– Вы уже надевали однажды этот костюм. По-моему, как раз в тот вечер, когда я вернулась в Голдсборо.
– Да. Мне тогда нужно было выглядеть достойно, как перед боем. Нелегко быть обманутым мужем… или считаться таковым, – договорил он со смехом, видя непроизвольный протест Анжелики.
Пейрак привлек ее к себе, обнял и прижал к своей груди с такой страстью, что у нее перехватило дыхание.
– Берегите себя, любимая моя! – прошептал он, целуя ее волосы. – Умоляю вас, берегите себя!
Она почувствовала, что он никогда еще так не боялся оставлять ее. Отстранив Анжелику, Пейрак посмотрел на нее долгим взглядом, провел пальцем по ее лицу: вдоль бровей, по виску, к подбородку, словно желая запомнить свои ощущения, затем шагнул к столу, взял пистолеты и заложил их за пояс.
– Отступать поздно, – сказал он как бы самому себе. – Нужно идти вперед, выследить врага, заставить его показать свое лицо… будь то даже лицо самого дьявола. Жребий брошен. Существует Голдсборо, Вапассу, наши фактории, рудники на Кеннебеке и Пенобскоте, наша флотилия… Надо сделать все, чтобы это сохранить.
– Что же нужно сделать?
Пейрак снова обнял Анжелику. На губах графа заиграла его обычная насмешливая улыбка, словно он хотел смягчить смысл дальнейших слов.
– Нужно отбросить страх и сомнения. Понимаете… Я боялся вас потерять, сомневался… Теперь я знаю: если бы не ваше предупреждение, я бы попал в расставленную ловушку… Такие повороты событий учат осмотрительности. Запомните, любовь моя: НЕ НУЖНО НИЧЕГО БОЯТЬСЯ… Следует призвать на помощь решительность и осторожность… и врата ада никогда не откроются для нас.
Глава 2
Он уехал. На смену дождливому, ветреному дню пришел вечер.
Казалось, из помещений форта ушло человеческое тепло. Оставшись одна, без любимого человека, Анжелика чувствовала, как ею мало-помалу овладевает безотчетный, леденящий душу страх.
Она с радостью задержала бы у себя Кантора, чтобы поговорить с ним допоздна – ночь не казалась бы такой долгой. Но к вечеру юноша исчез вместе с Марсиалем Берном, Алистером Мак-Грегором и еще парой-другой приятелей. У них были какие-то свои секреты.
Днем Анжелика навестила Абигель.
– Я доставляю вам много хлопот, не так ли? – спросила супруга Габриэля Берна. – Если бы не я, вы могли бы поехать вместе с господином де Пейраком…
– Если бы не вы?! О да, конечно, но вы же существуете, моя милая Абигель, – весело ответила Анжелика, – а скоро появится еще маленькое драгоценное существо, которое принесет нам много радости.
– Я немного волнуюсь, – призналась Абигель, словно исповедуясь в непростительном грехе, – боюсь, что не справлюсь с испытанием, которое мне предстоит. Первая жена Габриэля умерла при родах. Я помню, я была там и все видела. Это было ужасно, такая беспомощность! И я вижу, что чем ближе мой срок, тем сильнее Габриэля мучают воспоминания…
– Перестаньте даже думать об этом, – притворно рассердилась Анжелика.
Она села возле Абигель на край большой, грубо сколоченной кровати и принялась рассказывать обо всех известных ей благополучных исходах беременности.
– Я чувствую, как у меня здесь перекатывается что-то круглое, – Абигель положила руку на живот, в области желудка. – Это, наверное, голова ребенка? Значит, сначала появятся ножки?
– Возможно.
– Что ж, ничего страшного. В таком положении роды порой проходят легче…
Абигель совершенно успокоилась. Зато Анжелика унесла с собой все ее сомнения и страхи. Она решила посетить госпожу Каррер.
– Я по поводу Абигель, сударыня. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Жена адвоката нахмурилась.
Жизненный опыт, бодрость этой женщины, легко управлявшейся со своими одиннадцатью детьми, сделали ее незаменимой в Голдсборо.
– Абигель не слишком молода, – озабоченно проговорила она. – Тридцать пять лет – немалый возраст для рождения первого ребенка.
– Вы правы, но Абигель мужественна и терпелива, что немаловажно при родах, которые рискуют затянуться.
– Хорошо бы знать, каково положение плода.
– Не правильное.
– Значит, если роды затянулся, ребенок умрет.
– Он не умрет, – со спокойной уверенностью сказала Анжелика. – Так я могу рассчитывать на вас?
Затем она отправилась в индейский поселок в поисках старухи-индианки, о которой говорил Жоффрей де Пейрак. Старуха сидела в своем вигваме и курила трубку. В обмен на водку, хлеб из белой пшеничной муки и красное покрывало она согласилась в случае необходимости помочь советами или снадобьями. Она знала свое дело и владела секретами многих лекарств, состав которых был неведом Анжелике. К примеру, настоя из корней, облегчающего боль, но не прерывающего схваток, или обезболивающей мази, к которой прибегали в конце родов – при извлечении ребенка из чрева. В прошлом году действие этой мази испытала на себе Женни Маниго, когда она произвела на свет маленького Шарля-Анри.
