. Она больше не могла противиться той силе, что влекла ее. Ничего нельзя было поделать с этим магическим треугольником любви, уединения и полумрака.
Застекленная дверь открылась перед ними. Помещение было богато декорировано парчовыми занавесями. Анжелика была слишком взволнована и поэтому не сразу обратила внимание на самую главную деталь интерьера — превосходной работы огромную кровать в алькове.
— Я боюсь, — прошептала она.
— Здесь вам нечего бояться, любовь моя.
Склонив голову ему на плечо, она чувствовала, как он расстегнул ей корсаж и касается рукой нежных полушарий груди, проводит дрожащими пальцами по потаенным местам. Он тихо, но настойчиво влек ее к кровати.
— Пойдем! — нежно просил он.
Им сейчас руководило животное чувство. Поток страсти подхватил его и повлек к той женщине, которой он так упорно добивался. Его самообладание монарха уступило место всепобеждающему чувству любви.
Анжелика понимала, что король в ее власти, что сейчас она сильнее его и ей надлежит успокоить его разбушевавшуюся плоть своими ласками. Она почувствовала, что опирается на кровать.
Внезапно вспыхнувшая молния осветила всю комнату. Анжелика затрепетала, с ужасом всматриваясь во мрак, окружавший их.
— Это гроза! — пробормотала она.
Король посмотрел на нее с удивлением.
— Пустяки! Чего нам тут бояться?
Он тут же почувствовал, что Анжелика начала сопротивляться. Вырвавшись из его объятий, она подбежала к окну и прижалась горячим лбом к холодному стеклу.
— Что с вами? — резко спросил король. — Сейчас не время и не место скромничать. Ваше поведение доказывает, что существует еще одно препятствие, о котором я уже догадываюсь. Между нами стоит другой мужчина?
— Да!
— Его имя?
— Жоффрей де Пейрак, мой муж, человек, которого вы сожгли заживо!
Анжелика медленно поднесла руки к лицу. Рот ее был приоткрыт, будто ей не хватало воздуха.
— Жоффрей де Пейрак! — повторила она. У нее подкосились ноги, и она присела в кресло у окна, невнятно бормоча:
— Что вы сделали с певцом Тулузы, Великим Хромым, который очаровывал всех?! Как я могу забыть Тулузу, где пели и разбрасывали лепестки цветов, где выставляли на посмешище и предавали проклятию? Тулуза — самый благородный и самый жестокий из всех городов, город Жоффрея де Пейрака, которого вы сожгли на Гревской площади… — Рыдания душили ее. — Его пепел бросили в Сену. У его детей не стало имени. Замки его разорены. Друзья отвернулись от него. Даже враги забыли его. Не осталось и следа от Отеля Веселой Науки, где так радостно и светло текла его жизнь. Вы все забрали себе, но больше не получите ничего. Я не достанусь вам. Я его жена!
Снаружи разразился ливень. Гроза бушевала вовсю.
— Быть может, вы об этом забыли, — продолжала Анжелика, — но человек всегда остается человеком, даже такой великий монарх, как вы. А он превращен в прах, и даже прах развеяли по ветру. Но я помню все и буду помнить всю жизнь. Я приходила в Лувр, чтобы вымолить для него прощение, но вы прогнали меня. Вы знали, что он невиновен, но вам нужно было избавиться от него. Вы боялись его возрастающего влияния, он был богаче вас и не хотел унижаться перед вами. Вы подкупили судей, осудивших его. Вы убрали единственного свидетеля, который мог бы спасти его. Вы обрекли его на мучения. Затем вы осудили на безвестность и нищенское прозябание меня и моих сыновей. Как можно все это забыть?
Анжелика содрогалась от рыданий, но слез не было. Король стоял, как громом пораженный.
Время шло. Что было ему делать — молчать или говорить? Что спасет их от прошлого — молчание или слова? Прошлое отделило их друг от друга каменной стеной.
Выглянуло солнце. Король посмотрел в окно. Затем широкими шагами подошел к стулу, на котором лежала его шляпа, и обернулся к Анжелике.
— Пойдемте, сударыня. Двор ждет нас.
Она не шелохнулась.
— Пойдемте, — твердил он. — Нам нельзя опаздывать. Мы и так слишком о многом поговорили.
Анжелика покачала головой.
— Не так уж и о многом. Только о том, о чем было необходимо.
Она собралась с силами и попыталась привести себя в порядок. Поправила перед зеркалом волосы, одернула платье. Какой измученной выглядела она!
Их шаги эхом раздавались на каменных ступенях. Они шли рядом, но как далеки они были друг от друга!
Этой ночью предстоял бал, поздний ужин и карты. Анжелика не могла решить, что ей делать, — уехать самой или ждать приказания короля. Было ясно, что дальше так продолжаться не может. Но как и когда он решит ее судьбу?
Приближалось утро, празднество было в разгаре. Но король не появлялся, он был занят делами.
Анжелика была в центре внимания. Ее отсутствие одновременно с королем накануне вечером не прошло мимо внимания придворных.
Мадам де Монтеспан покинула Версаль, не скрывая своей ярости. Но Анжелика уже забыла о своей опасной сопернице, ибо теперь у нее был более могущественный недруг. Если король открыто выкажет свою немилость к ней, что станет с Флоримоном и Шарлем-Анри?
Анжелика села за карточный столик и за один час проиграла чуть ли не тысячу пистолей! Она не любила игру в карты, но едва ли хоть один день при дворе обходился без этой игры. Эта неудача показалась ей символичной. Но теперь с этим будет покончено. Она была уверена, что истекают ее последние часы пребывания в Версале.
Стоя у одного из окон главной галереи, она вспомнила то утро, когда на этом же самом месте она разговаривала с Баркаролем. Перед ней был дворец, в котором она могла занять место королевы, а в конце аллеи полоскались паруса и блестели мачты маленькой флотилии.
Такую, погруженную в мысли, И застал ее Бонтан. Он шепнул, что король хочет видеть ее.
Итак, час пробил!
Король был спокоен и ничем не выдавал своих чувств. Он понимал, что сейчас должна разыграться драма, последний акт которой очень важен для него. Никогда он так пылко не желал победы. Никогда не сталкивался с такой прочной обороной.
— Сударыня, — сказал король, когда Анжелика села, — вчера вы выдвинули много тяжких и несправедливых обвинений против меня. Я провел всю ночь и часть сегодняшнего утра, просматривая судебные отчеты и пытаясь все восстановить и соединить воедино. Многие детали этого процесса стерлись из моей памяти, но суть дела я не забыл. В начале моего правления я был втянут в игру, где призом победителю служила моя корона и моя королевская власть…
— Мой муж никогда не угрожал ни вашей короне, ни вашей власти. Только зависть…
— Давайте не будем говорить об этом снова, — прервал ее король. — И давайте не будем ссориться. Я утверждаю, что граф де Пейрак угрожал моей короне, ибо он был одним из богатейших и могущественнейших моих подданных. Величие других было и остается моим злейшим врагом. Анжелика, вы ведь умная женщина, и гнев не должен лишить вас здравого мышления. Когда я достиг совершеннолетия и
