А корсар улыбался.
– Женщина! Ну, сегодня для «Гермеса» просто комедию разыгрывают. Старик, перекрашенный в негра, женщина, переодетая мужчиной, марселец, представляющий героя, да еще наш храбрый помощник Корьяно превратился в тритона.
Матросы загрохотали еще сильнее, когда увидели злую гримасу Корьяно, человека с черной повязкой на глазу.
Когда хохот стих, Анжелика бросила:
– И хам, одетый французским дворянином!
Он принял удар, не переставая улыбаться.
– Подумать только! Новые сюрпризы! Женщина, которая умеет острить… Это на Леванте редкость! Пожалуй, мы сегодня не в убытке, господа. Откуда вы, красавица? Из Прованса, как ваши спутники?
Так как она не отвечала, он подошел еще ближе, выхватил у нее из-за пояса кинжал, сорвал затем пояс и взвесил его на руке с понимающей улыбкой, потом раскрыл и одну за другой стал вытаскивать золотые монеты. Матросы с жадно загоревшимися глазами придвинулись к нему; одним взглядом он отослал их в сторону.
Продолжая рыться в поясе, он вытащил письмо в проклеенном мешочке, прочел его и растерянно произнес:
– Мадам дю Плесси-Белльер… – а затем решился:
– Позвольте представиться. Маркиз д'Эскренвиль.
По его поклону было видно, что он получил некоторое образование. Возможно, звание маркиза действительно ему принадлежало. Анжелика возымела надежду, что он отнесется к ней более внимательно, учитывая общественное положение их обоих.
– Я вдова французского маршала и отправлялась в Кандию, где у моего супруга были дела.
Он холодно, одними губами, улыбнулся.
– Меня называют также Ужасом Средиземноморья.
Подумав, он приказал, однако, отвести ее в каюту, предназначенную на «Гермесе» для достойных внимания пассажиров, а скорее – для пассажирок.
Там в старом обитом кожей сундуке Анжелика нашла кучу женских нарядов, европейских и турецких, покрывал и фальшивых драгоценностей.
Она не решалась раздеться. На этом судне она не чувствовала себя в безопасности. Ей казалось, что жадные глаза следят за ней сквозь щели каюты. Но промокшая одежда обволакивала ее ледяным компрессом, зубы выбивали неудержимую дробь. Наконец, сделав страшное усилие, она разделась и с отвращением натянула на себя белое платье, примерно ее размеров, старомодное и не совсем чистое, в котором она, должно быть, выглядела чучелом. Набросив на плечи испанскую шаль, она почувствовала себя лучше, улеглась, поджав ноги, на кушетке и долго не шевелилась, предаваясь мрачным мыслям. От мокрых волос пахло морем, как и от влажных стенок каюты, и ее тошнило от этого запаха.
Она оказалась совсем одна среди моря, всеми брошенная и забытая, словно потерпевший кораблекрушение на плоту. И ведь она сама, своими руками, порвала все связи с прежней блестящей жизнью, а здесь, на другом берегу, некому было протянуть ей руку… Как связать разорванную нить? Даже если этот дворянин-пират согласится отвезти ее в Кандию, что ей там делать без средств? Ей не за что было там зацепиться… Вот только арабский купец Али Мехтуб… Потом она вспомнила, что в Кандии должен быть французский консул. Можно будет к нему обратиться. Только как его зовут? Роше?.. Поше?.. Паша?.. Нет, как-то иначе.
Из забытья ее вырвали женские вопли и рыдания, где-то совсем рядом. Сквозь щели каюты пробивались тонкие красные лучики, а когда она открыла дверь, прямо в лицо ей бросилось пурпурное пламя заката. Огненный шар солнца погружался в море. Анжелика прижала руку к глазам. В нескольких шагах от нее два матроса обхватили девушку, почти ребенка, которая отчаянно сопротивлялась и кричала. Один держал ее за руки, а другой жадно ласкал, ухмыляясь.
Анжелика вспыхнула.
– Оставьте эту девочку! – И так как они словно не слышали, она бросилась на них и сорвала шерстяную шапку с того, кто держал девушку. Оказавшись без головного убора, такой же неотъемлемой принадлежности моряка, как его спутанная шевелюра, матрос выпустил добычу и протянул руки за шапкой.
– Эй, отдай мой колпак!..
– Подлый насильник, вот куда отправится твой колпак, – и Анжелика швырнула шапку в море.
Девушка тем временем вырвалась и ошеломленно смотрела на свою спасительницу. Не менее поражены были оба матроса. Проводив бессмысленным взглядом уплывавшую по волнам шапку, они повернулись к Анжелике. Один проворчал:
– Остерегись! Это та девка, которую только что вытащили из воды. Девка с золотыми монетами. Наш маркиз вроде положил на нее глаз…
Матросы ушли. Анжелика повернулась к девушке. Та была старше, чем показалось сначала. По бледному лицу с большими черными глазами под массой густых вьющихся темных волос ей можно было дать все двадцать лет. Но худенькое тельце в белом платьице было как у подростка.
– Как тебя зовут? – спросила Анжелика, не очень надеясь, что девушка поймет ее. Но, к ее удивлению, та отвечала:
– Эллида.
Потом она встала на колени, схватила руку своей спасительницы и поцеловала ее.
– Что ты делаешь на этом корабле? – продолжала расспрашивать Анжелика.
