красоту и качество сего минерала, который столь выгодно заменяет суровой зимой дрова. Я отправляю в Квебек корабль, груженный углем. К сожалению, этот товар сильно пачкает.
Он вытер лицо, почистил одежду и вновь обрел свой апломб.
– А взамен он подарил мне печь-голландку красоты необычайной! Согласитесь, какое трогательное внимание! Какой обворожительный человек! Мой дом в Квебеке будет самым красивым на всем Новом континенте.
– Граф, – обратился Виль д'Авре к подошедшему Жоффрею де Пейраку, – решительно, это невозможно перенести! Вы собираете себе в ваш знаменитый Голдсборо редчайшие сокровища. Теперь вы владеете двумя прекраснейшими в мире женщинами.
– Вы познакомились с герцогиней де Модрибур? – осведомился Пейрак, указывая на Амбруазину.
– Мы только что познакомились.
И он стал целовать кончики пальцев герцогини.
– Она очаровательна.
– Госпожа де Модрибур гостит у нас уже несколько дней. Ее корабль потерпел крушение поблизости от нас.
– Кораблекрушение! Какой ужас! Не хотите же вы сказать, что этот чудесный край, это великолепное море таят в себе такие опасности!
– Не прикидывайтесь младенцем, – сказал граф со смехом. – Вам это известно лучше, чем кому-либо, ведь вы сами только что совершили настоящий подвиг, пробившись на вашем трехмачтовом корабле через водопады в устье реки Святого Иоанна.
– Это совершил не я, это Александр, – заявил маркиз, возгордившись.
Жоффрей де Пейрак представил герцогине Колена Патюреля, губернатора Голдсборо, его помощника Барсампюи, начальника своей флотилии Ролана д'Урвилля, дона Хуана Альвареса, капитана своей испанской гвардии, самых уважаемых людей из тех гугенотов, что прибыли из Ла-Рошели, и, наконец, барона Сен-Кастина, чье присутствие Анжелика только что заметила; затем его будущего тестя, Матеконандо, вождя сурикезов с Пенобскота – на его длинных, заплетенных в косички волосах красовался черный флорентийский берет, подаренный ему Йерудзано.
Герцогиня учтиво всем улыбалась.
– Положительно, граф, вы были правы. По-видимому, на этих берегах больше знатных дворян, чем в королевской приемной.
Она напомнила графу его суждение, высказанное им вскоре после ее появления здесь.
– Мы все здесь дворяне риска, – вскричал лейтенант Барсампюи, – мы с честью несем гербы наших отцов, а ведь в королевской приемной остались лишь буржуа да трусы.
Он хотел, чтобы его оценили – ему нравилась Кроткая Мария, но он опасался, что герцогиня не отнесется благосклонно к его кандидатуре. Для большей надежности он повторил ей свое имя, уже названное графом, и перечислил титулы дворян его ранга в Нанте, откуда он был родом.
Герцогиня с интересом посмотрела на обветренное лицо молодого корсара, дышавшее чистосердечием и задором закаленного в боях воина. И вправду: ни в королевской, ни в монастырской приемной герцогиня де Модрибур не встречала дворян подобного сорта; они были внове для нее. Сдержанное любопытство блестело в глазах Амбруазины, она останавливала свой взгляд то на одном, то на другом из окружавших ее людей. Она хорошо владела собой, и было трудно догадаться, о чем она думает, но интуиция подсказывала Анжелике, что герцогиня испытывает удовольствие, очутившись в непривычном для себя обществе.
Барсампюи пытался знаками привлечь внимание Кроткой Марии, в чем ему следовал, гораздо менее умеренно, Аристид Бомаршан, мечтавший покорить Жюльену.
Однако королевские невесты смиренно стояли, опекаемые своей благодетельницей и Петронильей Дамур; эту команду замыкал секретарь, Арман Дако.
Маркиз Виль д'Авре обнаружил их:
– О, да тут еще и другие дамы, – воскликнул он. – Какое замечательное место! Пожалуйте сюда, сударыни, пожалуйте утолить вашу жажду.
Он разорвал круг и увлек всех к столам. Анжелика услышала, как он говорил Амбруазине де Модрибур:
– Кораблекрушение! Какой ужас! Поведайте мне обо всем, бедная девочка!
Графиня возобновила свое знакомство с бароном де Сен-Кастином, который представил ей свою невесту Матильду, молодую индейскую принцессу, любимую им, прекрасную и утонченную, с тяжелыми черными косами, обрамляющими золотистый овал ее лица.
– Есть ли у вас какие-нибудь новости о нашем английском мореплавателе, Джеке Мэуине? – осведомилась Анжелика у барона.
– Об отце де Верноне? Он вновь в пути. По-моему, он попытался пробраться в Кеннебек к отцу д'Юржевалю, дабы отчитаться перед ним о своей миссии.
– Что нового в войне с индейцами?
– Мои племена ведут себя пока тихо, но новости, долетевшие до нас, их будоражат, и я с трудом удерживаю их. Ведь к западу от Кеннебека абенаки по-прежнему собирают обильную жатву скальпов и пленных. Говорят, они спустили, на воду свои лодки, чтобы напасть на острова в заливе Каско и выкурить англичан и оттуда. Если острова падут, Новая Англия вряд ли оправится от такого удара.
– Славное дельце! – закричал Виль д'Авре – вкушая какое-то яство из крабов, он расслышал последние слова барона.
– Вряд ли оно будет таким славным, если корсар Фипс возьмет в плен вашего интенданта Новой Франции, – возразил Сен-Кастин, – и если, открыв военные действия, английские корабли, которые сейчас
